женщины лежат на полу, как выброшенные на берег киты, и дышат так, как астматики в помещении ночного клуба.
Мэрл с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться.
– Если вы, сидящие вокруг, будете над нами смеяться, мы так и не научимся расслабляться.
– Вы все делали отлично. Ты обратила внимание, как чудовищно молоды остальные девять пар?
Мэрл состроила гримасу.
– Еще бы не заметить. Они на меня так смотрели, будто беременность в моем возрасте – это какое-то извращение. – Она стала серьезной. – Хорошо же ты повеселился сегодня вечером. Ты решил: будешь моим наставником?
Шейн опустил глаза, избегая ее прямого взгляда. Помедлив, он согласно кивнул головой.
– Мне кажется, метод Ламейза мне будет более полезен, чем тебе. Чтобы избавиться от страха, буду дышать и расслабляться по его методу.
– Я на тебя надеюсь.
Шейн бросил на ковер две подушки.
– А сейчас быстро на пол! Я посмотрю, как ты выполняешь дыхательные упражнения. Слушайся своего шефа!
– Кто тебе сказал, что ты шеф? Напоминаю: ваше звание – наставник.
– Будто это не одно и то же. Я тебе приказываю. – Он помог ей лечь. Положил одну подушку под ноги, другую под голову. Стал рядом на колени. – Сними напряжение в мышцах.
– Как прикажете, наставник! Сняла, попробуй найди!
Он погладил ее ладонями. Озорно улыбался, мягко массажируя ее грудь.
– Это упражнение необходимо продолжать и после рождения ребенка. Восстановление будет идти быстрее. Сосредоточься! Не хихикать! – Обследовав таким образом ее тело, он сел рядом. – Как ты думаешь, легко найти, где затаилось твое напряжение? У тебя штук двести мышц. Тебя что-нибудь беспокоит?
– Ну что ты, что меня может беспокоить! Жизнь моя проста и беспечальна. – Она грустно улыбнулась.
Он стал массажировать ей плечи.
– Я выполняю свою часть задания. А ты? Откройся мне, что тебя беспокоит? Публикация в газетах?
Она усмехнулась.
– Что мне беспокоиться об этом, после того как я утратила все, что мне было дорого.
– Тогда в чем же дело? – Он нахмурился. – Если ты мне не доверяешь свои печали, тогда в чем же смысл наших отношений?
– Хорошо. А почему ты со мной не откровенен? Ты смеялся и шутил весь вечер о методе расслабления, а сам был напуган, как… – Она не закончила фразу.
Шейн поднялся.
– Хватит с упражнениями. Напуган, как кто, дорогая?
– Как и я. Я ужасная трусиха, Шейн. Чем ближе срок, тем больше я боюсь. Я боюсь родов.
Она водила пальцем по надписи на майке. Обводила каждую букву. Попробовала улыбнуться и не смогла.
– Я сейчас не уверена, хочу ли я этого ребенка, – сказала она, пытаясь скрыть страх, который испытывала. – Я думаю, может мне от него избавиться?
Шейн обнял ее и прижал к себе.
– Роды не так уж страшны, как ты думаешь. Иначе женщины бы не рожали.
– А ты откуда знаешь? Ты же не женщина! – воскликнула она. Негодование вытеснило страх. – А я знаю! Я помню, как это было, когда я рожала Элен. А в этот раз будет, наверное, еще хуже. Теперь я намного старше.
Шейн посмотрел на нее беспомощно.
– Но у тебя такой хороший доктор, и я буду с тобой, родная моя. – Он поднял ее с пола и прижал к себе.
Мэрл обняла его за шею, прижалась к его щеке.
– Ты мне обещаешь? Ты правда будешь со мной?
– Да, дорогая! – Он погладил ее по голове. – Все будет хорошо. Я обещаю.
– Знаю, милый!
Он улыбнулся Мэрл.
– Все будет хорошо, если мы будем строго следовать указаниям методики.
– Хорошо. Я уже научилась расслабляться. – Мэрл легла на подушки, приказывая себе изгнать из мыслей страхи, печаль и боль. Но напряжение не уходило. Ей хотелось чего-то светлого. Произошло бы в ее жизни что-нибудь очень-очень хорошее – вот тогда бы ей стало легко.
