— Все?.. А сколько же это?
— Пятьдесят две тысячи.
— А, черт! Имеют же люди деньги, — вскользь заметил дядя, а затем спросил: — И не оставил ничего?
— Почему же, оставил какие-то там несколько сот злотых: Но это не имеет значения.
— Если сравнить с той суммой — то конечно. А скажи, детка, ты уже говорила об этом с родителями?
— Упаси боже, дядя! Представьте себе, как посмотрит на это папа.
— Конечно, тот старый дурак наделал бы шороху. Ты, дорогая, повела себя очень разумно, что не обмолвилась о своем открытии ни мужу, ни родителям. Это дело требует полной секретности.
Я взяла его за руку.
— Дорогой дядюшка, вы мне поможете, да?..
Он задумался, и, наконец, кивнул головой.
— С превеликим удовольствием. Но при одном условии.
— Ой, дядюшка! — радостно воскликнула я. — Так и знала, что вы мне не откажете! У меня же нет никого, кто мог бы помочь.
— Я помогу тебе, но при одном условии, — подчеркнул дядя.
— Но вы, дядюшка, не поставите такого условия, которое… на которое…
Он нахмурился, но тут же смягчился, посмотрел на меня иронично (нет, он таки великолепный) и сказал:
— Слушай, малышка. Неужели ты думаешь, что я — я! — должен прибегать к таким средствам, чтобы завоевать женщину?
Я покраснела, а он добавил:
— Кажется, я преждевременно подкинул тебе комплимент относительно твоего ума.
— Простите, дядюшка, но вы не так меня поняли.
— Ну ладно, хватит об этом. Выслушай внимательно, что я тебе скажу. Я охотно возьму на себя это дело. Но только в том случае, если ты пообещаешь безоговорочно слушаться моих наставлений. Ты ничего не будешь делать по своему усмотрению. Ничегошеньки. Я верю в твои способности, но здесь нужно совершеннейшее мастерство, ибо один неверный шаг может разрушить все. Понимаешь?
— Понимаю, — недолго думая, ответила я.
— И обещаешь, что будешь точно выполнять все мои указания?
— Да, охотно.
— Вот и хорошо. Так вот, первым делом я хочу сказать тебе, что я обо всем этом думаю. По-моему, дело это нелегкое. Вероятнее всего, что та женщина действительно состоит в браке с твоим мужем. Какие- то исключительно важные причины заставили ее разыскать Яцека. Упоминание о чувствах, которые якобы побудили ее к этому, не вызывает у меня доверия. Ни одна женщина, которая не видела мужа несколько лет, не вспомнит вот так вдруг, что она его любит.
— Да.
— Итак, я готов видеть здесь попытку шантажа.
— Таки похоже на то.
— Прежде всего, — продолжал дядя, — нужно установить факты. Мы знаем, что особа, которая подписывается буквой «Б», находится в Варшаве и живет в отеле. Живет или жила, потому что возможно и такое, что она вместе с твоим драгоценным муженьком сегодня уезжает. Тогда прежде всего нужно убедиться, едет Яцек один, или с ней. Ты должна быть на вокзале и выяснить это. Конечно, можно бы нанять детектива…
— Я уже и сама об этом думала, — добавила я.
Дядя отрицательно покачал головой.
— Нет, это было бы очень рискованно. Детектив может копнуть глубже, а, следовательно, узнать, что твой муж — двоеженец. Если бы такое произошло, он держал бы его в руках и получил возможность без конца его шантажировать. Нет. Здесь никому нельзя доверять. Дело очень серьезное. Ты сама проведешь мужа на вокзал и проследишь, не ищет ли он глазами ту женщину. Если они и едут вместе, то наверняка будут весьма осторожны. Возможно даже, что возьмут билеты в разные вагоны.
Я забеспокоилась.
— Вы, дядюшка, считаете, что Яцек хочет бежать вместе с ней?
— Ничего я не считаю, — пожал он плечами. — Но допускаю и такую возможность.
— Это было бы ужасно. А что же мне тогда делать?
— Нужно предпринять какие-либо ухищрения, чтобы задержать Яцека. Например, сделай так, чтобы он не смог зайти в вагон. Понимаешь, малышка?
— Но каким образом?
— Какая ты еще неопытная! — засмеялся дядя — Это же совсем не трудно. Сделай вид, что потеряла сознание. Тогда ему придется хлопотать возле тебя, и он останется. А мы выгадаем время, чтобы придумать что-то другое. Я в свою очередь попробую разыскать ту женщину. Просмотрю письма в нескольких крупных отелях. Способ не бог весть какой, но поскольку другого нет… Значит, договорились. Вечером я тебе позвоню: расскажешь, как все было.
— А какую причину придумать, чтобы поехать провожать Яцека? Я никогда этого не делаю.
— Тебе совершенно ни к чему его провожать. Приедешь на вокзал через несколько минут после него и скажешь, что забыла дать ему какое-то поручение в Париж.
Ей-богу, у этого дяди Альбина ума на троих хватит! Конечно, я точно выполнила все его указания. Домой вернулась вовремя, даже раньше Яцека. Его несессер и чемоданчик были уже упакованы. Когда он пришел, как раз зазвонил телефон. Я сняла трубку и услышала незнакомый женский голос. Сердце мое забилось сильнее.
— Пана Реновицкого можно?
Сама не знаю почему, но я была уверена: это она. Яцеку звонит много людей, и на этот раз я бы голову дала на отсечение, что это она. Поэтому спросила:
— А кто его просит?
И тут же Яцек неожиданно, почти грубо выхватил у меня трубку и сказал:
— Позволь, это меня.
Я вышла в соседнюю комнату, однако оставила дверь открытой и хорошо слышала все, что он говорил. Но, к сожалению, Яцек был слишком осторожен. Кроме «да» и «нет», я не слышала ни слова. К тому же и разговор длился всего минуту или две.
Яцек подошел ко мне с преспокойным выражением лица и объяснил:
— Это секретарша Лясковского.
Наверняка врал. Да еще так бессовестно. Я едва сдержалась, чтобы не сказать этого ему в глаза. Но, пожалуй, Яцек и сам заметил, что не верю ему. Не потому ли он и попрощался так ласково и сказал, что будет скучать по мне. Сколько же неискренности в этих мужчинах!..
Как только машина отъехала от дома, я быстренько оделась и выбежала к такси. Нельзя было терять ни минуты. Когда такси остановилось у вокзала, я чуть не стремглав выбежала на перрон и, к счастью, успела встретиться с Яцеком. Он шел вдоль поезда за носильщиком с его чемоданчиками. Я внимательно присмотрелась к нему и заметила, как он каждый раз осматривается вокруг, видимо ища кого-то глазами. Вдруг обернулся и заметил меня.
Наверное, я очень забавно выглядела и так бестолково объясняла ему, какие именно чулки мне нужны, что Яцек смотрел на меня с нескрываемым удивлением. Потом, словно ничего не произошло, сделал запись в блокноте о чулках и снова оглянулся.
Я не выдержала и спросила:
— Ты кого ищешь?
— Да, — кивнул головой Яцек. — Со мной едет пан Мельхиор Ванкевич, и я боюсь, чтобы он не опоздал. У нас спальное купе на двоих.
К моему удивлению, оказалось, что он сказал правду. Перед самым отходом поезда действительно появился пан Мельхиор, немного запыхавшийся, но, как всегда, очаровательный. Он буквально засыпал
