Трокмортон в самом деле еще сильнее прижался губами к губам Селесты, и по спине девушки пробежал холодок.
Дыхание ее стало частым, прерывистым, кровь гудела в жилах, и бешено стучало в груди встревоженное сердце.
Селеста продолжала стоять неподвижно, уронив руки, чувствуя, как разгорается в ней…
Страсть? К мистеру Трокмортону? Не может быть!
Он прервал поцелуй.
Селеста подумала, что теперь Трокмортон отпустит ее, но он не отодвинулся ни на шаг, лишь слегка отстранил голову.
Затем одной рукой обхватил Селесту за талию и потянул вверх, заставив девушку приподняться на носках, а второй поймал ее руку и закинул себе на шею. Теперь Селеста окончательно попала в плен. Все, что ей оставалось, – это вцепиться ногтями в воротник старомодного суконного сюртука мистера Трокмортона. А он резким движением прижал Селесту к своей груди и склонился над ней, заставляя выгнуться, опираясь на его руку. Она чувствовала жар его тела, прижимающегося к ее телу.
– Разожми губы, – приказал он.
– Зачем?
– Вот зачем, – ответил он и снова прильнул к губам Селесты.
Это было невозможно представить, но язык Трокмортона проник в ее рот!
Теперь он наслаждался ею, облизывал так, словно ее рот был сделан из его любимых сладостей, намазан сливками и медом.
Селеста почувствовала слабость в ногах, откинулась на руку Трокмортона и затихла. У нее не было ни сил, ни желания сопротивляться. Она полностью отдалась во власть этого мужчины, который оказался талантливым учителем, желая усвоить все его уроки.
Неужели это действительно был мистер Трокмортон, педантичный, замкнутый, вечно хмурый мистер Трокмортон? Слуги всегда называли его сухарем. Должно быть, не догадывались о том, что и в нем может кипеть страсть. А может быть, ей одной удалось пробудить в нем такие чувства. Только ей, и больше никому.
Селеста испугалась, что сходит с ума, иначе откуда вдруг в ее голове могли возникнуть столь нелепые мысли?
Она вырвалась, бешено замотала головой, но Трокмортон остановил ее, ухватив рукой за подбородок. Затем его губы скользнули вниз, по шее Селесты, вернулись назад, нежно прихватили мочку ее уха. Снова опустились, прижались к тонкой ключице.
Селеста услышала какой-то посторонний звук, похожий на стон, и не сразу поняла, что он вырывается из ее собственной груди. Трокмортон между тем прижался губами к горлу Селесты, словно впитывая ими этот странный вибрирующий звук.
А затем он поднял голову.
Открыв глаза, Селеста увидела перед собой глаза Трокмортона – серые, бездонные. Он не сводил взгляда с лица Селесты, но она не могла понять, смотрит ли он на нее с любовью или просто внимательно, как бы желая определить, хорошо ли справился со своей работой.
Он медленно выпустил Селесту из своих объятий, заметив, как дрожит ее рука, негромко спросил:
– Все в порядке?
– Да. – Голос прозвучал хрипло, и Селеста, прокашлявшись, повторила уже более уверенно: – Да.
– Отлично. Пару ночей вам придется провести в этой спальне. Новая, рядом с воспитанницами, еще не готова.
Буквально на глазах он превратился в прежнего мистера Трокмортона, и Селеста не знала, радоваться ей или удивляться.
Конечно же, радоваться. Ей совсем не нужно было целоваться с Трокмортоном, и не потому, что он хозяин, а она – гувернантка, а потому, что есть Эллери, любимый и единственный на свете. Селеста надеялась, что поцелуй с Трокмортоном никак не скажется на их отношениях с Эллери. Ну что такое поцелуй, в конце концов? Во Франции это общепринятая форма приветствия, не более того. Так и будем считать.
Хотя это приветствие оказалось необычайно пылким и долгим.
Не дождавшись ответа, Трокмортон нахмурился и добавил:
– Надеюсь, вы извините меня за эту оплошность.
– Какую оплошность? – не поняла Селеста. «Это поцелуй он называет оплошностью?»
– Ну, что ваша спальня еще… – Он нахмурился еще сильнее. – Простите. Я, правда, не думал, что вы появитесь так скоро, да еще эти хлопоты с помолвкой… Одним словом, я просто упустил это из вида.
– Не стоит извинений, – сказала Селеста, берясь за ручку двери. – Я все понимаю.
– Вы зайдете утром в мою контору?
– Да, мистер…
Он прижал палец к губам Селесты и укоризненно покачал головой.
– Глупо называть меня мистером Трокмортоном после того, что произошло между нами. Правда, если вам не понравилось…
