буквами. Видимо, изначально такого сходства и не было.
Рис. 7.
Сейчас эта надпись в научных кругах считается нечитаемой (II, 52; 141), хотя попытки дешифровки предпринимались неоднократно начиная с 1836 года, когда эту надпись ввёл в научный оборот академик Х. М. Френ. Он же первый попытался её прочесть. Свои силы в этом деле пробовали датчане Ф. Магнусен и А. Шёгрен, знаменитые русские учёные Д. И. Прозоровский и С. Гедеонов. Однако их прочтения были признаны неудовлетворительными. В наше время надпись слоговым способом читают Г. С. Гриневич и В. А. Чудинов. Но результаты усилий этих исследователей весьма спорны. Так что «приговор остаётся в силе» — надпись эль-Недима пока не читается.
Многочисленную группу вероятных (добавим: очень и очень вероятных) памятников дохристианской славянской письменности образуют загадочные надписи и знаки на древнерусских предметах быта и на различных ремесленных изделиях.
Из этих надписей наибольший интерес представляет так называемая алекановская надпись (рис. 8). Надпись эта, нанесённая на глиняный сосуд Х — XI веков, была открыта в 1897 году В. А. Городцовым во время раскопок у села Алеканово под Рязанью (отсюда и название — алекановская). Содержит 14 знаков, расположенных в строковой планировке. Четырнадцать — это довольно много. Тем и ценна эта находка, что надписей с большим количеством знаков предполагаемой славянской письменности науке пока не известно.
Рис. 8.
Правда, ещё в первой половине XIX века академик М. П. Погодин опубликовал в своём журнале «Московский наблюдатель» некие надписи, обнаруженные кем-то в Карпатах. Зарисовки этих надписей были присланы в «Московский наблюдатель» (рис. 9). Знаков в этих надписях больше, чем четырнадцать. Причём интересен тот факт, что некоторые знаки похожи на знаки надписи эль-Недима. Но… И во времена М. П. Погодина, и в наше время учёные сомневаются в славянской принадлежности карпатских надписей (II, 58; 224). Кроме того, самих надписей М. П. Погодин не видел, имея дело лишь с присланными ему зарисовками. Поэтому сейчас, спустя более полутораста лет, очень трудно установить, не был ли почтенный академик введён в заблуждение, т. е. не являются ли данные зарисовки фальсификатами.
Рис. 9.
Так что, повторяем, алекановская надпись — самый большой образец неизвестного славянского письма. Бесспорным можно считать и то, что письмо славянское, и то, что знаки надписи — это именно письмо, а не нечто иное. Вот что писал по этому поводу сам открыватель алекановской «урны» В. А. Городцов: «…Сосуд плохо обожжён, изготовлен, очевидно, наспех… Следовательно, изготовление местное, домашнее, а следовательно, надпись сделана местным или домашним писцом, т. е. славянином» (II, 31; 125). «Смысл знаков остаётся по-прежнему загадочным, но уже является более вероятным иметь в них памятники доисторической письменности, чем клейма или родовые знаки, как можно было предполагать при первом знакомстве с ними на погребальном сосуде, где казалось очень естественным явление на одном сосуде многих клейм или родовых знаков, так как акт погребения мог служить причиной съезда нескольких семей или родов, которые и понаехали увековечить своё присутствие на похоронах начертанием своих клейм на глине погребального сосуда. Совсем другое дело — нахождение знаков в более или менее значительном количестве и в строгой планировке на бытовых сосудах. Объяснить их как клейма мастера невозможно, потому что знаков много; объяснить, что это знаки или клейма отдельных лиц, также нет возможности. Остаётся одно более вероятное предположение — что знаки представляют собой литеры неизвестного письма, а комбинация их выражает какие-либо мысли мастера или заказчика. Если же это верно, то мы имеем в своём распоряжении до 14 букв неизвестного письма (II, 58; 253–254).
В 1898 году там же, под Рязанью, В. А. Городцовым было обнаружено ещё пять аналогичных знаков. Близки по форме к алекановским знаки на горшках из Тверского музея, а также на медных бляхах, найденных при раскопках тверских курганов XI века. На двух бляхах знаки идут по кругу, образуя две одинаковые надписи. По мнению В. А. Истрина, некоторые из этих знаков, подобно алекановским, напоминают буквы глаголицы (II, 31; 125).
Представляет также интерес «надпись» (если только считать её надписью, а не случайной комбинацией трещин от огня; отсюда и кавычки при слове «надпись») на бараньей лопатке, открытая около 1916 года Д. Я. Самоквасовым при раскопках северянских курганов у Чернигова. «Надпись» содержит 15– 18 знаков (точнее сказать трудно), расположенных внутри полуовала, т. е. по количеству знаков превосходит алекановскую (рис. 10). «Знаки, — пишет Д. Я. Самоквасов, — состоят из прямых резов и, по всей вероятности, представляют собой русское письмо Х века, на которое имеются указания в некоторых источниках» (II, 31; 126).
Рис. 10.
В 1864 году впервые у села Дрогичина на Западном Буге были обнаружены свинцовые пломбы, видимо торговые печати Х — XIV веков. В последующие годы находки продолжались. Общее количество пломб измеряется тысячами. На лицевой стороне многих пломб стоит буква кириллицы, а на оборотной — один-два загадочных знака (рис. 11). В 1894 году в монографии Карла Болсуновского приводилось около двух тысяч пломб с подобными знаками (II, 58; 265). Что это? Просто ли знаки собственности или аналог соответствующих кириллических букв из неизвестной славянской письменности?
Рис. 11.
Большое внимание исследователей привлекли также многочисленные загадочные знаки, встречающиеся наряду с надписями, сделанными кириллицей, на старорусских календарях и на пряслицах Х — XI и более поздних веков (рис. 12). В 40—50х годах прошлого столетия многие пытались увидеть в этих загадочных знаках прототипы глаголических букв. Однако затем установилось мнение, что это знаки типа «черт и резов», т. е. пиктография (II, 31; 126). Тем не менее позволим себе высказать сомнение в подобном определении. На некоторых пряслицах количество неизвестных символов довольно велико. Это никак не вяжется с их пониманием как пиктограмм. Скорее наталкивает на мысль, что перед нами дубляж кириллической надписи. Следовательно, более или менее развитое письмо, а не примитивная пиктография. Недаром в наши дни В. А. Чудинов и Г. С. Гриневич видят в знаках на пряслицах силлабограммы, т. е. символы слоговой письменности.
Рис. 12.
Кроме предметов быта и ремесленных изделий некие неизвестные знаки встречаются на монетах русских князей XI века. Выше мы говорили, что на основании этих знаков в конце 50х — начале 60х годов. XX века была сделана попытка воспроизведения протоглаголического алфавита Н. В. Энговатовым. Его работа подверглась сильной критике. Критикующая сторона была склонна объяснять происхождение загадочных знаков на монетах малограмотностью русских гравёров (II, 31; 121). Вот что, например, писали Б. А. Рыбаков и В. Л. Янин: «Матрицы, при помощи которых чеканились монеты, были мягкими или хрупкими,
