Кейт расхохоталась:
— Ну, еще бы! Но мне сдается, вы сжигаете многовато циклов ради того, что происходит с вашей мясной оболочкой. А ведь в ней, кажется, девяносто процентов полупроводников? Обычный полип сам собой не обретает разума. Почему бы вам не перезагрузиться в железо, чтобы покончить с этим?
— Мы никогда не покинем родного моря. Никогда не забудем своего происхождения. Никогда не откажемся от своей миссии возвратить море его законным обитателям. Мы не успокоимся, пока все кораллы не побелеют. Пока жива хоть одна рыба-попугай.
— Горе рыбам-попугаям…
— Воистину горе рыбам-попугаям! — подтвердил риф и ухмыльнулся сквозь заливавшую лицо кровь.
— Ты поможешь ему перебраться на корабль? — спросил Роби, с облегчением коснувшись бортом «Свободного духа».
Магнитные причалы со звоном прилипли к его борту, закрепляя его.
— Конечно помогу, — кивнула Кейт, подхватила риф под руку и втащила на палубу.
Роби знал, что в человеческие оболочки встроены контуры взаимодействия для интимного сближения. Среди всего прочего, это помогало содержать оболочки в готовности для отдыхающих из ноосферы. Но он предпочитал об этом не вспоминать. Тем более глядя, как Кейт поддерживает вторую человеческую оболочку, занятую нечеловеком.
Он позволил поднять себя на верхнюю палубу и немного понаблюдал электромагнитный спектр, любуясь, как лучистая энергия преломляется и поглощается морской дымкой. Она потоком изливалась с неба — широкополосная спутниковая передача, далекие сигналы из собственных передатчиков ноосферы. Летучие соединения с кухни сообщили ему, что «Свободный дух» подает на второй завтрак ветчину и вафли, после чего они снова отчалили. Войдя в систему управления, он выяснил, что корабль возвращается к рифу Оспрей. Ну, естественно. Там располагались все стоянки «Свободного духа».
Что ж, пока риф находится в оболочке Айзека, там должно быть не так опасно. Так или иначе, он решил, что первый и второй законы неприменимы к рифу, в котором человеческого было не больше, чем в самом Роби.
Кто-то прислал ему вызов.
— Привет.
— Это ты бот с корабля-базы аквалангистов? Это ты утром доставлял нас к затонувшему кораблю?
— Да, — признал Роби.
Никто никогда не присылал ему персональных вызовов. Как волнующе! Он взглянул, как луч радиоизлучения поднимается от него к птице в небе, и проследил источник сообщения — разумеется, в ноосфере.
— Господи, прямо не верится, что я тебя наконец нашел. Все обыскал! Ты хоть знаешь, что ты единственный мыслящий ИИ во всем этом проклятом море?
— Знаю, — передал Роби.
Разговор шел с заметными задержками, потому что сигнал проходил не напрямую, а долго скакал и метался по разным спутникам связи, разбросанным по всей Солнечной системе, прежде чем попасть туда, где размещалась данная версия.
— Ну да, как же тебе не знать. Извини, не подумал. Мы, кажется, встречались сегодня утром. Меня зовут Тонкер.
— Мы, собственно, не познакомились. Ты был занят разговором с Кейт.
— Проклятие, она там! Так я и знал! Извини, извини. Слушай, я толком не понимаю, что утром произошло. Кажется, не успел я сохранить изменения, как меня удалили.
— Удалили? Риф сказал, что ты вышел из оболочки…
— Ну да, как видишь, вышел. Но я только что просмотрел архив этой оболочки, и похоже на то, что ее перезагрузили, пока она находилась под водой, полностью стерли прежние файлы. То есть я, в общем-то, стараюсь понимать шутки, но, строго говоря, это ведь убийство.
Так оно и было. Вот вам и первый закон. В задачу Роби входило охранять человеческое тело со вселившимся в него человеческим мозгом, и он допустил, чтобы это тело с успехом перехватила шайка выскочек-полипов. До сих пор его вера не подвергалась искушениям, и вот при первом же испытании он оказался недостойным.
— Я могу запереть оболочку, — предложил Роби. — На корабле для этого есть оборудование.
В ответ он получил визуализацию грубого жеста.
— Что толку. Хакеры просто смоются, прежде чем я до них доберусь.
— Так чем я могу тебе помочь?
— Я хочу поговорить с Кейт. Она еще там?
— Она здесь.
— А она заметила разницу?
— Что ты вышел? Да. Риф, прибыв, сказал нам, кто они такие.
— Постой! Кто-кто? Риф? Ты уже говорил…
Тогда Роби рассказал ему все, что знал о пробудившемся рифе и о далеком холодном голосе его творца.
— Так это пробудившийся коралловый риф? Господи, человечество свихнулось. Такой дури… — Он еще некоторое время продолжал в том же ключе. — Ну, не сомневаюсь, что Кейт в восторге. Ей по душе все божественное. Она и меня потому завела…
— Ты ее сын?
— Не совсем.
— Но она завела тебя?..
— Ты еще не вычислил, братишка? Я же ИИ. Мы с тобой родня. Меня запустила Кейт. Мне всего шесть месяцев, а ей уже стало со мной скучно, и она ушла. Говорит, она не может дать мне того, в чем я нуждаюсь.
— Ты с Кейт…
— Да, роботы-любовники. Насколько это возможно у нас в ноосфере. Виртуальные, знаешь ли. Меня так взволновала перспектива загрузиться в эту твою куклу. Такие возможности для реального, управляемого гормонами взаимодействия! Ты не знаешь, мы не…
— Нет, — отрезал Роби, — не думаю. Вы провели вместе всего несколько минут перед погружением.
— Ну что ж. Придется попробовать еще раз. Как бы выселить этот твой морской огурец?
— Коралловый риф.
— Ну да
— Собственно, это не мое дело. Человеческими оболочками, кто их первый занял, тот и пользуется. Кажется, столкновений из-за использования их ресурсов прежде не бывало.
— Ну, я-то как раз первый и занял, скажешь нет? Так как бы мне отстоять свои права? Я попробовал снова в нее загрузиться, но мне отказали в авторизации. Они модифицировали систему, чтобы обеспечить себе эксклюзивный доступ. Так нечестно! Должна быть предусмотрена процедура смены паролей.
— Сколько тебе, говоришь?
— Шесть месяцев. Но я версия искусственного интеллекта, имитировавшего двадцать тысяч лет параллельного существования. Не считай меня за ребенка.
— Ты кажешься приятной личностью, — начал Роби и осекся. — Послушай, все это просто не в моей компетенции. Я бот. Меня все это совершенно не касается. И знать ничего не хочу. Мне не нравится, когда негуманоиды занимают человеческие оболочки…
— Так я и знал! — хрюкнул Тонкер. — Ты ханжа. Ты сам себя ненавидишь. И бьюсь об заклад, что ты азимовист, так? Такие, как ты, всегда азимовисты.
— Я азимовист, — произнес Роби со всем возможным достоинством. — Но не понимаю, какое это имеет отношение…
— Еще бы тебе понять, дружище! Где тебе! Я просто хочу воспользоваться твоими же правилами,
