Неожиданно цепочка капель резко свернула в сторону.
Следы привели в овальную просторную нишу в стене. В центре ниши находился круглый постамент под статую, изображавшую мальчика, сидящего верхом на неком подобии дельфина и трубящего в рог. Сейчас статуя валялась на полу рядом с постаментом. Капли крови вели прямо на постамент и там обрывались.
Догадаться было несложно. Постамент представлял собой скрытую точку перехода, активируемую, возможно, кодовым словом, перкуссионным воздействием или ещё как-то. Возможно, точка перехода вообще «одноразовая», но она могла и продолжать действовать.
В любом случае Лис не собирался продолжать преследование, если неизвестно, куда ведёт данный переход. Вполне вероятно, что на другой стороне ждала засада, ловушка или любые неприятности, и Лису не хотелось попадаться на сюрпризах, связанных с его давним и мало приятным знакомым.
Вообще-то складывалась очень любопытная картина. Некая личность, именуемая условно Ингваром Яновичем, знала о наличии во Дворце, по крайней мере, одной точки перехода, неведомой Лису. Лис понимал, что он знает во Дворце не всё и не обо всём, но откуда Ингвар Янович тут
Немного подумав, Лис пришёл к выводу о незначительной вероятности последнего. Зачем Терпу вести с Лисом такую двойную игру? Терп мог убрать его без лишней театральной буффонады, хотя… Может быть, главной целью Терпа является овладение Ключом, и поэтому он лгал? Но при чём тут шаровики и какие-то манипуляции Ингвара Яновича в момент, когда появился Лис? Шаровики в той комнате были какие-то странные, то ли накачанные наркотиками, то ли находились под воздействием неких психотропных полей.
Лис плюнул на конспирацию и вызвал Терпа. Когда Творец ответил, то по его напряжённому голосу и тяжеловатому дыханию Лис понял, что и Терп не скучал. Поэтому он решил отложить прямые вопросы до момента, когда сможет видеть живую реакцию парнёра, а лишь спросил, что стряслось.
– Попал в засаду, – объяснил Терп.
Недалеко от зала, где Лис спрятал Ключ, затаились три шаровика, явно поджидавшие того, кто явится в музей. Если бы не индикатор присутствия шаровиков, Творец стал бы лёгкой добычей, и Терп не считал подобное простым совпадением.
– Значит, они знали?..
– Безусловно!
– Стоп, но сам-то Ключ на месте?
– Всё нормально, он уже у меня. Судя по засаде, они подозревали, что Ключ спрятан где-то здесь, но не знали, где точно. Кому ты говорил о Ключе?
– Только Монре, но я не говорил, где точно спрятал Ключ… – До Лиса вдруг дошло то, во что пока никак не хотелось верить.
– Увы, я думаю, что так оно и есть, – подтвердил опасения Терп. – Шаровики взяли её, накачали спецпрепаратами или даже просканировали мозг и узнали о Ключе… Хотя нет, просканировать мозг они никак не успели, на это требуется несколько часов. Скорее всего, они просто применили ПП, «препарат правды». Монра не могла объяснить им, где точно находится Ключ, и шаровики просто устроили засаду в музее.
Лис молчал.
– Посмотри правде в глаза, – почти крикнул в переговорник Терп. – Возможно, Монра вообще уже мертва. Не исключаю, что шаровики могли оставить себе тело, но от души они его точно освободили. Поверь, мне тоже безумно жаль Монру, она всегда оставалась мне небезразличной, но любой Творец должен быть готов ко всему. Теоретически мы бессмертны, но не неуязвимы, и можем погибнуть.
– Может быть, тебя поджидали случайно? – Голос Лиса дрогнул. – Кто знает, может быть…
– Лис! – перебил Творец. – Говорю тебе: не строй иллюзий! Монра не отвечает, шаровики узнали, что Ключ спрятан в музее, значит, как минимум, она попала к ним. Сию секунду ты пока ей никак не поможешь, даже если она ещё жива.
Лис, не слушая дальше Терпа, попытался снова вызвать Монру. Ответа не последовало, тогда он со злостью пнул валявшуюся на полу статую.
– Это я виноват! Нам следовало бежать вместе!
– Не вини себя, – вздохнул Терп. – Монра прекрасно понимала, на что она идёт, уверяю. Она была красивая и смелая женщина, но и Творцы смертны. И, в конце концов, мы сейчас на войне. Ну, побежали бы вы вместе, вместе вас и накрыли бы. А так хоть ты уцелел…
Несколько секунд они молчали, затем Терп, давно сообразивший, что и Лис вызывал его не спроста, поинтересовался, что стряслось у него. Лис несколько отрешённо, но всё-таки рассказал о странной встрече.
– Так-так-так, – с несколько деланным энтузиазмом, видимо, чтобы быстрее отвлечь Лиса от его мыслей, произнёс Терп. – Здесь происходит нечто очень странное, я и сам в недоумении. Этот твой непонятный земной знакомый… слишком со многим вяжется. Не он ли и есть Главный Помощник? Я пока не хочу гадать, не так много у нас времени, но нам необходимо взять «языка».
– Какого, в задницу, «языка»? – тупо спросил Лис. – Нам надо перебить всех этих уродов как можно быстрее – и всё тут! Я не успокоюсь теперь, пока не убью их всех. Чем больше я убью, тем лучше я себя почувствую! А потом я найду этого Ингвара Яновича и намотаю…
– Стоп! – оборвал Терп. – Остынь, а то раньше прикончат тебя. У меня появились кое-какие мысли, но поговорим при личной встрече. Попробую заскочить в одно место, а потом вызову тебя. Не раскисай, держись!
– Слушай, что ты собираешься делать?! – закричал Лис, забывая, что его могут услышать не только в эфире, но и в тишине безмолвного коридора. – Нам надо соединиться как можно скорее, и бить уродов! Лучше действовать вместе, а иначе нас прикончат по одиночке!
– Говорю: остынь, возьми себя в руки! Мы и так уже долго разговариваем, засекут! В общем, я тебя вызову, но ты не делай глупостей, не лезь пока на рожон. Пока! – Терп отключил связь.
Лис выругался и ещё раз пнул ни в чём не повинную статую. Его переполняли отчаяние и злоба. Он понимал разумом правоту Терпа, но не мог смириться с тем, во что не желал верить. Подобное происходило с ним, пожалуй, впервые за всё время странствий.
За долгие годы путешествий у Лиса были десятки, если не сотни женщин, и практически все те, с кем он был хотя бы один раз, ему нравились: он не мог иметь женщину просто так, для сексуального облегчения. Женщина всегда должна притягивать чем-то, и даже в простой физиологической близости, за которой не стоит вообще никакого продолжения отношений, должен быть элемент любви, считал Лис. А сейчас для него всё заключалось не просто в «элементе».
Лис любил Монру, и представить себе дальнейшую жизнь без неё было нестерпимо больно. Конечно, вряд ли получилось бы оставаться с Монрой вечно, но Лис рассчитывал на другое расставание. Да, когда- нибудь они могли расстаться, Монра могла скрыться где угодно за гранями иных реальностей, но Лису хотелось знать, что она просто есть. Пусть где-то далеко по категориям многомерной математики, но эта женщина существует как индивидуум в сплетении миров, на одной из граней необъятного мироздания, то ли сотворённого так называемыми Творцами, то ли кем-то другим, то ли существовавшего всегда, вне зависимости от желания и представления любого смертного существа, силой знаний и технологий получающего возможности проникать через невидимые границы параллельных вселенных.
Он хотел иметь от неё детей. Лис никогда не сказал бы Монре о подобном желании, понимая, что вряд ли стоит говорить такое женщине, прожившей уже тысячи лет и неоднократно рожавшей, оставляя потомство для генофонда населения разнообразных миров. Женщина, имеющая впереди тысячелетия юности, несомненно не станет обременят себя орущими младенцами и связанными с этим проблемами.
Лис тоже не мог твёрдо сказать, что горит желанием осесть на одном месте и зажить семейной жизнью обывателя. Но ему подсознательно хотелось, чтобы Монра родила от него. Он не знал, что бы делал с этим ребёнком потом, но желал, чтобы их связь имела «материальное продолжение», выраженное в появлении нового организма, возникшего из слияния хромосом пары клеток, одна из которых принадлежала ему, а вторая Монре, и которые встретились в момент высшего экстаза любви. Здесь отсутствовала логика, но хотелось, чтобы было так, и Лис понял это по-настоящему только сейчас, за пару минут, пока стоял в нише
