– …Попытаться найти выход с другой стороны!
Судя по интенсивному перемещению луча прожектора, шаровики начали осмотр расщелины. Как минимум, они обратили внимание на отверстия в скалах, могущие дать убежище беглецам.
Лис и Монра двинулись в глубь грота. Пойдя метров двадцать по постепенно сужающемуся проходу, им пришлось остановиться – ход сузился и превратился в щель, в какую не протиснулась бы и кошка.
– Н-да, – сказала Монра, – теперь мы точно никуда не денемся.
– Похоже, – Лис почесал в затылке. – Я, признаться, хотел ещё встретиться с шаровиками, но, не в такой западне.
– Что будем делать? – спросила Монра. – Отстреливаться до конца?
Лис развёл руками:
– Исход в любом случае ясен: как только они удостоверятся, что мы здесь, то направят большой излучатель в пещеру, и дело с концом!
– Слушай, но шаровики пока ничего не знают наверняка и не ожидают нападения. Можно попробовать сбить гравилёт гранатой!
– Гравилётов судя по всему два. Вряд ли ты успеешь сбить и второй. Да и потом нужно, чтобы машина оказалась рядом с входом в пещеру. При таком освещении тебя быстро заметят, если ты высунешься – вход, к сожалению, совершенно открытый. На сколько метров стреляет твоя дудка?
– Прицельно метров на сто, вполне хватит.
– Да, действительно, но есть ещё второй гравилёт. Всё-таки даже если ты собьёшь один, шаровики на втором всё поймут.
– Нам придёт конец в любом случае, даже если мы будем просто сидеть и ждать. Есть шанс, что мне удастся выстрелить быстро, а со второго гравилёта не успеют увидеть, откуда стреляли.
– Да я не спорю, – Лис в который раз поскрёб затылок, – других вариантов практически нет. Но давай стрелять буду я. Ведь если стреляющего заметят, его накроют первым.
Монра невесело усмехнулась:
– Хочешь дать мне отсрочку на пару минут? А ты хоть раз стрелял из такого оружия?.. Всё понятно, значит, стреляю я! И не спорь, Лис. Кстати, я ведь даже твоего имени настоящего не знаю. Лис – ведь, как я понимаю, прозвище?
Лис кивнул:
– Да, скажем так – кликуха. На Земле меня звали Богданом. Но здесь не Земля, и лучше зови меня Лисом.
Секунду Монра задумчиво посмотрела на него:
– А мне нравится твоё земное имя, и жаль, что нам так и не удалось заняться любовью.
Лис привлек Монру к себе. Она ответила на поцелуй и отстранилась.
– Не заводи меня, – Монра решительно тряхнула головой. – А то я не выстрелю точно.
Лис ещё раз мысленно восхитился Монрой: у этой женщины в минуты смертельной опасности руки дрожали от страсти, а не от страха. Может быть, она, конечно, бравировала, но всё равно, надо иметь хотя бы силы сказать именно так.
Они пробрались к груде камней в нескольких метрах от входа в пещеру и стали ждать – Монра со своей трубкой, Лис с двумя лучемётами наготове.
Лис не мог удержаться и скосил глаза: профиль Монры в свете, приникавшем в пещеру снаружи, был прекрасен. Неужели она испытывает к нему… если не любовь, то хотя бы подобие таковой? Насколько вообще можно допускать, чтобы человек – женщина или мужчина, – проживший десяток-другой столетий, мог чувствовать то, что называется любовью? Насколько такая личность может просто сохранить остроту физиологических ощущений?
У Лиса, например, за годы, проведенные в этом мире, было множество женщин, он никогда не считал, сколько. Если ему нравилась женщина, отвечавшая взаимностью, то Лис всё делал с удовольствием. Ему нисколько не наскучило, но он вообще занимался
Хотя, как человек образованный, Лис понимал, что отношение к сексу определяется всё-таки в первую очередь физиологическим состоянием, а не некой «усталостью» от жизни, приходящей вместе с немощью физической, и если человек
Маленький машина проплыла мимо входа всего в нескольких метрах. Монра хотела, выстрелить, но передумала.
– Важнее первым уничтожить большой гравилёт.
– Они тоже не дураки – большой висит над расщелиной. С него и светит прожектор.
– Ну и что делать? – подняла брови Монра.
– А если именно сейчас быстро выглянуть и выстрелить в большой? Только давай всё же это сделаю я!
– Это мысль, но стрелять всё равно мне!
Лис попытался спорить, но Монра осталась непреклонна:
– Не дури! У нас всё равно нет иного выбора, а промахиваться нельзя.
Что получилось бы из этой отчаянной попытки, они, к счастью, так и не узнали. За спинами людей вдруг раздался лёгкий скрипучий смешок:
– Э не-ет, красавица, вот сейчас-то выбор у вас, выходит, как раз и есть.
Лис и Монра обернулись, как ужаленные. Лис вскинул лучемёт.
В полумраке пещеры можно было увидеть нескладную фигурку, сидевшую на камне. Монра включила фонарик, но Лис схватил её за руку:
– Снаружи заметят!
В мотнувшемся луче фонаря Монра успела рассмотреть странного маленького и сутулого человечка, ростом не выше метра, одетого в кожаную куртку и такие же штаны. На ногах были кожаные мокасины, а голову украшало нечто вроде колпака с выбивающимися из-под него густыми курчавыми волосами. Страшненькое гротескно-морщинистое лицо с длинным носом и огромными, зажмуренными сейчас глазищами выражало явную неприязнь яркого света.
Лис узнал человечка – это был сам старшина Тилль. Гном замахал руками:
– Уберите ваше дьявольское пламя! Хорошо же ты приветствуешь друзей, Лис! Светишь в глаза нестерпимым светом!
Лис выдохнул с облегчением и опустил лучемёт.
– Господи, Тилль! Откуда ты взялся, дружище?
Гном захихикал, протирая слезившиеся глаза:
– Вам повезло, что вы оказались рядом с нашим тайным выходом. Как я понимаю, у вас неприятности с людьми на летающих плотах?
Лис кивнул:
– Неприятности – не то слово! Сможешь нас вывести отсюда?
Тилль снова скрипуче захихикал:
– Зачем бы я ещё появился? Мои люди заметили тебя на реке, им показалось, что за тобой гонятся, и они немедленно доложили мне. Я и решил помочь – разве мы не друзья?
Монра с удивлением слушавшая разговор, толкнула Лиса локтем:
– Может, объяснишь, кто этот тип?
– Так же и я могу спросить моего друга, а кто это с ним тут шляется? – парировал гном.
Лис поднял руку, прекращая не начавшуюся перепалку:
– Виноват, но предлагаю церемонию взаимного представления отложить чуть-чуть на потом. Дорогой Тилль, давай скроемся в твои ходы поскорее: эти ребята, – Лис ткнул пальцем в сторону шаровиков, – прикончат и нас, и тебя.
Гном спрыгнул с камня и совершенно естественным человеческим движением отряхнул зад.
