С отвращением вдыхая амнионский воздух, Термопайл повел бедрами и изменил направление полета. Индикаторы на внутренней панели шлема сходили с ума: они указывали на обезвоживание, гипотермию и потерю кислорода. Шепча проклятия, Энгус отключил дисплеи статуса и все системы, кроме терморегуляции и воздухообмена. Отныне схемы и индикаторы стали бесполезной помехой. Чтобы выжить, он должен был пойти на безумный риск - сделать то, что казалось абсолютно невероятным. Или он мог воспользоваться скафандром, который предназначался для Диоса.
А что? Пусть этот кретин погибает на «Затишье». Энгус с радостью бросил бы главу полиции в беде. Несколько дней назад такой поступок не вызвал бы у него сомнений. Тем более что его освободили от программных ограничений, которые запрещали ему наносить какой-либо вред персоналу полиции. Он мог оставить Диоса на корабле. Да что там! Он мог пристрелить его, как амниона! Но у Энгуса появились другие запреты - еще более сильные, чем принуждения программного ядра. Подгоняемый страхом, он неистово просматривал базы данных и пытался найти выход из создавшегося положения.
– Энгус, нам нужно выбираться отсюда,- напомнил Шейхид. - Судно начинает двигаться.
Небольшое ускорение и отдаленный вой двигателя подтверждали его слова.
– Нам еще нужно разобраться с Вестабулом. И он наверняка уже вызвал подкрепление.
Энгус не сомневался в этом. Вестабул издавал утробные звуки, призывая на помощь своих сородичей. За переборками, выжигая тьму, шипели залпы плазменных пушек. Если Мика и толстяк не справятся со своей задачей…
Термопайл развернулся и, обогнув подъемный кран, направился к Вектору, Диосу и Вестабулу. К тому времени мутант прекратил сопротивление. Диос позволил ему отлететь на пару метров. Дэйвис находился рядом и держал Вестабула под прицелом ружья. Нараставшая сила тяжести медленно опускала их к палубе. Будь они на «Карателе», то давно бы упали вниз. Но импульсный двигатель «Затишья» разгонялся очень медленно.
Одна из рук Дэйвиса была обнажена. В зеленовато-желтом свете кожа юноши выглядела неестественно бледной - почти как у трупов, паривших в воздухе. К счастью, несмотря на многочисленные вмятины и царапины, его скафандр не пострадал. Энгус не видел лиц Дэйвиса и Вектора: поляризация пластин скрывала их за отражающей поверхностью. Однако Диос был выставлен напоказ. Без скафандра, с одной лишь дыхательной маской, он казался абсолютно беззащитным и изможденным. Удар мутанта оставил на его скуле большой распухавший синяк. Возможно, он получил сотрясение мозга. Единственный глаз помутился от боли и был залит кровью лопнувших капилляров. Взгляд утратил силу и проницательность. Тем не менее он спокойно наблюдал за мутантом и Энгусом.
Термопайл с изумлением узнал Вестабула. Он не помнил всех своих жертв - их было слишком много. Только на корабле «Сны наяву» он захватил в плен двадцать семь человек. И, конечно, в ту пору он не забивал себе голову их именами. Однако лицо Вестабула осталось в его памяти. Марк не хотел превращаться в амниона. Он сражался с таким ожесточением, что едва не убил Термопайла. Теперь он молчал. Группа бойцов, которую Вестабул вызвал на помощь, уже направлялась к трюму. Энгус искал на его лице остатки атавистического ужаса. Но их не было. Даже непрерывное мигание человеческого глаза не выражало никаких эмоций.
– Капитан Термопайл, - сурово произнес мутант, - вы нанесли нам огромный вред.
– Надеюсь, так оно и есть,- с усмешкой ответил Энгус.
Вестабул прекрасно понимал, кому он был обязан своим поражением. Но никакой ущерб, нанесенный амнионам, не мог компенсировать Энгусу разбитую лицевую пластину.
Когда они опустились на палубу, Вектор мрачно сказал:
– Черт! Эта трещина не даст тебе выйти в открытый космос. Ты погибнешь, как только мы откроем люк шлюза.
Немного помолчав, он со вздохом добавил:
– Давай я останусь здесь, а ты возьмешь мой шлем. Я все равно никому не нужен. Эта лоханка долго не продержится, так что мутация мне не грозит. Я умру человеком.
Он поднял руки к магнитным зажимам, намереваясь пожертвовать собой.
– Ваши действия не будут забыты, - заявил Вестабул.
Энгус остановил Шейхида нетерпеливым жестом.
– Не занимайся ерундой.
Зонные импланты помогли ему выровнять дыхание. Он знал все параметры скафандра, каждую деталь конструкции.
– Сейчас нам нужно позаботиться о другом. У нас еще остались шансы на спасение.
Ускорение «Затишья» усложняло задачу Юбикве. Он должен был удерживать командный модуль и «Трубу» у стыковочного порта. К счастью, большая часть энергии амнионского судна растрачивалась на перезарядку орудий, щитов и магнитных ловушек. А импульсный двигатель сторожевика разогревался очень медленно. Он не мог обеспечить на старте интенсивный разгон.
– Амнионы этого не простят, - продолжил Вестабул.
Энгус пропустил его слова мимо ушей. Он снял шлем с разбитой лицевой пластиной и посмотрел на Диоса. Едкий воздух «Затишья» обжег его легкие. Грудь напряглась от отвращения, но зонные импланты ослабили позывы к рвоте. Уорден назвал его адской машиной. Однажды он сказал: «Мы совершили преступление против вашей души». И затем добавил: «Это нужно остановить». Теперь он зависел от милости Энгуса. Диос снял ограничения, которые могли превратить Термопайла в послушного слугу. Он сам пожелал вести игру на равных условиях.
Уорден спокойно выжидал, понимая, что его оценивают. Он не юлил под пристальным взглядом Термопайла. Энгус молча выругался. Проклятье! Этот коп сдержал свое слово.
– Амнионы будут разыскивать вас, пока не убьют, - нараспев произнес Вестабул. - Отныне нигде и никогда вы не найдете покоя и безопасности. Мы не позволим уцелеть ни одной частице вашего ДНК.
Ваш отпрыск, которого вы называете сыном, тоже не останется в забвении. Любой потомок, порожденный от вас, будет пойман и предан мучительной смерти.
Энгус даже не посмотрел на Вестабула. Такие угрозы для него ничего не значили.
– Вы выполнили одно из своих обещаний, - сказал он Диосу.- Давайте, посмотрим, как вы справитесь с остальными.
Он отдал ему лазерный резак - ему, человеку, по приказу которого Энгуса подставили и превратили в киборга. Уорден взял лазер и, взглянув на рукоятку, проверил уровень заряда. Затем он снова посмотрел на Термопайла. Диос понял смысл его фразы, но вместо благодарности спросил:
– Вы думаете, что я избавил вас от приоритетных кодов для того, чтобы вы меня спасли?
– Надеюсь, что нет, - ответил Энгус.
Диос печально вздохнул. Дыхательная маска приглушала его голос.
– Я уже предупредил доктора Шейхида и Дэйвиса, - сказал он Термопайлу. - Ваша догадка оказалась верной. Наш бывший сородич ввел мне мутаген.
Он кивнул в сторону Вестабула.
– Как только замедлитель перестанет действовать, я превращусь в амниона.
Человеческий глаз Вестабула искрился надеждой. Амнионская половина его лица бесстрастно ожидала своей участи. Энгус прошептал проклятие. Дэйвис и Вектор молчали. Они не знали, чем помочь Уордену. У них больше не было вакцины. Две последние капсулы они проглотили перед тем, как перешли на борт «Затишья». Диос часто заморгал. Его тон ожесточился. На лице появились властные морщины.
– Я думаю, во время вашего набега амнионы не сидели сложа руки. Что случилось с Сака-Батором?
Уорден мог бы добавить: «Сколько людей погибло, пока вы спасали мою жизнь?» Энгус сердито фыркнул. Он был слишком напуган, чтобы смеяться.
– Вы же слышали сильный грохот - прямо перед тем, как я влетел сюда. Это взорвался протонный излучатель. Я закачал в его ствол целую канистру наполнителя. Теперь у амнионов остались только плазменные пушки. Мы являемся их единственными заложниками.
«Принимай решение, - молча потребовал он. - Убей меня или мутанта. Покажи, на чьей ты стороне». Маска Диоса дрогнула. Похоже, он усмехнулся.
– Клянусь Богом, Энгус,- произнес Уорден,- иногда я так горжусь вами и Морн, что забываю стыдиться
