вторжения.
Приведенный выше аргумент не вызывает у меня симпатии. Я не верю, что сильные и коррумпированные копы будут служить человечеству лучше, чем слабая, но честная полиция. Ничто лживое и продажное не может быть сильным. Пример тому – Холт Фэснер. Он обладает немыслимой силой и властью. Более того, он мой босс. Мой хозяин. Но он ничего не может сделать, чтобы остановить мое противостояние. Если мне не удастся вывести полицию из-под его контроля, причиной тому будет не победа Холта надо мной. Это произойдет из-за того, что Энгус и Морн погибнут, заплатив огромную цену за мое соучастие в преступлениях Фэснера – за коррупцию, с которой я мирился ради того, чтобы Холт не увидел истину.
Вот почему я не ухожу в отставку. Я должен компенсировать вред от моих поступков, не переваливая его на плечи других людей. Но мне хочется найти в своем прошлом намеки, которые могли бы помочь моему преемнику избежать подобных ошибок.
Я всю жизнь стремился к власти. Приемная семья, которая вырастила меня после гибели моих родителей, жила в приграничной зоне одного из городов Земли. С одной стороны находилась территория уличных банд, с другой – существовало обычное цивилизованное общество. При любом изменении баланса сил через наш район прокатывались волны порядка насилия.
В ту пору я думал – как, впрочем, думаю и сейчас, – что основным условием являлась власть. На своей территории уличные банды были хозяевами. Они навели там воровской порядок. Сопротивляться их вторжению могли только сильные и властные структуры полиции. Но в приграничных зонах люди страдали от грабежей и бед, потому что им не хватало сил и они не могли бороться с хаосом двоевластия.
Я решил, что там должны были поселиться копы. Приграничные зоны нуждались в людях, которые силой могли навязать порядок. И только полицейские сделали бы эту работу, не превращаясь в еще одну уличную банду. Другого способа для обеспечения безопасности местных жителей попросту не было.
В каком-то смысле я всю жизнь сражался на стороне приграничных зон. Чуть позже полем боя стало пространство вокруг Земли, где станции и корпорации вели борьбу за богатство и власть, и ни одно планетарное правительство не могло контролировать их. Затем контакт с амнионами создал еще одну приграничную территорию. Она охватила весь человеческий космос, потому что боевые корабли с гравитационными двигателями могли появиться в любом месте и в любое время.
В зоне уличных боев, где прошло мое детство, я сплотил людей вокруг себя и сформировал систему обороны. Мне хотелось защитить приемных родителей и не дать им погибнуть той смертью, которую приняли мои отец и мать. Нам не хватало средств, оружия и продовольствия. Мы были хороши, но не имели силы и власти.
При первой возможности я перешел в службу безопасности Корпорации космических рудников. Мне не нравились порядки, существовавшие в Корпорации космических рудников. Я не верил в идею, что безопасность человечества можно обеспечить, исследуя и эксплуатируя ресурсы астероидных поясов. С другой стороны, мне нравилось работать в службе безопасности, защищая персонал и контракты Корпорации. Я имел свои моральные устои и хотел сделать их нормой жизни – хотя бы в небольшом районе приграничья. Работа в службе безопасности давала мне доступ к силе: к деньгам, оснащению и людям, которые могли воплощать мои идеи в конкретные дела.
Эта работа была полезной, но вскоре она перестала удовлетворять меня. Я узнал об амбициях Холта Фэснера. При моем стремлении к власти «карьерная беговая дорожка» в Службе безопасности Корпорации оказалась слишком короткой. Я понимал, что способен на большее, гораздо большее. Мне лишь требовались ресурсы и оперативный простор. А Холт имел грандиозные мечты. Он расширял свои владения, увеличивая тем самым длину моей «дорожки». К тому же Фэснер был стар. Пусть это звучит наивно и глупо, но он казался мне мудрым человеком. Его понимание тончайших аспектов силы и власти создавало впечатление глубокой мудрости.
На начальных стадиях карьеры в службе безопасности Корпорации я быстро продвигался по службе. Однако Холт не доверял моей молодости и скрывал от меня внутреннюю суть своих решений. До некоторых пор моя работа была честной и праведной. Все, что я делал, выглядело вполне законным.
Мой новый глазной протез наделил меня высокомерием – или, возможно, выпустил на волю старую спесь. Инфракрасное видение позволяло мне «читать» эмоции людей. Постепенно я начал считать себя непогрешимым – эдаким безукоризненным и справедливым судьей, – хотя, по сути, я был молодым карьеристом. Мне сейчас стыдно признаваться в этом, но я убедил себя, что мечты Холта Фэснера сходились с моими амбициями, что между нами не существовало никаких конфликтов. В ту пору мне было достаточно того, что его грезы несли меня с собой.
Я уловил проблеск истины в пьянящие дни побед, когда меня назначили шефом службы безопасности. После жутких человеческих бунтов мы приобрели «Интертех». То было время первых контактов и первых торговых сделок с амнионами. Ситуация на границе обострилась. Я, как никогда прежде, чувствовал себя в своей тарелке. И вдруг мне стало ясно, что корпоративный шпионаж нашей службы безопасности велся не для того, чтобы обезопасить Корпорации от преступных помыслов конкурентов. Нет! Холт Фэснер использовал украденные секреты, чтобы сделать себя самым мощным и непобедимым игроком в человеческом космосе.
Например, он решил, что «Копи Стрельца» должны стать частью его империи. С помощью информации, добытой нашей службой безопасности, он придал публичной огласке некоторые неприличные политические сделки этой станции. Скандальная утечка сведений о «голосах в Совете», давших привилегии сомнительным корпорациям, позволила ему совершить «хирургическое вмешательство» и, по его словам, «защищать интересы Корпорации космических рудников».
Шантаж, как бы он ни назывался, являлся преступлением. Это меня смутило, но я был опьянен служебными успехами и возросшим авторитетом нашей Корпорации. Внутренний конфликт разрывал меня на части, и Холт почувствовал это. Он был гением. Он знал, когда человека надо подтолкнуть, а когда придержать. Он умел соблазнять и использовать принуждение. Фэснер вызвал меня к себе и открыл мне приукрашенную версию своей мечты. Он сказал, что хочет сделать Корпорацию самой мощной силой среди космических компаний. Он сказал, что служба безопасности нашей Корпорации станет единственным достойным претендентом на роль защитников всего человечества. И если я помогу ему, мое подразделение превратится в полицию, которая будет охранять приграничные территории между звездами.
Конечно, я мог бы придумать какие-то оправдания. Но, честно говоря, он подкупил меня. Я поверил ему – вернее, выбрал легкий путь. Мне хотелось избавиться от внутренних метаний между восторгом и ужасом. Я так горячо и страстно поддерживал свою иллюзию, что стал неистовым слугой Дракона. А неистовые люди совершают ужасные ошибки. Моей ошибкой было соучастие. Желая служить на благо человечества, я тем не менее позволял – и даже помогал – Холту Фэснеру совершать преступления.
Нет, я не пытаюсь снять с себя вину. Это просто моя история. Намек на голую истину. Мне стыдно, но я ничего не скрываю. Пусть люди знают, каким был Уорден Диос.
