– Возможно, – сказала она.
– Я проснулась однажды утром, и мне сказали, что мама умерла, – на наволочку капнула слезинка, которую тут же стерла Агнес. – А как умерла ваша мама?
– Она заболела, и у нас не было достаточно пищи, вот она и умерла, – на покрытом тряпками холодном полу, прижимая к себе семилетнюю Саманту.
– Как это ужасно!
– Да. Это было ужасно. Моя мама была доброй женщиной и хотела, чтобы я стала такой, как она. Доброй, честной и работящей. Но… – Саманта прервала себя. Вовсе не стоило открывать свое прошлое несчастной плачущей Агнес.
– Вы нравитесь мне, мисс Прендрегаст, – Агнес робко обняла ее.
– Спасибо, дорогая, – Саманта крепче прижала к себе девочку. – Ты мне тоже очень нравишься.
Агнес зевнула.
– Я так устала. У меня болит голова. И живот.
– Знаю, милая, – Саманте не хотелось больше говорить об этом. – Перевернись.
Агнес легла на живот и позволила Саманте помассировать ей спину. Через несколько минут девочка уже мирно спала.
– Бедная малышка, – пробормотала Саманта.
Громкий стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Кто еще?
Впрочем, она прекрасно знала, кто это. Только один человек мог так властно стучать в дверь ее спальни. На пороге наверняка стоял полковник Грегори.
Прежде чем открыть дверь, Саманта попыталась успокоиться, напомнила себе, что просто обязана сдерживать свой темперамент, не позволять ему вырваться из-под контроля, иначе те проблемы, от которых она сбежала из Лондона в эту глушь, встанут перед ней вновь.
Выскользнув из постели, она надела голубой фланелевый халат, потуже завязала пояс и только после этого открыла дверь.
На полковнике был черный костюм для верховой езды и высокие черные сапоги. На поясе висели черные кожаные перчатки. Он выглядел точно так же, как в ту, первую ночь, когда Саманта увидела его на дороге. Его синие глаза пылали гневом, а прямые черные брови придавали его лицу поистине дьявольское выражение.
Так он снова решил напугать ее? Саманта почувствовала, как ее охватывает злость. Схватив Саманту за руку, мистер Грегори рывком вытащил ее в коридор и закрыл за ней дверь.
– Где моя дочь Агнес? – требовательно спросил он.
Полковник отлично знал ответ. Он наверняка видел девочку, мирно спящую в ее постели, но если ему нравится играть в глупые игры, что ж, пускай! Знавала она противников и поопаснее.
– Она спит в моей постели, полковник, – сказала Саманта, глядя ему прямо в глаза. – И знаете почему?
– Потому что моя гувернантка не способна подчиняться даже самым простым приказам.
– Потому что ее отец не справляется со своими обязанностями.
Его зрачки расширились, затем снова сузились.
– О чем это вы, черт побери?
– Этот ребенок, – Саманта махнула в сторону двери, – эта девочка, ваша дочь, не понимает, что с ней происходит.
Надо отдать ему должное, на лице его появилась неподдельная тревога.
– И что же с ней произошло?
Саманта не собиралась щадить его.
– Сегодня ночью она стала девушкой.
Полковник смотрел на нее, явно ничего не понимая.
Обманчиво спокойным тоном учительницы, объясняющей урок, Саманта медленно произнесла:
– У вашей дочери начались месячные кровотечения.
От неожиданности полковник вздрогнул.
– Мисс Прендрегаст! Мне не подобает обсуждать с вами подобные темы!
Да как он смеет?
– А с кем же прикажете мне это обсуждать? Вы ведь ее отец. Вы претендуете на то, что отвечаете за все, что происходит с вашими дочерьми. Но при этом игнорируете такой важный вопрос! А ведь им предстоит пройти через это всем по очереди!
Рот его непроизвольно приоткрылся, затем закрылся. Впервые с того момента, как они встретились, полковник явно не знал, что сказать.
– Я ничего не игнорирую, – наконец выдавил он из себя. – Ничего, что касается моих дочерей. Но ведь это… естественное явление, и я был уверен, что об этом рассказал им кто-нибудь из их учителей.
