- Имена, клички, адреса, то есть всю необходимую информацию, чтобы поскорее найти их...
- А их и искать незачем: сегодня вечером сами явятся за документами, которые сделают их владельцами нашей мастерской. Грозились даже своего нотариуса привести.
- И что взамен?
- Обещают оставить меня и моих девочек в покое.
- Не густо, - покачал головой Савелий и шепотом произнес: - Подонки!
- Может, мне согласиться, как вы считаете? Устала я, сил больше нет жить в постоянном страхе... - Она обреченно вздохнула и добавила: - Проживем как-нибудь... Представляете, девчонок заметили в одном столичном модельном агентстве, пригласили на учебу в Москву, там, глядишь, и за границу уедут...
- Насколько я знаю, эту фирму создавал ваш покойный муж, не так ли?
- Всю душу вложил, а сколько сил... - Она с досадой махнула рукой.
- Уверен, вы очень любили друг друга...
- Это вам Роман сказал?
- Не надо ничего говорить, достаточно взглянуть на ваших девочек: такие красивые дети родятся только от большой любви...
- Вы правы, мы очень любили друг друга. - Ее глаза повлажнели от нахлынувших воспоминаний.
- За свое дело он с жизнью расстался, а вы готовы так просто отступить и отдать этим свиньям ЕГО дело...
- Просто?! - с горечью воскликнула женщина. - Да вы не знаете, что мне пришлось вынести. - Она, ни-сколько не стесняясь Савелия, распахнула халат: весь живот и бедра ее были покрыты шрамами от ножевых порезов.
- Господи! - не выдержал Савелий. - Роману-то вы рассказали об этом?
- Как я могла ему рассказать, он ведь в то время был еще в колонии? Потом тоже не смогла, понимая, что он бросится убивать тех, а у него тоже семья, дети... - Хозяйка дома всхлипнула и торопливо заговорила, заливаясь слезами: - Они же мне все порвали внутри: и бутылки совали, и пульты от телевизоров, и ногами в живот пинали... Слава богу, что у меня девочки есть: рожать-то больше я не могу. Не знаю, как я только выжила...
Слушая откровения потерявшей от горя чувство стеснительности женщины, Савелий вспомнил, с какими зверствами ему приходилось сталкиваться в Чечне, и понял, что ни при каких обстоятельствах не сможет остаться в стороне от этой трагедии. Зло обязательно должно быть наказано.
- Я понимаю, вам, Александра Семеновна, отвратительно вновь окунаться в эту грязь, но прошу, опишите по отдельности всех, кто издевался над вами...
Немного помолчав, она взяла себя в руки, чуть прикрыла глаза и начала рассказывать о каждом из шести своих мучителей. По-видимому, издевательства над несчастной женщиной длились долгие часы, и потому она описала этих мужчин настолько подробно, что Савелий словно увидел их воочию, будто был свидетелем всех издевательств.
- Во сколько они придут?
- В десять часов вечера...
- Вы убеждены, что во главе банды стоит Мелидзе, капитан внутренних войск?
- Так он же самолично меня и порезал... Видите? - Она снова оголила живот. - Тут тонкие такие, а на ногах толстые... У него в рукаве всегда припрятан узенький стилет, острый, как бритва. Боль от этих порезов дикая! Чиркнет так по коже и приговаривает: 'Нэ заплатыш, как говору, сука, совсэм зарэжу и отправлу тэба к твоэму дарагому...', - очень достоверно спародировала она.
- Как его найти?
- Думаю, он сам сегодня явится, чтобы проконтролировать подписание документов.
- На ловца и зверь бежит... - прошептал Савелий. - В мастерской кто-нибудь работает?
- Нет, сегодня я всем дала отгул: будет только сторож.
- Позвоните ему и скажите, чтобы в девять вечера его тоже там не было... Пусть для посторонних у него заболеет кто-нибудь из близких, - многозначительно посоветовал Савелий.
- Так у сторожа нет никого, - растерянно ответила хозяйка.
- Он молодой?
- Двадцать девять...
- Значит, к подружке пусть завалится на всю ночь... И так всем потом говорит, мол, бес попутал.
- Поняла.
- Дайте ключи от мастерской...
- Вам? - Она несколько растерялась...
- Я потом положу их в ваш почтовый ящик.
- Хорошо. - Женщина достала из сумочки связку, отсоединила три ключа и протянула Савелию. - Этот от входной двери, этот - от моего кабинета, а этот - от склада.
- От склада мне не потребуется, - улыбнулся Савелий, вернув ключ хозяйке.
Потом задумался ненадолго и спросил:
- Вам есть куда уехать на пару дней?
- Из дома или из города?
- Лучше бы из города...
- Так у меня мама живет в Краснодаре: давно обещала ее навестить, да все никак не получалось...
- Вот и чудненько! - Савелий и не заметил, как повторил ее словечко.
- А когда нам уехать?
- Чем раньше, тем лучше.
- Куда уехать? - спросила Наташа, входя на кухню.
- Куда уехать? - повторила за ней сестра.
- Мама вам все об®яснит. - Савелий поднялся. - У меня есть одна просьба.
- Вам нужны деньги? - спросила женщина и протянула руку к кухонному шкафчику.
- Господь с вами, Александра Семеновна! - остановил ее Савелий. - Я прошу вас: что бы вы ни услышали, о чем бы вас ни спрашивали - вы меня никогда не видели! Никогда! И вообще не подозреваете о моем существовании!
- Как?! - воскликнули девушки.
- Никогда не видели и никогда не увидим? - с печалью спросила Людмила.
- Никогда не видели, - повторил Савелий, потом с улыбкой добавил: - Но что помешает нам когда- нибудь познакомиться... Понятно?
- Да, - ответила за всех мать. - Девочки, быстро собираемся!
- Куда?
- К бабушке, в Краснодар...
Выйдя от этой истерзанной и запуганной женщины, Савелий медленно брел по солнечному городу, не замечая ни красоты южной природы, ни радостных улыбок прохожих. На душе было так мерзопакостно, что ему потребовалась внешняя энергия, чтобы очистить душу и тело. Ноги сами привели в небольшой городской парк, где прогуливались мамы с колясками и влюбленные парочки. Некоторые, не обращая внимания на окружающих, разделись и лениво загорали на зеленой травке.
Савелий с большим трудом отыскал толстенный дуб почтенного возраста и, похоже, единственный в этом парке, не без усилий отделил кусок коры. Потом тщательно расчистил у основания дерева землю, снял кроссовки и, встав на нее босыми ногами, проделал несколько пассов, настраивая свои мысли и энергию на соединение с природой, после чего прикрыл глаза и прислонил ладони к обнаженному стволу. Почти сразу же Савелий ощутил, как по всем капиллярам, заполняя каждую клеточку его тела, побежала энергия.
В какой-то миг перед его глазами возникли видения прошлого. Вот молодой мужчина в набедренной повязке расчищает поляну от камней. Воинственно звучат медные трубы; слышатся топот лошадиных копыт, свист стрел и грохот орудий, стоны раненых, рыдания женщин, плач детей: турки берут приступом русскую крепость...
Савелий открыл глаза, и яркое солнце вернуло его к реалиям сегодняшнего дня. Почувствовав
