пребывании на Земле, погибали. Воздействие такой силы просматривается, на мой взгляд, довольно четко именно по акциям против Творцов. Потом наступает период относительного затишья или, возможно, ослабления такого четкого целенаправленного воздействия. Может быть, какие-то поползновения воздействовать были и в этот период, но… Не знаю даже, как сказать, но они были какие-то непродуманные, что ли. Как будто у этой движущей силы, которую я имею в виду, не было ясного плана, или появились, ну, сомнения, что ли, или сила эта как-то менялась, или же происходило что-то еще, отвлекавшее от таких действий. Вновь это воздействие становится заметным и явно направленным во второй половине девятнадцатого века: то ли плак появился, то ли…
—Что ты имеешь в виду? —подала голос молчавшая до сих пор Монра.
— Характер воздействий, их изменяемость и многое другое дали мне повод подумать, что занимается этим некая личность или очень ограниченный круг личностей, действующих по своим определенным понятиям или, возможно, скорее всего, прихотям.
— И ты хочешь сказать, что Ингвар Янович — представитель именно такой силы? — вскинул брови Лис, — Мысли, конечно, интересные, но, честно говоря, трудно поверить. Я, например, хорошо помню, как он явился ко мне, разыгрывая комедию про ученого из Латвии. Он всеми силами хотел заполучить полукруг, который оказался у меня. Значит, он почему-то спешил убраться с Земли и вряд ли мог представлять там некую всемогущую силу.
— Ну а как он сейчас попал во Дворец? То, о чем говоришь ты, может быть следствием того, что он просто не абсолютно всемогущий. Возможно, он боролся с чем-то, ему противостоящим. Это может объяснять отдельные временные успехи и неудачи, даже отвлечение от земных дел. Он притащил и выпустил сюда новых шаровиков — разве это не свидетельствует о его, мягко говоря, значительных возможностях?
— То есть ты хочешь сказать, что у землян есть покровители, которые с этим неизвестным или неизвестными воюют? — вставила Монра.
— Нет, — покачал головой Терп, — на мой взгляд, у землян никаких покровителей нет. Мне просто кажется, что у силы есть противник, что они борются. Ну, как-то даже не открыто борются, но друг другу противодействуют. Этим, скорее всего, и объясняются изменения характера воздействия на земную цивилизацию или даже временное, как мне кажется, отсутствие такого воздействия. Зачем это нужно, какие цели кто-то там преследует, я не знаю. Но я решил проследить, откуда исходит подобное воздействие, и найти тех или того, кто за этим стоит.
Он снова взял стакан, сделал большой глоток и стал вертеть стакан в руке.
Лис взглянул на Монру. Она как раз встретилась с ним взглядом, и было понятно, что все, о чем рассуждает Терп, — не основная проблема, волнующая Монру в настоящее время. Монра пристально смотрела на Лиса.
— Тебе все это очень важно, — задумчиво сказала она. Лис пожал плечами:
— Что ты хочешь сказать?
— А то, что ты, похоже, завелся, как и Терп. Мы избавились от шаровиков, у меня есть два мира, даже, — она на секунду задумалась и усмехнулась, — наверное, можно сказать, три мира, где, уверяю, не так уж скучно. Если тебе нравится здесь, то мне кажется, что Терп тебя не выгонит, тем более, — она снова усмехнулась, — он не возражал бы иметь надежного смотрителя. Кроме того, шаровики прикончили нескольких Творцов, так что есть еще миры, которые можно занять и стать их хозяевами. Тебе выпала счастливая возможность, которая вряд ли выпадала кому-то из землян: самому стать хозяином мира.
Монра бросила взгляд на Терпа, который, развалившись в кресле, внимательно рассматривал ее и Лиса. Лис тоже посмотрел на своего нового знакомого, если не сказать друга. Терп, поймав взгляд Лиса, сделал неопределенную гримасу, которую, наверное, можно было истолковать так:
«Смотри, приятель, действительно не каждому выпадает такой шанс».
Лис задумался. Нет слов, шанс ему выпадал такой, о. каком вряд ли мог мечтать простой смертный. Творцы, подавляющее большинство которых ставило себя неизмеримо выше обычных людей, эти таинственные существа, встречи с которыми он ждал много лет, фактически принимали его, Богдана Домрачева, в свои ряды. Впереди были тысячи лет жизни и возможность увидеть десятки, если не сотни миров. Например, мир-кольцо Нимрата казался Лису очень интересным. Ему предлагали жизнь, полную мыслимых и немыслимых наслаждений, стоило ему только пожелать. Он мог прожить десятки жизней и сделать сотни дел, любить самых прекрасных женщин, каких только можно будет найти на планете Терпа, в мире Нймрата, Эльота, Монры и многих других. То, что Монра не будет возражать, Лис не сомневался, она упоминала о том, что бессмысленно требовать от практически бессмертного существа верности одной особи другого пола.
Он мог быть кем угодно, заниматься чем угодно. Если бы он проявил интерес к научным разработкам, сохранившиеся лаборатории Творцов давали возможность вести исследования в любой области человеческого знания. Можно было бы попробовать возродить направления исследований, которыми большинство Творцов перестали заниматься давным-давно.
Если бы Лису захотелось пожить среди людей этих миров, ничто бы ему не помешало. Он мог продолжать свои странствия по граням мира Терпа и стать на каждой из них значительной фигурой: разве не интересно было бы попробовать стать эмиром на грани Азии? Наверняка можно было сделаться каким-то деятелем в Кольцевом мире Нимрата или где-то еще. А когда это надоест, можно возвращаться в любой свободный Дворец или навещать Монру, Терпа и, развалясь в кресле, выпить чего-нибудь приятного и прохладительного, рассказывая о своих приключениях. Вот как сейчас.
Одним словом, Лис понимал, что возможности, которые открываются перед ним, настолько безграничны, что он вряд ли в силах в должной мере оценить их в настоящий момент. Но что-то тут было не так, что-то не давало покоя.
Были ли это неявные подспудные мысли о Земле, которые глубоко сидели в нем и сейчас вдруг начали тревожить? В конце концов, за пятнадцать лет он практически не вспоминал о Земле. Он часто пытался заглянуть себе в душу, но не находил там ничего, похожего на ностальгию по покинутой родине. Почему же сейчас его мысли на-.стойчиво тянутся к судьбе круглой планетки, вращающейся вокруг заурядной звезды? Лис даже не знал, можно ли считать вселенную Земли естественной, или она тоже кем-то создана. Если создана, то создатель, похоже, проявил не так уж много фантазии, хотя количественные масштабы, конечно, впечатляют.
И жизнь-то там, судя по всему, не самая лучшая. Ведь ни от кого из Творцов Лис не слышал, что в их мирах имеют место такие проблемы, как загрязнение окружающей среды, перенаселенность, эпидемии, войны, способные уносить миллионы человеческих жизней. Правда, надо отметить, что в исходном мире Творцов такие войны давным-давно были, но канули в прошлое. Как, впрочем, и сам тот мир.
Даже пятнадцать лет тому назад человечество могло уничтожить само себя несколько раз накопленными запасами ядерных боеголовок, изуродовать лик своего мира добычей несметного количества полезных ископаемых, безжалостно вырубать леса и совершенно бесконтрольно плодиться, как колония бактерий. Лис не сомневался, что за время его отсутствия вряд ли что-то изменилось в лучшую сторону, и не мог сказать, что ему очень хочется увидеть, что происходит на Земле. Но то, что он узнал сегодня, послужило последней каплей. Он вдруг понял, что не успокоится, пока не разберется, что же там происходит — на Земле.
Возможно, это был некий базовый, так сказать, инстинкт самосохранения. После того, что рассказал Терп, Лис не мог спокойно или же с опасностями, которые он сам себе выбирал, жить в мирах Творцов. Наличие такой личности, как Ингвар Янович, который вот так запросто оказался во Дворце Терпа и манипулировал шаровиками, лишало Лиса покоя.
После встречи на Земле и своей чудесной, почти как в кино, победы над псевдолатышом Лис почти не вспоминал о нем. Он, естественно, некоторое время ломал голову над происхождением этого типа, но не очень долго. Вывод, который сделал для себя Лис на основе сложившегося у него представления о Творцах, можно было в двух словах сформулировать так: это был какой-то Творец-неудачник.
События последних нескольких часов резко изменили это суждение. Сейчас он понял, что, пока на Земле или где-то еще разгуливает Ингвар Янович, ему, Лису, вряд ли удастся строить жизнь так, как захочется. То, что Ингвар Янович потерял Ключ и, следовательно, возможность перемещаться свободно через любые точки перехода, ничего не значило: никто не гарантировал, что он не достанет, другой Ключ, так же как он
