товаров везде навалом, такое раньше и присниться не могло простому советскому человеку. Так что, изменения вроде как бы и к лучшему. Одно плохо: дышать стало хуже.
– Ну, здесь-то ещё сносно по сравнению с улицей!
В зале действительно было прохладно, хорошо пахло, и воздух оставался намного чище, чем на улице. После того, как они сходили и умылись в туалете, стало совсем хорошо, и глаза практически перестало щипать.
Официант принёс закуски и охлаждённую водку в маленьком запотевшем графинчике. Лис налил по рюмке, они выпили и закусили икрой. Монра одобрительно закивала.
– Кстати, о прогрессе, – сказал Лис, подцепляя вилкой кусок балыка. – Покойный Эльот упоминал о том, что на Земле наблюдается аномально высокая скорость развития цивилизации. Он утверждал, что вы так и не поняли, в чём тут причина: то ли в том, что продолжительность жизни землян была искусственно снижена и это влияет на скорость прогресса, то ли имеет место некое внешнее воздействие. Как я понимаю, под «внешним воздействием» Эльот имел того, кого Терп называл «Он» или «Они»?
– Почему ты говоришь всё время «вы не поняли», «вы не догадывались» и смотришь на меня? – с некоторым раздражением спросила Монра. – Я-то какое имею к этому отношение?
– Я тебя не хотел обидеть… – примирительно поднял руку Лис, но Монра не дала договорить.
– Да нет, я и не обижаюсь, но просто хочу, чтобы ты представлял сам себе всё правильно. Пойми, наконец, говорить о Творцах, как о чём-то едином, нельзя. Все мы совсем не одно целое…
– Я это тоже слышал не раз, но ты сама сейчас говоришь «мы»!
– Ну, в данном случае это просто временное стилистическое обобщение для упрощения понятия. Мы давным-давно не «мы». Да, когда-то мы были цивилизацией, но уже тысячи лет, как ты мог заметить, мы живём самостоятельно в своих мирах, и каждый фактически стал сам себе цивилизацией. Поэтому мы не отвечаем за то, что было сделано когда-то кем-то из, так сказать, номинально «наших».
– Понятно, понятно! Но всё-таки, надо же как-то выделять в разговоре моменты, относящиеся к коллективной, как ни крути, деятельности Творцов. Потому я и использую местоимение второго лица множественного числа. Я, анализируя имеющуюся у меня информацию в целом, просто пытаюсь понять, чьё влияние на Земле – Творцов или этого таинственного «Некто», если он не Творец, – первично. Если таковое влияние вообще имеет место.
Монра посмотрела, как Лис намазывает порционное масло на кусочек белого хлеба и кладёт туда икру, и сделала себе то же самое.
– Чтобы всё понять, – сказала она задумчиво, – у тебя совершенно недостаточно информации. Даже у Терпа её явно не хватало.
– Пусть так, но я стараюсь проанализировать пока хотя бы ту информацию, что мы имеем. Судя по всему, до определённого времени Творцы достаточно долго влияли на развитие Земли, и влияли непосредственно. Получается, что это они, то есть вы, и землян-то создали, как таковых! А потом, откуда ни возьмись, появляется этот «Он», или «Они», или кто там? Я и пытаюсь построит хоть какую-то гипотезу, создать хоть какое-то отправное предположение, кто может быть этот «Он» – кто-то из Творцов или же кто-то совсем иной?
– Ну, видишь ли, – ответила Монра, прожевав кусок бутерброда, – вопрос о том, кто создал землян, сам по себе очень спорный. Далеко не все согласны с той трактовкой, какую ты уже слышал.
Она отхлебнула из бокала, куда официант налил поднесённое шампанское, подперла рукой подбородок и уставилась на Лиса.
– С какой – «с той»? Я что-то не понимаю: тогда мне рассказывал Эльот, а ты слышала разговор и не возражала. Вы что же, не знаете, что действительно происходило? Что делали ваши учёные? Всё происходил, можно сказать, на твоей памяти! У меня не укладывается в голове! Ну да, вы разрозненны, но имеются же средства хранения информации, и всё такое!
– Однако ты сильно преувеличиваешь мой возраст, – усмехнулась Монра. – Во-первых, я тогда не возражала потому, что с Эльотом спорить бывало часто просто бесполезно: если он полагал, что дело обстоит так-то, то всё просто не могло обстоять никак иначе. А когда я слышала этот ваш разговор, мне, честно говоря, было просто наплевать, а потому и вступать в дискуссию не хотелось. Во-вторых, всё это никак не могло происходить на моей памяти: прикинь возраст земной цивилизации – я, всё-таки, помоложе.
– Нет, я понимаю, но по меркам продолжительности вашей жизни всё происходило как бы совсем недавно. Ведь вы должны были застать тех, кто участвовал в первых вылазках на Землю!
Монра вздохнула:
– Очень трудно объяснить. Мы уже полностью изолировались друг от друга, а тех, кто когда-то участвовал в «вылазках» на Землю, как ты говоришь, практически не осталось. Тот же Эльот делал выводы, не имея достоверной информации. Всё, что он говорил, говорилось с чьих-то слов. А я, например, слышала много совершенно противоположных мнений. Тебе бы поговорить на эту тему с Терпом – у него, пожалуй, больше гипотез, чем у кого бы то ни было из ныне оставшихся Творцов.
– Ну, ребята, я вам удивляюсь! – Лис откинулся на спинку стула и покачал головой. – Я ещё понимаю, когда земные историки строят гипотезы о событиях, происходивших тысячи лет назад: люди на Земле живут по 70–80, а достоверных носителей информации о событиях такого далёкого по земным меркам прошлого не сохранилось. Но у вас-то!
– А что – у нас? У нас тоже не сохранилось чёткой информации обо всём, что происходило на Земле десятки тысяч лет назад. Творцы забились в свои миры, и, как ты выражаешься, носителей конкретной информации тоже не осталось – положение схожее.
– М-да, – только и сказал Лис.
Какое-то время он молчал, обдумывая услышанное. Приблизительно ясная картина истории земного мира, уже вроде бы нарисовавшаяся у него в голове, снова стала совершенно мутной. А Лис уже почти привык к мысли, что, как ему объяснили, землян создали Творцы.
Надо сказать, что данный факт или предположение его совершенное не задевали. Наоборот, он в своё время читал о кое-каких гипотезах о происхождении вида homo sapiens, и предположение, что Творцы являлись создателями конечного земного типа «человека разумного» вроде бы хорошо объясняло отсутствие чёткого ископаемого звена между кроманьонцами и предшествующими видами человекообразных. Хорошо ложились сюда и рассуждения о, якобы, больших неиспользуемых резервах человеческого мозга – «устройство» это, было в принципе рассчитано на значительно более долгое функционирование.
Вмешательство Творцов могло служить определённым ответом на подобные вопросы. А наличие чёткого ответа, как всегда, радовало уже само по себе. Сейчас же получалось, что и тут снова ничего непонятно.
– Значит, возможно, человечество на Земле не создавал никто? – уточнил Лис.
– Может быть, кто-то и приложил к этому руку, но не обязательно Творцы, – ответила Монра, отправляя в рот кусочек балыка, и попросила: – Налей-ка мне ещё того шипучего напитка, как там… шампанского?
Лис взял бутылку, мгновение задержал взгляд на Монре и плеснул ей в бокал. «Да ты слегка окосела, девушка», – подумал он.
– Одним словом, ответа нет, – подытожил Лис.
– Ответ в принципе, возможно, есть, – сказала Монра, разглядывая на свет содержимое бокала, – но…
– Но его на все вопросы может дать только пресловутый «Некто», – закончил фразу Лис.
Монра кивнула и добавила:
– Но не хотела бы я пытаться эти ответы получить.
– Для тебя всё просто не так важно, – сделал вывод Лис. – Я-то тоже, быть может, и не стал бы пытаться всё узнать, но нам теперь деться некуда. Они нас теперь в покое не оставят, назад пути нет.
– Но непонятно, а вперёд-то – куда?
– Непонятно, согласен, – признал Лис. – Будем думать, так как ничего иного не остаётся. Я вообще со вчерашней ночи только и думаю. Вообще, выбор небольшой. Можно всё-таки попытаться выследить кого-то из шайки, обосновавшейся на квартирах Терпа. Допросив «языка» мы могли бы узнать что-то новое.
– Они теперь будут вдвойне начеку, – вздохнула Монра. – И потом, в этих домах всегда может оказаться много постороннего народа, там действовать сложно.
