— Мне нужно выполнить кое-какие формальности, — сказала Зоя. — Поставить в известность полицию и сделать соответствующую запись в журнале.
— Делай, что нужно, я могу пока подержать малышку, — предложил Рассел. — А Джуди пусть спокойно поест.
Зоя занялась формальностями, стараясь не обращать внимания на то, как ловко Рассел обращается с малышкой. Вскоре пришел Алан и сообщил, что приехала Клэр Симпсон. Клэр оказалась очень деловитой энергичной дамой лет шестидесяти. В считанные минуты Джуди и ее дочурка собрались, и Клэр увезла их. Зоя стояла рядом с Расселом, глядя вслед удаляющемуся внедорожнику. Когда несколько обшарпанный, но вполне еще работоспособный автомобиль скрылся из виду, Зоя повернулась к Расселу.
— Спасибо за помощь.
— Не за что.
— Откуда ты знаешь Клэр Симпсон?
— Она дружила с моей матерью. — Рассел всмотрелся в ее лицо. — Ты выглядишь усталой.
Зоя опустила глаза и вздохнула.
— Я и в самом деле устала.
Рассел обнял ее за плечи и достал из кармана ключи от машины.
— Пошли, пора в кровать.
У Зои совершенно не осталось сил на споры, поэтому она даже не стала уточнять, какую кровать имел в виду Рассел и в какой предпочитала бы спать она сама. Она молча пошла к машине, села на переднее сиденье и закрыла глаза, стараясь не думать о близости его крепких мускулистых ног и сильных рук, уверенно державших руль.
Рассел въехал на подъездную дорогу к своему особняку, вышел из машины, открыл дверь со стороны Зои и помог ей выйти. Помощь пришлась весьма кстати — Зоя едва держалась на ногах от усталости. Когда он обнял ее за плечи, она не стала стряхивать его руку. Рассел сам убрал ее, когда нужно было отпереть дом, и Зоя вдруг поняла, что ей не хватает тепла его тела.
Снимая в прихожей куртку, Рассел спросил:
— Хочешь выпить чего-нибудь на ночь?
Зоя замялась, не зная, как себя вести. Рассел сделал из этого вывод, что она засыпает на ходу. Он легонько погладил ее пальцем по щеке.
— Иди спать, соня. В постельку.
— Но…
Он прижал палец к ее губам.
— Никаких «но», спокойной ночи.
Зоя повернулась и поплелась вверх по лестнице, каждый шаг давался ей с таким трудом, словно к ее ногам были привязаны гири. Рассел остался на первом этаже.
— Если я тебе понадоблюсь, я буду в гостевой спальне.
Зое хотелось сказать, что он ей не понадобится, но даже в своем полусонном состоянии она понимала, что не стоит искушать судьбу. Рассел вполне может попытаться разоблачить ее ложь, с него станется. Поэтому она только тихо пробормотала:
— Спокойной ночи.
— Зоя…
Ее рука замерла на перилах, сердце забилось так, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Она медленно оглянулась.
— Что?
— Ладно, ничего, это может подождать до утра. — Он вошел в библиотеку и закрыл за собой дверь.
Зоя преодолела оставшиеся ступени и вошла в спальню. Она думала, что уснет сразу же, как только ляжет в кровать, но оказалось иначе: она долго лежала без сна и представляла, каково было бы спать рядом с Расселом, чувствовать его теплые сильные руки на своем теле, его губы — на своих губах. Зоя ворочалась с боку на бок, переворачивала и взбивала подушку, но прошло еще много времени, прежде чем она наконец расслабилась и уснула.
Утром, открыв глаза, Зоя потянулась и села в кровати. Ее взгляд упал на тумбочку, и она увидела записку.
«Извини, солнышко, мне пришлось срочно вылететь в южный филиал, там возникли проблемы. Не волнуйся, к нашей свадьбе я обязательно вернусь. Р.».
Зоя скомкала записку и в сердцах швырнула бумажный шарик в стенку. Как это похоже на Рассела: бросить ее именно тогда, когда она решила, что, пожалуй, не против, если он будет рядом!
6
Собственная свадьба оставила у Зои странное впечатление. Все произошло очень быстро и как-то невыразительно. Возможно, потому, что она сама настояла на том, чтобы не было ни гостей, ни фотографов. Кроме жениха и невесты присутствовали только свидетели — знакомые Рассела.
Зоя твердила себе, что ее все устраивает, что ей никогда не хотелось стоять у алтаря в пышном белом платье с длинным шлейфом. Она была рада, что надела на свадьбу короткое красное платье. Однако когда, выходя из машины, она поймала на себе взгляд Рассела и прочла в нем гнев, она пережила несколько неприятных мгновений. Она понимала, что Рассел не сможет высказать ей все, что думает, до тех пор пока они не останутся одни, а это значит, что его гнев, не имея выхода, будет нарастать.
Накануне возвращения Рассела из его поездки Зоя нарочно не ночевала в его доме. Она оставила ему записочку, где сообщала, что переночует у друзей. Однако в действительности она сняла номер в отеле и провела ночь одна. Полночи Зоя не спала и все думала, не отменить ли свадьбу, пока еще не поздно. Теоретически это было возможно, однако она этого не сделала — сама не зная почему. То есть для себя Зоя нашла удобное объяснение: Рассел так и ждет, что она отменит свадьбу, и именно поэтому она ее не отменяет, исключительно из-за своего бунтарского характера. Но в глубине души она понимала, что дело не в этом. Когда распорядитель объявил: «Жених может поцеловать невесту», — Рассел снова застал Зою врасплох. Она ожидала чисто символического соприкосновения губ и никак не предполагала, что он поцелует ее по-настоящему. Это был не символический жест, призванный скрепить сделку, этот поцелуй лишний раз напомнил Зое, что она только что связала себя с человеком, которого едва знает.
Когда молодожены вышли на улицу, их окружили репортеры. Плотная толпа мешала им пройти к машине. Зоя опустила голову, стараясь, чтобы ее лицо не попало в объективы. Обняв ее за плечи, Рассел прокладывал путь им обоим. В конце концов они, конечно, укрылись в машине, но, даже когда Рассел дал задний ход и стал выезжать на проезжую часть, самые рьяные репортеры еще пытались сфотографировать их через лобовое стекло и окна.
Как только «ягуар» влился в поток транспорта, Рассел повернулся к Зое, потом снова стал смотреть вперед и процедил сквозь зубы:
— Надеюсь, у тебя есть убедительное объяснение.
— Я не обязана ничего тебе объяснять! — возразила Зоя.
— Мне — возможно, но ты не задумывалась, что почувствуют твои родители, когда увидят в завтрашних газетах фотографию невесты, одетой как уличная девка?
Об этом Зоя действительно не подумала, но, когда Рассел указал ей на упущение, она разозлилась на него так, будто это он был во всем виноват. Вместо того чтобы признать ошибку, она принялась оправдываться:
— У меня нет дорогих нарядов! Я надела самое лучшее платье, какое у меня есть.
Рассел остановился на красный свет светофора, и это дало ему возможность повернуться к Зое. Его лицо было искажено яростью.
— Тогда какого черта ты не сказала об этом мне? Слава Богу, я могу себе позволить одеть собственную невесту!
