Хоук оказался умным собеседником с хорошим чувством юмора, и с ним было очень интересно общаться.
Несмотря на то что ни один из них еще не коснулся причины пребывания Мелиссы в доме Хоука, эта тема все равно незримо витала между ними, заставляя тело девушки трепетать от волнующего ожидания.
По какой-то непонятной ей причине Мелисса страшилась и оттягивала момент, когда нужно будет идти спать.
И несмотря ни на что, Хоук все же застал ее врасплох, когда, поднявшись с дивана, спокойно сказал, что пора ложиться.
Немного поколебавшись, Мелисса встала и направилась наверх.
— Ты очень устала, Мел? — вопрос Хоука заставил девушку остановиться у дверей ее спальни.
Его мягкий голос, ласкающий ее имя, всколыхнул дремлющее желание, наполнив тело Мелиссы томительным ожиданием.
— Нет, — прошептала она, быстро развернувшись к нему лицом.
Засмеявшись, Хоук взял ее руку и, поднеся к своему рту, поцеловал в раскрытую ладонь, дразнящим движением лизнув языком хрупкое запястье.
Задрожав, Мелисса задохнулась от возбуждения, когда он мягко прикусил ее кожу.
— Если ты хочешь спать сегодня ночью одна, то немедленно скройся за этой дверью и запри замок!
Подняв глаза, Мелисса встретила его жесткий пристальный взгляд и... решила броситься с головой в опьяняющую волну страсти.
— Я не хочу спать одна, — прошептала она.
— Ты постоянно поражаешь меня. — Он внимательно посмотрел на девушку прищуренными глазами.
— Не знаю, почему.
— Ты самая коварная соблазнительница, которую я когда-либо встречал.
— Поверь, если я и соблазняю, то не намеренно.
Его наглая улыбка ослепила ее.
— Знаю. И это делает тебя еще соблазнительней, — властно притянув Мелиссу к себе, он впился в ее губы жарким поцелуем.
Позже, когда она уже лежала одна в своей постели, уставшая от любовных игр, Мелисса задавалась вопросом: почему же ей так хочется плакать, когда она должна петь от переполнявших ее чувств?
Не потому ли, что знала: рано или поздно Хоук бросит ее?
Ведь именно поэтому она и попросила отдельную спальню для себя, чтобы еще больше не попасть под влияние мощного обаяния этого мужчины и не потерять окончательно не только свою голову, но и сердце и даже душу.
Когда утром она спустилась к завтраку, на улице лил сильный дождь.
— Обычный весенний день, — спокойно сказал Хоук, подавая завтрак на стол.
Подойдя к застекленной террасе, Мелисса посмотрела в окно.
Дождь обрушивался в море серебряными нитями, и на мокрых листьях деревьев скапливались бусинки драгоценных капель.
— Как красиво! — Мелисса прикоснулась пальцем к маленькой капельке на стекле. — Я люблю дождь.
— Утром мы должны сделать много дел, чтобы после завтрака у нас было свободное время. Хочешь, я сегодня покажу тебе местные достопримечательности?
— А какой у меня есть выбор? — взглянув на Хоука из-под полузакрытых век, кокетливо спросила Мелисса, ощущая в себе пьянящее чувство власти над этим мужчиной.
— Мы, конечно, можем остаться дома, — удивленно ответил Хоук. — Но будет жаль, если мы пропустим эту замечательную экскурсию. К тому же у нас всегда есть в запасе ночь.
— Ты точно в этом уверен?
— Абсолютно, принцесса.
— Ну что ж, тогда давай жить так, чтобы ничего не пропустить, — улыбнулась девушка.
Все утро они работали в разных кабинетах, а днем Хоук повел Мелиссу на прогулку, чтобы показать ей места, где он родился и вырос, а также где жили первые европейские поселенцы в Новой Зеландии. Затем Хоук показал девушке небольшие домики в устье реки Керикери, рядом с которыми находились старинные каменные склады для продовольствия и военных припасов, после чего они отправились осматривать защитные сооружения форта Маори.
Рассказывая ей о культуре коренных народов Новой Зеландии, Хоук буквально очаровал Мелиссу, и она почувствовала, что готова его слушать целую вечность.
На следующий день они поехали к самой северной части страны, к большому белому маяку, будто сторожившему огромный океан.
Хоук показал Мелиссе дорогу смерти, по которой уходили в свой последний путь жители Маори. Вдоль дороги плотной стеной стояли деревья похутукава — символ последней связи умершего с земной жизнью.
Они ели прекрасные дары моря, гуляли по лесу, любовались издали на китов и дельфинов.
И каждую ночь Хоук брал Мелиссу с собой в рай, чтобы потом оставить ее одиноко лежащей на холодной кровати.
И хотя он ничего ей не говорил, она знала, что, как только закончится эта неделя, их пути разойдутся и каждый пойдет своей дорогой.
— Ты заставляешь меня чувствовать себя старым и разбитым, — заявил он ей на следующий день, когда они загорали на пляже.
Мелисса замерла. Что он имеет в виду?
— Да, безусловно, тебя можно назвать старым и разбитым, — шутливо сказала девушка, повернувшись к Хоуку. — Но с другой стороны, и я не настолько уж молода. В двадцать три года я уже достаточно взрослая, чтобы ходить на выборы, водить машину, выпивать, влезать в долги или, скажем, купить свой собственный дом. Для меня уже, конечно, поздновато выходить замуж, но это ничего, — с болью в сердце закончила она.
Взглянув на Хоука, лежавшего на раскаленном песке, Мелисса почувствовала такой сильный всплеск безрассудного желания, что была вынуждена отвести глаза в сторону.
— Что случилось? — с тревогой спросил Хоук, взяв девушку за плечи и притянув ее к себе.
В ответ Мелисса лишь покачала головой.
— Скажи мне! — потребовал Хоук, укладывая ее рядом с собой.
— Ничего, — прошептала она. — Все прекрасно!
Изо всех сил девушка старалась не выказать ему свою боль, свою печаль. Ведь, без всякого сомнения, эта неделя не имела для него никакого значения.
Да, она ему нравилась, да, он хотел ее, но он ничего ей не обещал. И не его вина в том, что она без памяти влюбилась в него.
При этой мысли сердце девушки дало сбой.
Влюбилась? Нет, этого не может быть! Да, он хороший человек и замечательный любовник, но это вовсе не означает, что она любит его!
— Да, все было прекрасно! — проговорил он в ответ, целуя Мелиссу в макушку.
Обняв руками его шею, Мелисса подняла к Хоуку лицо.
И они снова занялись любовью, после чего девушка, полностью опустошенная, заснула в объятиях Хоука.
Когда она наконец проснулась, солнце уже клонилось к закату.
Хоук стоял у кромки воды, одетый, и кидал в море камешки.
В груди Мелиссы тут же снова проснулась затаенная боль. Мотнув головой, чтобы стряхнуть с себя остатки сонливости, она вскочила и стала быстро одеваться.
Это был их последний день. Завтра Хоук проводит ее до аэропорта Керикери, и она улетит отсюда
