напитков и рассматривать бутылки. Не спеша, прикидываясь неопытной дурочкой, округляя глазки и прося помощи! Я так уже десяток мужиков поймала!
– Красиво стоять? – удивилась я.
– Ну ты и бестолочь! Показываю.
Светка встала из-за стола, немного приподняла голову и стала рассматривать чашку с чаем. Она наклоняла голову то влево, то вправо, рассматривая чашку, как будто никогда ее не видела. Она, поместив правую ногу за левую, поставила ее на носок. Правой рукой она поправляла волосы, потом провела пальчиком по брови и одновременно закусила губку. Взгляд у нее был томный и загадочный. Взгляд растерянного ребенка, которому нужен был совет. Не захочешь – ринешься спасать!
– Поняла? – спросила она и элегантно уселась на стул.
– В общих чертах. Буду репетировать перед зеркалом.
– Правильно! Все надо репетировать перед зеркалом. Любой жест и взгляд, любое телодвижение. Жизнь – это спектакль, и играют его только гениальные актеры. Остальным место в зрительном зале!
После ресторана я помчалась (махая крыльями!) в спортклуб.
К вечеру воскресного дня я поняла, что я конченая мазохистка и вряд ли что мне уже поможет. Но все по порядку.
С утра пораньше я обзвонила всех своих подруг, чтоб узнать, как они себя чувствуют. Юлька сразу сказала, что ужасно соскучилась, и я пригласила ее в гости, но с надеждой, что воскресный день она захочет провести с кем угодно, только не со мной… (Незваный гость хуже татарина!) Но все вышло совсем наоборот: она с радостью согласилась прийти, поинтересовавшись, что будет на обед.
– Суп с фрикадельками устроит? – обреченно спросила я.
Юлька обещала быть в два часа. Я, пролистав древнюю как мир поваренную книгу, подумала, что, раз уж я решилась на такой подвиг, как приготовление пищи в собственном доме, почему бы мне не пригласить всех моих подруг и не побаловать их домашней едой? Странно, но все три дали согласие быть в два часа. (Вот мерзавки, не сидится же им дома!) Я побежала в магазин за продуктами. И на десерт я купила торт наполеон. (Интересно, сколько разгрузочных дней они потом себе устроят?) Ну как после этого не назвать себя мазохисткой! Не в смысле того, что мне придется все это готовить, а в смысле того, что есть все это придется не мне! Оливье – мой самый любимый салат! Ну ладно суп, ладно тефтели в сметанном соусе. Но блины?! Нет, я не просто дура. Я идиотка. Стоять у плиты, жарить блины, вдыхать в себя их несравненный аромат! Испытание, я вам скажу, не для слабонервных!
Красавец наполеон постоянно на меня пялился, и предательски подмигивал мне со стола. Я стоически выдержала этот взгляд и сказала ему:
– Послушай, Бонапарт, ты неплохой парень, и я обязательно поговорю с тобой по душам. Но только не сейчас. А пока – извини, друг! – И смело поставила его на стол на растерзание подругам.
Девочки пришли вовремя. Юлька, рассматривая мои двухкомнатные хоромы, как будто в первый раз была у меня дома, сразу перешла в наступление:
– Скажи мне, милочка, как ты можешь жить в этой дыре? Пора найти мужчину, который сможет подарить тебе достойную квартиру.
– О квартире и машине я позабочусь сама.
– Молодец. – Это Наташка подала голос.
– Ну, завела свою шарманку: «Я зарабатываю сама, а вы используете для этого мужчин», – возмутилась Светлана. – Сколько можно эту тему мусолить? Ну какая разница-то? Главное, что мы довольны!
– Точно! – согласилась Юлька и снова взялась за меня: – Давай, мать, рассказывай про свои успехи.
Я пожала плечами.
– Три кило сбросила, – соврала я.
– Ну и?.. – не поняла Наташка.
– Ты думаешь это просто, да? – возмутилась я.
– Да я не про килограммы, я про мужчин. Подцепила мужика?
– Нет, конечно.
– Что значит нет? Не это ли стояло у нас в планах?
– Я поняла, что сначала должна похудеть, а потом искать мужчину.
– Нет, лапа, ты должна и худеть и искать мужчину одновременно, – встряла в наш разговор Юлька.
– Ладно, ладно, завтра же начну, – успокоила я подруг и пригласила к столу. – А если я случайно встречусь с Леней… что мне ему сказать?
– Ничего. Пройти мимо, как будто видишь впервые, – посоветовала Наташка. – Поняла?
Я вздохнула:
– Поняла.
Когда все сплетни были выложены, перемыты кости близких и далеких и подруги разбежались по домам, я, прежде чем плюхнуться в кровать, все же не удержалась и съела одно шоколадное печенье.
Спала отвратительно. Меня, как Незнайку, мучила совесть.
Глава 5
Шла вторая неделя неравной борьбы с весом. Весы, хоть и были явным его союзником, все же вынуждены были констатировать, что в этой войне победа на моей стороне, ну если не полная, то частичная! Вес оставлял укрепление за укреплением.
Как-то в субботу, когда я читала книгу «Мужчина и методы его дрессировки», зазвонил мой мобильный телефон.
Это был ОН! Мой Леонид! Руки затряслись, голова закружилась.
– Ты сегодня в форме, я надеюсь?
Во наглец! А здрасте-то где? Голова сразу перестала кружиться. Девочки правы. Пора прекращать это безобразие и расставить все точки над «i». Чему они меня учили: сделать вид, что не знаю?
– Кто это? Я не узнаю! Андрей? Сергей? Господи, Виталик, ты, что ли? – Я называла первые попавшиеся имена и сама не верила в то, что смогла сделать это.
В трубке наступила тишина, потом раздалось невнятное бормотание.
– Голубчик, я страшно занята. – Я могла бы стать хорошей актрисой.
– Ты что, меня не узнала?
– Узнала, поэтому и говорю, что занята. Позвони мне через годик-другой, а лучше вообще забудь мой номер и больше никогда не звони.
И, не дожидаясь очередной грубости, отключила телефон. Кровь прилила к лицу, я схватилась за голову и только решила сесть и порыдать над своей несчастной судьбинушкой, как телефон зазвонил еще раз.
– Неужели это опять он? – Я не могла поверить такому счастью и кинулась к трубке.
На этот раз я уже хотела сказать, что я в форме и это была глупая шутка!
Но к сожалению, на проводе была мама. Ультимативным требованием она срочно «советовала» мне приехать к ней.
Мои родители живут вместе четвертый десяток лет. И живут шумно. Если в доме случаются скандалы, то о них знают не только все соседи, но и все родственники в разных городах нашей необъятной родины и даже за ее пределами.
Моя мама – коренная одесситка, а папа родился в Сочи. Они познакомились в Ялте, где проводили свой драгоценный отпуск, и вскоре поняли, что не могут жить друг без друга. С тех пор мучаются. Когда у них перемирие – об этом тоже знает вся родня, так как мама очень любит рассказывать, как долго плакал папа, вымаливая на коленях прощение. Иногда мне кажется, что именно ради финального акта и устраиваются все эти представления!
Когда я вошла в квартиру родителей, мама стояла на подоконнике и бросала в лицо моему отцу:
– Я тебе всю мою красоту отдала! Все мою молодость! – И, обращаясь уже ко мне, сообщила (и как она умудряется так точно рассчитать время своего выхода?): – Или я выброшусь из окна, или взорву весь этот дом. (Испугала! Мы это уже проходили!)
Минут десять я выслушивала от нее, какой ужасный человек мой отец, кивала ей в ответ, косилась на папу и вздыхала.
Это театр одного актера и двух зрителей. Зрители – это я и папа. Так что в мои обязанности входит
