никто ещё в трусости не обвинял. Мы, Яктуки… В общем, испытайте меня, господин командор.
- Испытаю, баронет, испытаю. Я думаю поручить вам формирование роты Водяного, - при этих словах Яктук встал, поняв, что он принят и получает первое назначение, и теперь уже не гость в кабинете Тусона, а подчинённый, - Вы должны набрать тысячу солдат, лейтенант Яктук. Помогать вам будет сержант Хобарт. Он хороший воин, и вам есть чему у него поучиться. Вам следует помнить, что я назначаю вас на капитанскую должность по политическим мотивам, и приложить все ваши силы и способности, чтобы соответствовать ей. Хобарта вы найдёте в пустующей башне у Восточных ворот. Желаю удачи, лейтенант, можете идти.
Кассерин разбудил Харбела, как только проснулся сам:
- Вставай, ученик. Позавтракаем - и за работу.
- А что мы будем делать, мастер Кассерин?
- Учиться, что же ещё. И называй меня - Учитель.
Завтрак оказался достаточно плотным и сладким благодаря вчерашнему походу на бал: маг не препятствовал Харбелу набирать угощения впрок, да и сам не отставал - мало кто уходил из дворца с пустыми руками (унесённое домой угощение, словно продлевало праздник, будя воспоминания). Пироги, пирожки, пряники и конфеты хорошо дополнили вчерашнее жаркое.
- Всё, Харбел, за дело.
- Я готов, Учитель.
- Сначала я расскажу тебе о магии, потом - практические занятия. Что же такое магия? Чтобы понять это - надо знать, как устроен наш мир. Ты знаешь - как?
- Камни, земля, вода. Небо, солнце, луна…
- Но из чего это всё состоит?
- Не знаю, Учитель.
- Ты можешь взять в руку комок земли и раскрошить его. Ты можешь раздробить камень на несколько мелких и затем каждый из них раздавить в порошок. Всё можно разделить на части, каждый раз всё более мелкие и дерево, и воду, и камень, и землю. Ты согласен с этим?
- Д-да, Учитель.
- Ты не уверен?
- Я не могу этого видеть. Как узнать - пыль из камня или из дерева? Или пыль - сама по себе? Я говорю про пыль на дороге: её нету, пока тележные колёса не перемелют дорогу, как мельничные жернова - зерно в муку. Мука, ведь, та же пыль.
- Но никто, почему-то, не печёт хлеб из дорожной пыли. Значит, даже пыль сохраняет свойства того, из чего её сделали. Если измельчать пыль всё больше и больше, можно добиться, что все частички не будут отличаться одна от другой: камень, железо, вода потеряют свои свойства. Мы, маги, называем это границей вещества - за ней все частички уже одинаковы.
- И из них можно сделать что угодно? Можно размельчить камень до этой, как её, границы вещества, и сделать воду, железо или золото?
- Можно.
- Но как? Но чем? Интересно на это посмотреть.
- Мы не будем ничего измельчать: главное, чтобы ты понял суть того, что я объясняю. Итак, всё в нашем мире состоит из мельчайших частиц, и эти частицы одинаковы. Это понятно?
- Я вам верю, Учитель, но, не увидев, я не могу себе этого представить.
- Увидеть ты не сможешь - наши глаза не видят ничего мельче пыли. Прими это пока на веру. Потом, когда станешь магом, попробуй дать своё объяснение устройству мира. Никакому магу это ещё не удалось. Мы имеем дело со знанием, которого не можем доказать, но которое хорошо объясняет возможности магии.
- Я постараюсь, Учитель, поверить.
- Давай вернёмся к более крупным предметам. Попробуем разобраться, почему они таковы, как есть. Ты наблюдал, как в твоей деревне строят дома?
- Да, Учитель.
- Что нужно, чтобы построить дом? Чтобы он не вышел кривым, и чтобы на него хватило стройматериала?
- Нужно иметь план, знать длину, ширину и высоту.
- То есть - знать измерения дома?
- Да, Учитель.
- Хорошо, Харбел. Дом построен, и ты знаешь его длину, высоту и ширину. Внутри, в доме, на столе стоит чашка. Можешь ли ты, используя размеры дома, указать мне её местоположение?
- Используя размеры дома? А зачем? Я знаю, что она на столе, и скажу, что чашка на столе.
- Ладно, на столе сто одинаковых чашек, даже не на столе, а висят в воздухе на разной высоте, - посмотрев на недоверчивое лицо Харбела, Кассерин добавил, - на верёвках разной длины. Тебе нужна одна из них, потому что в ней лежит конфета. Сможешь ли ты указать, как найти чашку с конфетой, не заглядывая во все остальные? Используя размеры дома, конечно.
Харбел добросовестно задумался.
- Нет, Учитель, не соображу.
- Возьми за начало какой-нибудь один угол дома. Например, тот, что слева от входной двери.
- Не могу, Учитель.
- Тогда я тебе подскажу: от левого угла дома три шага по длине, два шага по ширине и по высоте - один шаг. Сможешь ты найти эту чашку?
- Так, длина,…ширина… Свой шаг я замеряю на земле и сломаю ветку нужной длины… Смогу, Учитель, так я найду конфету и не стану заглядывать в остальные чашки.
- Такое указание места какого-либо предмета называется его координатами, и если наш мир считать домом, то всё в нём находящееся определяется своими координатами.
- А откуда считать?
- Да откуда угодно. Чашку можно было указать и иначе: в шаге от крайней левой, полшага от крайней правой и тому подобное, и всё равно это оказалась бы та же самая чашка с конфетой. Это понятно?
- Пожалуй, да. Положение предмета не меняется от того, откуда мы его определяем, меняются только расстояния от места отсчета. Верно?
- Молодец, верно. Теперь посмотрим, отчего зависит форма любого предмета. Прежде всего, она зависит от положения составляющих его частиц. Каждая из них имеет свои координаты, и их совместное положение придаёт предмету ту или иную форму. Согласен?
- Да.
- Чтобы передвинуть в другое место предмет, надо передвинуть каждую из составляющих его частиц. Так?
- Да.
- А если их передвинуть неодинаково, что будет?
- Понял! Я понял! Тогда изменится форма предмета. Ведь, так?
- Так, Харбел, так. А если воздействовать не на крупные частицы, из которых состоит предмет, а на более мелкие, из которых состоят крупные, на те самые одинаковые, которые составляют любое веществе, мы поменяем уже не форму предмета, а его сущность: было железо - стало золото. Как видишь, мы везде сталкиваемся с координатами, с положением частиц в пространстве.
- А как же можно воздействовать на каждую отдельную частицу?
- А зачем? Ты, когда переносишь с места на место камень, не несёшь его по частям, и не думаешь о каждой составляющей его частице. Ты просто берёшь сам камень и несёшь, меняешь для него, целого, местонахождение, а, вместе с тем, и для каждой частицы, его составляющей. Маг меняет условия для составляющих предмет частиц, а они сами занимают новое положение, и не нужно следить за каждой из них. Когда тебе велят скосить половину луга, ты же не пересчитываешь все травинки, чтобы разделить их пополам. Ты измеришь луг, отмеришь половину площади, и скосишь, и даже проверять не станешь, больше ты скосил травинок, чем осталось, или нет. Когда гонишь стадо в нужное тебе место, ты всего лишь
