Ближневосточная тематика, если можно так выразиться, присутствует и в «Книге Велеса». Согласно данным дощечки 6 (В, Г) (вторая дощечка в связке под номером 6) русы во времена рода Ория (Орея) били Египет и Ассирию (последняя фигурирует в данном месте только в переводе Д. М. Дудко) (I, 5; 47), (I, 4; 19). Затем из-за отсутствия единства большая часть русов была пленена персами и угнана к вавилонскому царю Набсуру (Набупаласару или Навуходоносору). Русы, подчиняясь ему, ходят на Ассирию и Египет, но затем восстают и уходят на Север (I; 5; 47–48), (I, 4; 19–21), (I; 6; 326–327). Как видим, трактовка «Велесовой книги» отличается от трактовки Ю. П. Миролюбова. И, между прочим, первая выглядит убедительнее второй. Ведь в VII веке до н. э. (а именно к этому времени относит описываемые события «Велесова книга», и именно в это время славяне под именем скифов могли принимать участие в ближневосточных делах) Персия была небольшим царством на юге Ирана, неподвластным, однако, ни Ассирии, ни Вавилону. Ассирийские же войска никогда не заходили на север дальше Закавказья.
Вся «Книга Велеса» пропитана духом вечевой демократии; единовластие князей, наследственное закрепление власти за каким-либо княжеским родом осуждаются. Совсем не то в приводимых Ю. П. Миролюбовым сказах: живущими в степи русами управляют цари. Власть их велика. Попытки обойтись без царя плохо кончаются для племени. Кий заявляет, принимая власть: «Без кия (дубины) с людьми сговорения нет» (II, 28; 198). Это уже не похоже на апологию вечевой демократии в «Велесовой книге».
Но указанные расхождения «Дощьек Изенбека» и произведений Ю. П. Миролюбова носят всё-таки частный характер. И, кроме того, даже из этих несовпадений противники подлинности «Велесовой книги» извлекли аргументы в свою пользу. Какие, мы увидим чуть ниже.
Сейчас же скажем, что дополнительный повод для критики был найден в самой хронологии появления ссылок на дощечки в произведениях Ю. П. Миролюбова. Из чего исходят противники аутентичности памятника? В самом раннем произведении Юрия Петровича «Ригведа и язычество» (окончена в октябре 1952 года), по утверждению О. В. Творогова, ссылок на «Велесову книгу» нет, «реконструкция славянской истории и мифологии основана у Миролюбова на рассказах двух старушек да на наблюдениях за обычаями жителей трёх сёл — Юрьевки, Антоновки и Анновки» (II, 11; 286). «Итак, можно заключить, — делает вывод О. В. Творогов, — что в 1952 году ВК ещё не существовала, но велась, вероятно, подготовка к её созданию…» (II, 11; 289). По мнению О. В. Творогова, первое упоминание о дощечках появилось у Ю. П. Миролюбова в произведении «Русский языческий фольклор: очерки быта и нравов». О. В. Творогов считает, что Ю. П. Миролюбов закончил эту книгу, вероятно в конце 1953 года, т. е. ещё в Бельгии (II, 11; 290). А. И. Асов обоснованно возражает — 1954 год и США (II, 11; 290). О. В. Творогов пишет: «Итак, во время написания этой книги Миролюбов вдруг вспомнил о виденных им дощечках — том самом источнике, на отсутствие которого он жаловался за год до этого!.. Здесь всего лишь воспоминание о выпавшем “счастье видеть” и смутное обещание дать подробный разбор тех дощечек, “которые… удалось прочесть”» (II, 11; 290–291).
Далее у О. В. Творогова: «…В 1954 году Миролюбов работает над книгой “Русский христианский фольклор. Православные легенды”… Здесь он обращается к ВК дважды. Первый раз — в связи с гипотезой о времени создания славянской письменности. Как и в других случаях, у него ценнейшим источником является “народное предание…”. Далее читаем: “На этот вопрос дают ответ брюссельские (странное определение! — О.Т.) (не понимаем, чего тут странного — И.Д.) “Дощьки Изенбека”. Грамота действительно существовала, и была она основана на смеси готских, греческих и ведических знаков…”» (II, 11; 291).
Какие же выводы делает почтенный профессор О. В. Творогов из всего им сказанного: «Итак, предложим своё объяснение тому, как возникла ВК. В 1952 году, когда Ю. П. Миролюбов работал над своим сочинением “Ригведа и язычество”, ВК ещё не существовала… Но идея о желательности подобной «находки» уже возникла. Поэтому Миролюбов, с одной стороны, сетует на то, что он “лишён источников”, а с другой — не только утверждает, что была древнейшая письменность, что “она однажды будет найдена”, предвкушая посрамление “критиков”. В 1954 году работа уже ведётся, и Миролюбов невольно “проговаривается” об этом в своих сочинениях… Критика сенсационной находки испугала Миролюбова. Ему важно было спасти те идеи и “факты”, которые были включены в ВК и нужны были ему для обоснования своих историографических и религоведческих “концепсий”. И чтобы спасти концепции, он предал дощечки. Именно поэтому он ссылается на своих информаторов — Прабу Варвару и Захариху, а также на собственные этнографические наблюдения (их проверить было уже невозможно), а о дощечках говорит вскользь, препоручает их изучение и защиту подлинности А. А. Куру и даже утверждает, что ценность их лишь в том, что они “не противоречат традиции”, которая лучше всего сохранена в сказах Захарихи и обычаях Прабы Варвары…» (II, 11; 292– 293).
О. В. Творогов в среде противников подлинности «Книги Велеса» считается буквально образцом критики. Так вот, в этой образцовой критике есть ряд фактических неточностей (мы сейчас не будем выяснять причины их возникновения). Прежде всего, первое документальное свидетельство Ю. П. Миролюбова о дощечках относится отнюдь не к 1953 году (по Творогову, в произведении «Русский языческий фольклор: очерки быта и нравов»), а к 1948 году (письмо в Русский музей в Сан-Франциско). Согласитесь, странно упоминать о дощечках, которых ещё и в помине нет (как утверждает О. В. Творогов, мысль о их создании родилась только в 1952 году, т. е. четыре года спустя, а работа над ними началась не ранее 1953 года). И не только странно, но и рискованно. А что если из Сан-Франциско откликнулись бы тогда же, а не осенью 1953 года, как произошло в действительности, и попросили бы предъявить памятник. И что тогда?
Далее. В 1952 году в книге «Ригведа и язычество» древние дощечки с письменами на самом деле упоминаются. Причём несколько раз, и даже уточняется, что они берёзового дерева (в сборнике «Сакральное Руси», где помещено это произведение, 161 и далее).
В 1954 же году, когда, по утверждению почтенного профессора О. В. Творогова, работа над дощечками только ведётся, на самом деле в «Жар-птице» уже идут первые публикации статей о них и фрагментов из них (с января 1954). А «недогадливый» Миролюбов «невольно проговаривается» о том, что он над ними работает? Очень странно.
Как видим, у О. В. Творогова не всё в порядке с логикой рассуждений, «концы с концами не сходятся».
Другой противник аутентичности «Велесовой книги» Д. М. Дудко, во многом на О. В. Творогова опирающийся, заметил эти недочёты последнего и с учётом упущенных по каким-то причинам О. В. Твороговым фактов предложил свою, более стройную, версию подделки памятника. По его мнению, «Велесова книга» начала создаваться Ю. П. Миролюбовым ещё в 20 — 30х годах XX века. Причём несколько дощечек действительно были у Изенбека, их создал ещё А. И. Сулакадзев (II, 28; 206–208). В конце 40-х — начале 50х годов памятник находился ещё в процессе создания, «Ю. П. Миролюбов же колебался: подкреплять ли свои исторические взгляды её текстами или ссылками на безымянных стариков из глухих украинских сёл» (II, 28; 194). В дальнейшем ссылался на неё весьма скупо. Очевидно, сделала своё дело критика «Велесовой книги» учёными (II, 28; 195).
В этих построениях учтено и то, что сведения о дощечках были ещё до Второй мировой войны (в частности, что Изенбек с ними приезжал в 1922(23) году в Белград), и то, что в 1948 году Юрий Петрович писал о них в Сан-Франциско, и то, что в первой книге Миролюбова «Ригведа и язычество» упоминание о дощечках всё-таки есть. Правда, в отношении этого упоминания Д. М. Дудко пишет следующее: «Лишь в одном месте приводится некая “страннейшая запись на дощечках”. “Иди, да иди до нашей Жаризны, Отче, Лицо коего сяет яко Солнце, а донь взирающ сплеп бяшет, тому зерцамо поду, а очи невздвигоша, зряме скуду есьмы, а окуд идемо, а такожде одыдехом”. (“Иди, иди к нашей жертве, Отче, лицо которого сияет как солнце, а глядящий на него ослепнет, потому посмотрим вниз и, глаз не подымая, узреем, откуда мы и куда идём, а также отойдём”). В “Велесовой книге”, однако, такого текста нет» (II, 28; 192). Заметим, что Д. М. Дудко здесь прав лишь отчасти. На самом деле дощечки в «Ригведе и язычестве» упоминаются несколько раз (о чём уже говорилось ранее). Процитированного же отрывка в известном исследователям тексте «Велесовой книги» в самом деле нет. Но это ещё ни о чём не говорит, ибо тексты «Книги» могут быть известны не все. Кроме того, как мы помним, машинописная транслитерация Ю. П. Миролюбова, по которой сейчас в основном «Велесова книга» и публикуется, не совсем точно отражает копию, снятую Ю. П. Миролюбовым непосредственно с дощечек (см. выше).
В общем же надо признать, что построения Д. М. Дудко куда как более совершенны, чем построения
