– Слушай, – заметил Лис, обращаясь к Терпу, – твоя гипотеза насчёт матрёшки мне понравилась. Ты полагаешь, так может быть на самом деле?
– Ну, как я могу полагать – гипотеза она и есть гипотеза. Но, сам подумай, если я создал чрезвычайно странный с земной точки зрения мир, планету граней, а существуют и другие, в чём-то похлеще, то разве не абсурдна с другой точки зрения шарообразная планета? И почему мир вообще должен состоять из планет, звёзд и тому подобного? Не может ли это тоже быть плодом чьего-то воображения?
– Почему мир не может просто «быть» вне зависимости от воли какого-то создателя? Может быть, он просто есть и всё! – предположил Лис.
Терп усмехнулся:
– Разве я что-то утверждаю? Но что значит «просто быть»? Над этим стоит подумать, верно?
– Ты, похоже, хорошо знаком с земной жизнью, – Лис тоже улыбнулся, – так что ты меня поймёшь. Когда я учился в школе и в институте, я был достаточно любознательным парнем и читал много разных научно-популярных статей и книг. Сразу скажу, скорее для Монры, чем для тебя, что земная наука почти не оспаривает постулат бесконечной вселенной. Так вот, один из земных корифеев науки выдвигал гипотезу так называемой панспермии – зарождения жизни на планетах разных солнечных систем от микроспор бактерий и от разных микроорганизмов, переносимых в космосе. Так же объяснялось и зарождение жизни на Земле. Эта гипотеза имела довольно много сторонников на самом серьёзном и высоком научном уровне – серьёзные дядьки рассуждали о том, на чём эти споры переносились с планеты на планету, как они могли достигать поверхности и так далее. А мне всегда было странно, почему практически никогда никто не задал автору одного единственного самого важного вопроса: ну, хорошо, допустим, на Земле жизнь появилась именно так, но откуда же она взялась в самом космосе?! Где-то же жизнь должна была зародиться впервые? Мне хочется задать тебе такой же вопрос: откуда взялись те, кто создал первую оболочку твоей «матрёшки»?
Терп засмеялся:
– Это классический вопрос, почти вроде того, что возникло раньше – курица или яйцо? Мне такой вопрос приходилось слышать много раз, и знаешь, как я всегда отвечал? Я отвечал вопросом на вопрос: а какое яйцо? Левое или правое?
Лис засмеялся, и даже Монра улыбнулась. Терп развёл руками:
– Ну а серьёзно, что я могут ответить? Это выше моих возможностей – давать ответы на софистические вопросы. Давай лучше обсудим наши предстоящие действия. Как я предполагаю, нам по понятным причинам не следует пользоваться точкой перехода, через которую бежал Ингвар Янович. Но мы попробуем снять резонансную характеристику в той точке, если она кем-то не заблокирована, и узнаем, куда эта точка ведёт.
– Вы всё уже решили, – с раздражением сказала Монра и улыбка на её лице растаяла.
Она встала и пересела в одно из дальних кресел, отвернувшись от мужчин. Лис вопросительно посмотрел на Терпа. Тот сделал неопределённый жест и продолжал:
– Но в любом случае, нам будет лучше пройти на Землю где-нибудь в другом месте.
– Не сомневаюсь, – согласился Лис. – Но как ты думаешь, если считать, что эта личность или какая-то организация контролируют Землю, не могут ли они знать вообще о любом использовании любых точек перехода? Это усложнит задачу: они будут предупреждены о нашем появлении в принципе.
– Не исключено, – Терп пожевал губами. – Но полагаю, это маловероятно. Я бывал на Земле много раз и подолгу, и не похоже, чтобы кто-то знал о моих появлениях там. А я далеко не всегда пользовался Ключом.
– Откуда ты, кстати, знаешь, как им пользоваться? – спросил Лис.
– От отца, но никто из нас не знает о Ключе всё, лишь основные функции. А это устройство имеет, судя по всему, много разных возможностей, но лучше не экспериментировать с ним, а делать только то, в чём точно уверен. Ну ладно, я пойду, проверю, есть ли возможность узнать о направленности точки перехода, а вы пока тут поговорите, – подмигнул Терп, понизив голос и кивая на дальнее кресло.
Лис встал и подошёл к Монре. Она молчала и потягивала из стакана свой напиток.
– Ради бога, Монра, – примирительно начал Лис, – ну почему ты так волнуешься? Ты же смелая, ты меня дважды вытащила из препаршивых ситуаций. Неужели тебе не хочется разобраться в том, что происходит? Это ведь не одной Земли касается, это вас, Творцов касается тоже. Может быть, даже сильнее, чем Землю. Неужели тебя не волнует эта проблема?
– Мне за последние несколько дней хватило приключений надолго, – резко ответила Монра. – Я пока была просто вынуждена во всём участвовать, а по собственной воле совать голову в петлю я не желаю. Причём петля мне представляется очень тугой: вы хотите действовать на территории врага и намереваетесь его там преследовать, даже не зная толком, кто он такой!
– Но Терп же бывал на Земле много раз – и ничего! – возразил Лис.
– О нём, похоже, никто не знал, а сейчас вы сами хотите объявить о своём прибытии. Вы сошли с ума! Вас перещёлкают так же как многих Творцов когда-то. Я сама как-то выбиралась с Терпом на Землю, но сейчас вижу, что просто не осознавала многих поступков, и считаю, что нам тогда повезло.
– Монра, но мы же будем соблюдать всю необходимую осторожность, мы не собираемся совать голову в петлю, как ты говоришь. Мне тоже дорога жизнь, и моя, и твоя, уверяю тебя. Но что же делать – зажмуриться и считать, что опасности нет вовсе, как говорит ваша древняя поговорка?
– Я не знаю, – с усталым отчаянием махнула рукой Монра. – Я хочу вернуться в свой мир, не надо мне этих земных проблем.
– Значит, ты не пойдёшь с нами? – уточнил Лис.
Монра молчала.
– Ты будешь очень полезна, – медленно произнёс Лис. – Поверь, я не хотел бы подвергать тебя опасности, но нас всего трое, а ты стоишь многих мужчин, как я уже заметил и оценил. И, повторяю, это не только земные проблемы.
Монра молчала.
Лис вздохнул и отошёл к большому окну, открывавшему вид на одну из главных аллей, расходящихся веером от основного комплекса, как раз на ту, где они вступили в первое сражение с шаровиками на территории Дворца. Деревья уже нигде не горели, виднелись лишь отдельные проплешины в растительности парка, которые сервы скоро засадят новыми деревьями и кустами.
Лис чертыхнулся про себя: следовало признать, что он тоже с удовольствием не совался бы в это предприятие. Но он также знал, что если останется с Монрой, покоя ему не будет. В любой момент он будет ждать появления таинственной и безжалостной силы, которая стремится их уничтожить. Это может случиться и не скоро, но обязательно случится – у Лиса не было сомнений на этот счёт. А поскольку он уже бывал в мире Терпа и охотником, и воином, то прекрасно знал, что в подобной ситуации лучше всего атаковать первым, поскольку, образно говоря, они всё равно не располагали такими силами, чтобы выдержать осаду и отбиться.
Лис понимал слабость их с Терпом шансов, но выбирать не приходилось. Необходимо хотя бы попытаться составить чёткое представление о силе, против которой они собирались бороться. Может быть, если успеть понять полную бесполезность борьбы, можно будет отступить, спрятаться в мирах Творцов и ждать развязки, уповая, что таковая наступит как можно позже.
Перефразируя старинную крылатую фразу Долорес Ибарури, Лис мог сказать, что лучше умереть в бою, чем отсиживаться в бомбоубежище, ожидая каждую минуту падения потолка на голову.
Конечно, образ весьма банальный, но Лис всей сутью своей натуры полностью соглашался с подобным утверждением. Это составляло глубинную основу его мировоззрения, которую сам Лис до конца не очень чётко сознавал. Такой уж он был личностью: Лис постарался бы сделать всё, чтобы умереть попозже, но никогда бы не смирился с жизнью, купленной через хоронение в укромных местах.
Монра подошла и встала рядом с Лисом. Он покосился на неё. Монра вздохнула:
– Ты прав, зажмуриваться бесполезно, в нашей ситуации надо что-то делать. Может быть, ваши с Терпом планы и безумство, но, возможно, это единственно верное решение вопроса для нас. Всё-таки активные действия, а не ожидание смерти!
– Я очень рад такому решению, – с искренней радостью признался Лис, – хотя это и очень опасно. И, повторяю, ты будешь нам очень нужна. Ты мне очень нужна.
