готовностью, что Ренье чувствовал себя польщенным и растроганным. Она говорила, что доверяет ему. Правда, она доверяла Арну, не подозревая о том, что доверяет Ренье. Что ж, Ренье оправдает ее доверие. За ним она будет как за каменной стеной.
Он стал ласкать языком ее второй сосок, а рука его в это время скользнула вниз и легла у нее между ногами. Он начал прижимать к ней ладонь в неспешном ритме, постепенно ускоряя его, Сорча начала извиваться, стонать, попыталась вырваться.
Он не отпускал ее. Пусть она почувствует жажду неутоленной страсти. Это заставит ее возвращаться к нему в объятия снова и снова. Видимо, ему нравилось мучить ее так, как мучился он сам, испытывая желание – настолько яростное, что он не в состоянии был его унять.
Сорча тоже умела мучить мужчину. Она обняла его за талию и начала гладить по спине, подобралась к краю брюк и скользнула под них. Обхватила его ягодицы и стала сжимать их в медленном ритме, который заставил его качать бедрами. Второй рукой она обследовала его живот, пересчитала пальцами ему ребра, обвела круг рядом с пупком, а потом нырнула внутрь.
Таким образом она имитировала совокупление.
Где она этому научилась? Ах да, в публичном доме мадам Пиншон. Но как удалось ей определить, чем именно можно свести мужчину с ума? Она – принцесса, воспитывалась в монастыре! И тем не менее без всякого смущения расстегнула ему брюки, высвобождая его член. Сорча не смотрела на него. Она закрыла глаза. Как оказалось, она сделала это, чтобы более тщательно исследовать его форму и шелковистость. Видимо, ее заворожила головка. Она обвела ее по кругу, а затем проследила пальчиком щель в форме слезинки. После чего смочила пальцы и прошлась ими по всей его длине.
Ему хотелось опрокинуться на спину и позволить ей ласкать его до тех пор, пока он не умрет от блаженства. А когда она подвела ладонь под его мошонку и стала ее исследовать, он неожиданно вскочил на ноги и содрал с себя брюки.
Они мешали. От них нужно было избавиться.
Наконец он вытянулся на кровати рядом с ней. Удерживая ее взгляд, он снова и снова вводил в нее два пальца. Он растягивал ее до такой степени, что она обиженно стонала, и тут же заставлял ее забыть о боли, приникая губами к ее губам, соску или к чувствительному местечку между ногами. Он заставлял ее страдать, заставлял испытывать оргазм. Она принимала его ласки с нескрываемой радостью. Он готовил ее к тому мгновению, когда овладеет ею.
Когда наконец он вошел в нее, свечи уже догорали. В их мерцающем пламени он увидел на подушке ее усталое и счастливое лицо. Он наблюдал за ней, погружаясь все глубже, видя, как ее лицо медленно оживает, как ее охватывает боль, как он уносит ее прочь, а когда он снова увлек ее до вершин блаженства, а затем, войдя в нее, наполнил семенем, он увидел, что она осознала произошедшее, поняла, что он сделал ее своей. Свечи погасли, оставив их в темноте.
«Арну!»
Сорче самой трудно было поверить, насколько она ему доверяет.
«Арну».
Она не могла понять, как мужчина такого происхождения мог оказаться настолько умелым в тонком искусстве любви.
«Арну».
Он был сонетом Шекспира, квинтэссенцией любви. Он был выдержанным коньяком, который медленно пьют, сидя в мягком удобном кресле перед теплым огнем. Он был могучей вершиной, тронутой первой дымкой весенней зелени, воздушным бисквитом, залитым нежным заварным кремом, духами, приготовленными специально для нее.
Как она могла думать, что ей придется искать свою судьбу? Какой была дурочкой! Судьба сама нашла ее. Арну ее судьба.
В его объятиях она вновь обрела тепло, безопасность и волшебство круга камней. Обещание чар, которое там возникло, обрело кульминацию в их союзе.
Сорча познала любовь.
И этим обязана Арну.
– Милый?
Она положила голову на его обнаженную грудь. Прислушалась к сильным ударам его сердца. Погладила его по бедру.
Он заключил ее в объятия.
– Что?
– Ты – принц.
Он напряженно застыл.
– О чем ты говоришь?
Голос его звучал резко, почти угрожающе.
Но этого и следовало ожидать. Наверное, ему показалось, что она над ним насмехается.
– Я хочу сказать, что ты – принц моего сердца. Ты – мой принц. – Набрав побольше воздуха, она поспешила ясно выразить свои намерения. – Я собираюсь сделать наш брак настоящим. Я не стану лгать бабушке насчет того, что мы сделали этой ночью. Я скажу ей правду. Я собираюсь сделать тебя моим консортом.
– Твоим консортом?
– Да, – Возможно, ему был незнаком этот термин. – Консорт – это муж королевы, мужчина, который стоит позади нее, когда она правит, который сопровождает ее и становится отцом ее детей.
Он вздохнул.
– Ты хочешь стать отцом моих детей?
– Это мое заветное желание.
– Тогда я сделаю тебя моим консортом. Понимаешь, что это значит?
– Ты меня любишь.
Он расслабился.
– Да. Я тебя люблю. Ты – мой муж во всех смыслах этого слова.
– Хорошо. Хорошо.
Спокойное удовлетворение, прозвучавшее в его словах, изумило Сорчу.
Тут Ренье сел, перевернул ее на спину, склонился над ней и заставил забыть обо всем, кроме чудесной страсти, зарождающейся между ними.
После того как они пришли к финишу второй раз, Сорча сразу забылась сном.
Он подсунул подушку ей под голову и стал смотреть на ее лицо в свете догорающего камина. Он провел пальцем по ее щеке, по упрямому подбородку. Слегка коснулся губами ее губ.
Сорча улыбнулась во сне.
В темноте крест на ее шее поблескивал голубизной.
Она сказала, что будет сражаться со своей бабкой, чтобы сделать его своим консортом.
Насколько проще все обернется для нее, когда она обнаружит, что любит не Арну, одноглазого бесхитростного моряка из Нормандии, а Ренье, своего принца и жениха.
Обольстить ее, заставить ее полюбить его оказалось так просто! Он надеялся, что Сорча признается Арну в своей любви, но не очень на это рассчитывал. Знал по опыту, что всегда возникают трудности.
Ренье понял: Сорчей можно управлять с помощью страсти. Поэтому он получит то, что захочет.
Ну что ж. Он сдвинул проклятую тряпку с лица и начал тереть глаз – тот глаз, который ему так надоело представлять отсутствующим.
Он вообразил себе, как обрадуется Сорча, когда, проснувшись, обнаружит, что не придется везти к своей бабушке Арну и что она предъявит ей своего давно пропавшего жениха, Ренье.
Глава 19
Солнечный свет пробился сквозь занавески в спальню новобрачных. Птицы сели на подоконник и тихо зачирикали. Сорча, хоть и не спала до глубокой ночи, неожиданно проснулась и лежала с закрытыми глазами, наслаждаясь этой блаженной, сияющей минутой.
Она любит Арну.
Вчера ночью она объявила о своем намерении сделать его своим консортом и надеялась, что это решение не убьет бабушку. Бабушка была сделана из прочного материала и сочла бы подобную смерть крупным поражением. Сорча не сомневалась в том, что бабушка останется жить, будет терзать ее и устраивать выволочки Арну.
Бедняга! Ему придется научиться вести себя так, как положено принцу. Впрочем, он уже обладает всеми необходимыми качествами: щедростью, добротой и, самое главное, честностью.
Она открыла глаза. Потягиваясь, она избавлялась от боли в усталых мышцах. Она не могла больше ждать: ей необходимо было посмотреть на любимого.
Он лежал неподвижно. Видимо, еще не проснулся.
Она осторожно повернулась к нему.
Тряпица, закрывавшая его лицо, исчезла.
Сорча приподнялась на локте и тут увидела, что его глаз цел и невредим, хотя Арну утверждал, что глазница пуста.
Арну уже проснулся и смотрел на нее. Глаз у него оказался карим и выглядел вполне нормально.
Может быть, потому, что он был похож…
Сорча резко села и немного отстранилась от него. Мужчина показался ей знакомым. Но это был не Арну. Этого не может быть. Ей показалось.
Она ахнула так громко, что птицы, вспорхнув, улетели.
– Нет!
Сорча схватила одеяло и прижала к груди. Нет, это не может быть Ренье! Кто-то упоминал о нем накануне днем. И теперь ее воображение пытается сыграть с ней злую шутку.
Он медленно сел в кровати.
– Сорча?
Это был голос Ренье. Прежде она этого не замечала. Как такое могло случиться?
– Нет!
Она оказалась в постели у стены и поспешно передвинулась к изножью кровати. Одеяло было заправлено под матрас. Она бросила его на пол.
– Сорча, милая!
Ренье протянул к ней руку.
Рука была мозолистой, как у матроса. Она никак не могла принадлежать принцу!
Сорча, как была, нагишом перелезла через спинку кровати. Ее ступни коснулись холодного пола. Она бросилась за курткой и набросила ее себе на плечи.
Рукава закрыли ей пальцы. Полы свесились почти до колен. Это была не ее куртка.
Она не хочет надевать его вещь!
Ренье поднялся с постели. Высокий, широкоплечий, с мощными мускулами на руках и ногах, он демонстрировал возбужденную плоть – длинную, гладкую и толстую. Прошлой ночью этот мужчина вызывал в ней желание. Она страстно хотела его.
Теперь он ее пугал. И приводил в ярость.
Потому что он выглядел не как Арну. Он выглядел как…
Но этого не могло быть. У этого мужчины на груди были шрамы. Когда он наклонился, чтобы поднять брюки, она увидела следы у него на спине. Как известно, с матросами жестоко обращаются, подвергают их порке.
Так же, как с заключенными!
Боль и ярость были такими сильными, что ей хотелось сложиться пополам.
Боже милосердный, это правда! Человек, в
