– Вы получили тот текст, который нам приказали передать капитану Термопайлу.
Не сводя с нее глаз, Дэйвис спросил через плечо:
– Капитан Юбикве, вы подтверждаете ее слова?
– Дэйвис, - возмутилась Морн. - Ты говоришь с Мин Доннер! Минуту назад она сказала нам, что устала от лжи.
Не в силах сдерживать свои чувства, он повернулся к ней.
– Морн! Черт возьми! Дай мне разобраться! Амнионам нужен только я! Они обойдутся без тебя и Энгуса. Даже Вектор для них не так важен. Но если я не полечу на «Затишье» и не позволю им провести над собой эксперименты…
Ужас сжал его горло, и он не закончил фразу.
– Конечно, я подтверждаю слова директора Доннер, - быстро произнес капитан Юбикве. - Если вы сомневаетесь в этом, Крей откроет бортовой журнал и проведет побайтовое сравнение текстов. Мы отправили вам то сообщение, которое к нам пришло.
Дэйвис покачал головой, отметая предложение Долфина. Как только он перестал говорить, его пробрала дрожь. Юноша верил директору Доннер и капитану Юбикве. При других обстоятельствах он был бы рад служить под началом таких людей. Но теперь все изменилось. Его поступки слишком много значили. Борясь со страхом, он сжал кулаки и повернулся к директору подразделения спецназа.
– Текст сообщения был ясен, - продолжил Дэйвис. - Но в нем скрывался код, который нам не удалось расшифровать. Вы знали об этом? О чем там говорилось?
Кто позаботился о том, чтобы Морн и Дэйвис прочитали послание Диоса? В чью игру они играли? Мин развела руками в стороны.
– Мы тоже не смогли расшифровать кодированное сообщение, - сказала она, признавая свое бессилие в решении его проблемы. - Нам не удалось взломать код, но мы выяснили, к какому типу он принадлежал. Согласно анализу бортового компьютера, это был машинный язык, используемый при создании программных ядер.
Машинный язык, который Хэши Лебуол применил для программирования Энгуса. Секретный код полиции Концерна. Значит, это была работа Диоса, а не Фэснера. Уорден вступил в борьбу с Драконом раньше, чем узнал о вторжении амнионов. Холт приказал ему отдать киборга Нику и тем самым предать Морн и Дэйвиса, но Диос нашел способ защитить их от интриг Дракона.
Уорден выполнил одно из своих обещаний. И теперь он находился на борту «Затишья». Человек, чьи идеалы вдохновляли семейство Хайлендов. Коп, рисковавший жизнью ради спасения других людей. Чтобы стать недосягаемым для Фэснера, он отправился в логово врагов.
Внезапно Дэйвис почувствовал необычайную легкость. Напряжение исчезло, и на смену ему пришла слабость печали. Пот на лбу стал холодным. Но тело больше не дрожало. В глазах появился блеск убежденности.
– Хорошо, - пригнув голову, сказал он. - Я принял решение.
У него не было сил, чтобы встретить взгляд матери.
– Я составлю компанию Вектору. Морн, ты можешь сказать директору Диосу, что я согласен сдаться амнионам.
Маска холодной бесстрастности Мин дала трещину. Ее лицо покраснело от эмоций. Она оскалилась, словно хотела впиться зубами в горло Фэснера. Долфин облегченно вздохнул. Байделл прикрыла глаза ладонью. Глессен одобрительно кивнул. Морн тихо застонала.
– Ах, Дэйвис.
Ее голос дрожал от подступавших слез.
– Ты не обязан делать это. Я не хочу… Не ты привел сюда «Затишье». Мы не нанимались спасать Диоса…
– Морн!
Преодолев слабость в ногах, Дэйвис повернулся к ней. На ее опечаленном лице виднелись следы тех бед, которые она перенесла ради сына. Сколько раз мать рисковала жизнью, вырывая его из объятий смерти. Однажды ей пришлось отдаться Нику на виду у всего экипажа «Мечты капитана». Этим поступком она вымолила рождение Дэйвиса. Позже, угрожая взорвать корабль Саккорсо и половину Станции Всех Свобод, Морн заставила амнионов вернуть ее сына. Затем, несмотря на ярость Ника, она каким-то образом выбралась из закрытой каюты и отклонила спасательную капсулу с Дэйвисом, направив ее от «Штиля» к Малому Танатосу.
– Ты слышала Дракона, - устало сказал он. - Холт хочет забрать нас на свою станцию. Он знал, что мы находились на борту «Трубы». Директор Доннер права. Фэснер приказал Уордену сделать так, чтобы Энгус передал свои коды Саккорсо. Холт планировал сторговаться с Ником. И Диосу пришлось подчиниться. Но, не желая предавать нас, он вложил в приказ шифрованное сообщение. Он открыл нам путь к свободе.
– Строки шифра были для меня загадкой, - добавил Энгус. - Компьютеры «Трубы» не распознали их. Тогда я переслал эту часть текста в программное ядро.
Его желтые глаза сверкнули.
– Сначала ничего не происходило. Но как только Ник покинул корабль, ядро заставило меня показать сообщение Дэйвису.
Не Морн, а Дэйвису! Диос не знал, в каком физическом и психическом состоянии пребывала Морн после издевательств Энгуса и Ника. Уорден боялся, что, получив власть над киборгом, униженная женщина уничтожит Термопайла. Поэтому он выбрал Дэйвиса. Не зная сына Морн, Уорден наделил его такой же силой, какую Фэснер дал в распоряжение Саккорсо.
Скорее всего, Дэйвис не стал бы освобождать отца от принуждения приоритетных кодов. Это решение приняла Морн. И Энгус теперь имел право выбора. Уорден выполнил одно из своих обещаний.
– Я не оставлю его в беде, - сказал юноша матери.
Слабость грозила довести его до обморока.
– Диос спас нас от гибели. И в ту пору он еще не знал о вторжении «Затишья».
Сражаясь с черной пеленой в глазах, Дэйвис сел на палубу и закрыл лицо руками. Амнионы хотели использовать его для уничтожения человечества. Рукоятка пистолета впивалась в бедро, но он не замечал этой боли.
Энгус
Термопайл не знал, что ему делать. Презрительная усмешка на его лице с трудом скрывала испуганную растерянность. С тех пор, как Энгус объявил о своем нежелании спасать Диоса, он чувствовал себя парализованным. Нет, конечно, он мог двигаться и говорить - даже принимать какие-то решения. Но в глубине души Термопайл оказался пойманным между своим отказом и намерениями Морн - между стремлением выбраться из детской кроватки и абсолютной зависимостью от безумной женщины, которая обходилась с ним как с последним дерьмом.
Морн освободила Энгуса от приоритетных кодов - от принуждения и мук, на которые обрек его Уорден. Теперь она хотела, чтобы Термопайл помог ей вырвать Диоса из рук амнионов. К сожалению, он не мог предложить ей ничего другого. И он не желал участвовать в спасении Уордена. Эта миссия пугала его. Энгус жутко боялся Диоса. Если бы не поддержка зонных имплантов, он не нашел бы слов, чтобы ответить на вопрос главы полиции Концерна: «Надеюсь, с вами все в порядке?» Лишь ресурсы программного ядра позволили ему сказать: «Мы ожидаем, что вы сдержите, по крайней мере, одно из своих обещаний».
Несмотря на воинственный вид, он едва не запаниковал, когда Диос ответил: «Я подумаю над этим». Он знал, о чем будет «думать» Уорден, и его «размышления» не имели отношения к обещаниям, данным Энгусу и Морн. Термопайл всю жизнь убегал от копов. Он знал, как работал ум Диоса. Ему был известны планы Лебуола. И он разбирался во лжи.
Энгус догадывался, что его приоритетные коды дублировались другими средствами. Разговаривая с Диосом, он боялся узнать о новых формах принуждения, которые мог задействовать глава полиции
