Естественно, полиция и здесь установила свой пропускной пост, а среди больничного персонала — врачей, работников кафетерия и прочих — нашлось немало икснетовцев, чтобы заменить и перепутать информацию на всех идентификационных бейджиках. В газетах писали, что в связи с длительными проверками рабочий день в больнице увеличили на час, и профсоюзы грозили начать забастовку, если руководство не отменит этого решения.
Через несколько кварталов я увидел очередь еще длиннее, выстроенную желающими попасть в метро. Копы расхаживали вдоль нее взад-вперед, показывали на тех, кому следует выйти, отводили их в сторону, задавали вопросы, проверяли содержимое сумок и обшаривали самих людей. Такие действия полиции являлись нарушением закона, и многие подавали на нее в суд, но ничего не менялось.
Я добрался до школы слишком рано и решил пройтись по Двадцать второй улице до кафе. Там стоял полицейский патруль, наблюдая за проезжающими автомашинами, а некоторые останавливал для более тщательного осмотра.
В школе царил не меньший дурдом. Охранники у металлодетекторов сканировали наши школьные карточки, останавливали учеников, которые перемещались по городу не там, где надо, и принимались расспрашивать их. Стоит ли упоминать, что у всех нас нашлись поездки, вызывающие недоумение и вопросы. Ясно также, что уроки начинались позже на целый час или больше.
На занятиях стоял невообразимый кипеж. Не думаю, что кто-нибудь учился в эти дни. Я случайно подслушал, как две преподавательницы жаловались друг другу, что долго добирались до дома минувшим днем, и сегодня собирались улизнуть с работы пораньше.
Я едва не рассмеялся в голос. То был парадокс мнимого позитива в действии!
Конечно же, нас отпустили с занятий пораньше, и я пошел домой по долгому пути, кружа по Мишн- дистрикт и наблюдая творящийся вокруг хаос. Автомобили на дорогах застряли в бесконечных пробках. Очереди в метро тянулись вокруг кварталов. В проездах у банкоматов тоже скопились машины; водители ругались, не имея возможности получить деньги, так как банковские счета оказались заморожены по причине подозрительных передвижений владельцев (вот насколько опасно указывать номера счета в информации на фастрэке и фастпассе).
Я пришел домой, сделал себе сандвич, поднялся с ним в комнату и подключился к икснету. Удачный сегодня денек. Икснетовцы со всего города хвастались своими успехами. В результате их совместных усилий жизнь в Сан-Франциско замерла. Информационные сообщения подтверждали это; в них говорилось, что ДНБ не контролирует обстановку, и критиковались нелепые меры безопасности, принятые якобы с целью защиты населения от терроризма. В деловом разделе «Сан-Франциско кроникл» вся первая страница отводилась подсчету экономических издержек, понесенных в результате действий ДНБ, потерянных рабочих часов, демонстраций и прочего. По оценке редакционного экономиста, неделя такого бардака обойдется городу дороже, чем взорванный Бэй-бридж.
Бу-га-га!
Но самый прикол впереди: папа в тот вечер приехал домой поздно. Очень поздно. На
Глава 9
Отец был на жутком взводе — казалось, просто лопнет сейчас от злости. Я, помнится, говорил уже, что у него редко наступает состояние крезы, но в таком бешенстве, как в тот вечер, мне его лицезреть еще не доводилось.
— Вы не поверите! Этот коп, пацан, от горшка два вершка, повторяет мне одно и то же: «Сэр, если ваш клиент находится в Маунтин-Вью, то зачем вам вчера понадобилось ездить в Беркли?». Объясняю ему, мол, я преподаю в Беркли, а он: «Но вы же утверждаете, что работаете консультантом», — и все начинается заново. Копы будто подверглись отупляющему облучению, знаете, как в той ситуационной комедии. Но хуже всего то, что он все пытался доказать мне, что я и сегодня был в Беркли, а я говорю — нет, не был, а он — нет, был! И показывает мне распечатку с моего фастрэка, в которой значится, что сегодня я три раза пересекал мост Сан-Матео!
Отец с шумом втянул в себя воздух — «наколка», свидетельствующая о крайней степени раздражения, — и продолжил:
— Но и это еще не все! Они знали даже, что я наведывался в те места, где вообще нет платной проезжей части! То есть засекали мой пропуск посреди улицы! Но эта информация
Я спустился по лестнице и остановился в дверях кухни, наблюдая за негодующим отцом. Мама встретилась со мной взглядом, и мы оба подняли брови, как бы вопрошая друг друга, кому произнести сакраментальную фразу: «А мы тебе что говорили»? Я кивнул, уступая ей эту супружескую прерогативу, поскольку мое вмешательство в качестве ничтожного сыновнего элемента только подольет масла в огонь отцовского гнева.
— Дрю! — Мама поймала папу за локоть, и тот перестал метаться по всей кухне, размахивая руками, как уличный проповедник.
— Что? — рявкнул он.
— Полагаю, тебе следует извиниться перед Маркусом, — ничуть не смутившись, сказала мама ровным голосом. Мы с папой заводимся с пол-оборота, а мама у нас — настоящая железная леди.
Отец, будто опешив, с минуту смотрел на меня, потом прищурил глаза и сказал:
— Ладно. Мама права. Я говорил о профессионализме. Они оказались абсолютными дилетантами. Извини, сын. Ты тоже был прав. Это действительно нелепо. — Он пожал мне руку, затем вдруг крепко обнял.
— Господи, что мы творим в собственной стране? Твое поколение заслуживает унаследовать нечто лучшее, чем это, Маркус. — Отец отпустил меня, и я увидел у него на лице глубокие складки, которых не замечал прежде.
Вернувшись к себе в комнату, я немного порубился в икснетовские игрушки. Там есть одна неплохая мультигеймерская игра про пиратов. Персонажей надо периодически «прокачивать», проходя квесты, чтобы завести движущие пружины команды пиратского судна, и только после этого они смогут и дальше грабить и мародерствовать. Вообще-то я не любитель таких игр — особенно достают сами квесты, — но сегодня не мог остановиться. Короткие поединки за право занять место капитана на судне, несколько клёвых головоломок на засыпку, и в итоге я, как всегда, затосковал по «Харадзюку-Фан-Мэднес», вспоминая, как в дополнение к виртуальным примочкам мы играли в реальном мире, решали онлайновые задачки, всей командой мозговали над очередными ходами.
Но сегодня мне надо просто отвлечься, поэтому бездумная забава — как раз то, что нужно.
Отца жалко.
И все из-за меня. До сих пор он был всем доволен и уверен, что уплаченные им налоги идут на обеспечение его же безопасности. А я разрушил эту уверенность, и хоть она, конечно, была ложная, тем не менее помогала папе сохранять ощущение покоя и счастья. Теперь же он чувствует себя униженным и беззащитным, и я невольно подумал, стоит ли жертвовать слепым, но счастливым существованием ради жизни с открытыми глазами, но в полной безнадежности?
Совесть опять принялась глодать мою душу, как в тот день, когда я сломался и назвал дээнбистам свои пароли. Мне хотелось провалиться сквозь землю, убежать от самого себя.
Мой персонаж в игре был моряком на пиратском корабле под названием «Зомби Чарджер». Его силы иссякли за то время, что я не принимал участие в игре. Мне пришлось початиться с другими членами моего экипажа и попросить их «прокачать» меня. Наконец нашелся один, который согласился помочь. Это занятие отвлекло меня на какое-то время и даже понравилось. Есть что-то интригующее в том, что совершенно незнакомый человек готов сделать для тебя доброе дело. А поскольку мы общались в икснете, я знал, что
