сведениям, «Планер» работал на Билла и иногда на амнионов.
– Вот кто следовал за «Трубой» из запретного пространства.
Он не сомневался в этом.
– Народ, у нас проблемы, – заявила Олеша.
Ее опыт и любовные отношения с Дарином позволяли ей говорить подобные вещи.
– Ситуация осложнилась. Будьте начеку.
Скройл прочистил горло и сосредоточился, словно расставил мысли по полочкам.
– Если Сорас знает, где «Труба», – задумчиво сказал он, – то мы можем считать, что у нас появился соперник.
Он включил тактический симулятор и провел анализ ситуации. Результаты предварительных оценок его не обрадовали.
– «Планер» может развернуться и догнать «Трубу» раньше нас.
«Труба» двигалась сравнительно медленно. Очевидно, она не видела необходимости в чрезмерном риске.
– Возможно, Сорас хочет использовать свободное пространство вокруг станции для поиска эмиссионного следа «Трубы». В этом случае она все равно опередит наш корабль. Но мы можем предположить, что «Планер» не знает курса крейсера-разведчика. Как видите, Чатлейн направляется к лаборатории. Если она собирается искать «Трубу» на станции, у нас появляется реальный шанс. Пока она будет договариваться с Бекманом, мы сделаем все, что нам нужно.
– Так какой же из двух вариантов вы выберете, капитан? – осторожно спросил связист.
Олеша молчала. Дарин понял, что она уже составила свое мнение. Он сделал трехсекундную паузу и, глядя на схему, еще раз подумал о логике совпадений. Затем, пожав плечами, Скройл сказал:
– «Планер» знает курс «Трубы». Ему удалось отследить крейсер от запретного пространства до станции Бекмана. Он вряд ли собьется со следа.
Дарин тут же перевел эту догадку в разряд фактов и принял ее как основу для будущих решений. Он поднял палец и добавил:
– Однако амнионы не желают разрушать «Трубу». Им нужен ее груз. Они хотят взять корабль на абордаж. Значит…
Он осмотрел своих людей, оценивая их боеготовность.
– Мы должны захватить «Трубу» первыми.
Никто не возражал.
– Я веду ее на прицеле, – доложила стрелок.
Системотехник и штурман вводили в бортовой компьютер необходимую информацию. Олеша начала подзарядку плазменных пушек. Дарин быстро взглянул на индикаторы и убедился в том, что наружный люк шлюза закрылся. Пейн и ее группа были вне опасности. Он дал приказ пилоту, и импульсный двигатель корабля пробудился к жизни.
Скройл не замечал своего состояния до тех пор, пока не посмотрел на бортстрелка. На ее висках серебрились капельки пота. Он жил с Олешей много лет и знал, что испарина у нее появлялась только в минуты страха. Внезапно Дарин понял, что тоже напуган.
Дэйвис
– Мы летим слишком медленно.
Дэйвис сгорал от нетерпения. Страсть, ярость и азарт пылали в нем, доводя до безумия.
– Ты потеряешь его, Энгус!
Киборг не потрудился ответить.
Дэйвис слишком долго жил в нервном напряжении. В каком-то отношении он даже зависел от этого состояния. Юноша нуждался в жестких условиях и опасных обстоятельствах. Его метаболизм, привыкший к стрессам, уже не находил иной защиты для рассудка, так как рядом с ним зияла бездна смущения, пролегавшая через центр бытия. Он был рожден с умом и памятью женщины. И хотя другие люди считали его мужчиной, он был женщиной во всем, что не касалось тела и гормонов. Его связь с матерью была фундаментально ложной.
Если бы Дэйвис потворствовал таким размышлениям, он сошел бы ума. Бездна смущения увлекла бы его к безумию, а мозг взорвался бы, как перезревший плод. К сожалению, его оборона была небезупречной. В некоторых случаях он оставался уязвимым. Когда Дэйвис узнал, что «Планер» прежде назывался «Потрошителем», его хрупкое равновесие над бездной смущения нарушилось. Он начал пылать от нетерпения, как магний под водой.
«Потрошитель» выстрелил в «Непримиримого» из сверхсветовой протонной пушки. Его мать – точнее, мать Морн – находилась в разрушенной башне наведения. Она погибла, спасая корабль. Благодаря ее подвигу «Непримиримый» уцелел. Дэйвис помнил, что гибель Брайони Хайленд побудила его пойти в Академию полиции.
Морн в детстве поклялась найти корабль-убийцу. Она решила отомстить за смерть матери, и это страстное желание погрузилось в ее память. Она умела хранить обещания и обиды. Под слоем вреда, нанесенного ей Энгусом, Ником и руководством полиции, она сберегла свою клятву о мести и передала ее Дэйвису.
Теперь он мог думать только о возмездии. Страстное желание наказать «Потрошитель» пожирало его здравый смысл, как купорос. Морн была способна решать другие проблемы. Ей удавалось принимать в расчет сотни разных обстоятельств. Дэйвис этого не мог. Он едва не вспылил, когда Энгус отказался лететь быстрее.
