необыкновенный прилив энергии, он взял пригоршню земли, обмазал оголенное место ствола, приложил к нему оторванную кору, затем с любовью погладил по швам. Было видно, как швы исчезли, и кора приросла к стволу.
Не спеша обувшись, Савелий, напитанный энергией природы и Космоса, бодро отправился к Роману. К его возвращению был накрыт легкий завтрак, но к нему не приступали: ждали Савелия.
- Почему вы не разбудили меня? - укоризненно поинтересовался Роман.
- Стараюсь никогда не нарушать чей-либо сон, - серьезно ответил Савелий.
- Ладно, проехали, - отмахнулся Ставропольский и нетерпеливо спросил: - Познакомились с кем- нибудь?
- Познакомился, - кивнул Савелий, многозначительно взглянув на детей, давая понять, что не хочет говорить при них.
- Завтракали?
- Да, меня угостили вкусными пирожками с клубникой и с капустой.
- Тогда пойдем в кабинет.
- Ну, Ромочка, я же все приготовила, - попыталась их остановить Марианна.
- Вы начинайте, а мы поговорим, и я присоединюсь к вам...
- Но... - попробовала возразить Марианна.
- Девочка, это очень важно! - оборвал Роман. - Пошли, Сема!
Когда они вошли в кабинет, Ставропольский спросил:
- Неужели успели с кем-то пообщаться?
- С Александрой Семеновной.
- И?
- Срок ультиматума истекает сегодня.
- В котором часу?
- В десять вечера...
- Она сказала, сколько их будет?
- Пять-шесть человек.
- Сколько вам дать ребят?
- Нисколько, - хмуро ответил Савелий. - Вы, Роман даже не представляете, что они сотворили с бедной женщиной! - Савелий нервно поднялся и прошелся по комнате, повторяя со злостью: - Подонки! Подонки!
- Почему же она мне ничего не рассказала? - мрачно спросил Ставропольский.
- Вы тогда еще сидели... А потом за вашу семью волновалась, - об®яснил Савелий.
- Я иду с вами! - твердо об®явил Роман.
- Ни в коем случае! - возразил Савелий.
- Иду с вами! - упрямо повторил он.
- Давайте, Роман, договоримся: когда мне нужна будет ваша помощь, не сомневайтесь - обращусь. У вас сейчас своих заморочек выше крыши, а эту проблему я решу сам. - Он был таким категоричным, и в его голосе было столько уверенности, что Ставропольский развел руками:
- Как скажете... - Роман встал и подошел к окну. - Отвернитесь на минутку, - попросил он.
Не требуя пояснений, Савелий повернулся спиной. Ставропольский нажал потайную кнопку: под подоконником откинулась неприметная дверка, за которой оказался своеобразный сейф. Роман достал оттуда пистолет Стечкина и глушитель к нему. Потом закрыл тайник и подошел к Савелию.
- Я не забыл, как вы посмотрели на эту игрушку: дарю! - сказал он, протягивая оружие Савелию.
- Весьма ценный подарок, спасибо, - поблагодарил Савелий. - Но пусть пока побудет у вас, Роман: не надо им следить в вашем городе. Думаю, вскоре он понадобится совсем в другом месте...
- От ребятишек отказались, 'пушку' тоже не берете: что вы за странный человек? Их-то пять-шесть рыл явится! И наверняка не с пустыми руками...
- Хлопотно это, Роман, лучше скажите, на чем держится Мелидзе?
- Прокурор его брат родной, да и в ментуре все схвачено... На него у многих зуб точится, но... - Роман пожал плечами, - эта сволочь сколотила чистую банду контрактников из своего батальона... - Он крепко стиснул зубы, потом добавил: - Хуже нет беспредельщиков в погонах: что хотят, то и воротят!
- Хлопотно это! - повторил Савелий, а глаза его блеснули недобрым светом.
Хорошо знавшие Говоркова, наверняка в эту минуту подумали бы: 'Несдобровать человеку, которому адресован подобный взгляд Бешеного...'
В двадцать сорок пять Савелий присел на садовую скамейку, расположенную метрах в пятидесяти от входа в мастерскую. Со скучающим видом он глазел по сторонам, нет-нет да и поглядывая на одноэтажное здание мастерской. Судя по мощным стенам и причудливому орнаменту кирпичной кладки, строению было не меньше ста пятидесяти лет.
Неизвестно, что именно сказала Александра Семеновна сторожу, но ровно в двадцать один час он вышел из мастерской, настороженно осмотрелся, тщательно запер дверь на ключ и быстро удалился. Выждав немного, Савелий обследовал всю близлежащую территорию цепким взглядом, подошел к дверям мастерской, снова осмотрелся и, не заметив ничего подозрительного, вставил ключ в замочную скважину, повернул его дважды и вошел внутрь. В нос ударил специфический запах обувной мастерской - разогретой резины, клея, дегтя...
На осмотр помещений ушло меньше двадцати минут. Савелию очень понравились высокие, более четырех метров, потолки, длинный коридор, ведущий от входа до кабинета хозяйки, а также выступы и ниши в стенах. Наверное, в прошлом веке в них размещались старинные изразцовые печи, обогревавшие дом в морозы. Изучив место предстоящего действа, Савелий переоделся в темно-серый спортивный костюм, плотно облегавший тело. Взглянул на часы: до прихода непрошеных гостей оставалось минут пятнадцать.
Девять минут Бешеный поработал над телом, подготавливая мышцы к сильным нагрузкам, три минуты занимался постановкой дыхания, оставшееся время посвятил концентрации своей энергетики.
Интуиция подсказывала, что беспредельщики явятся либо точно в десять, либо с незначительным опозданием. Действительно, стоило прозвучать первому удару настенных часов, как пружина входной двери противно скрипнула: Савелий намеренно оставил дверь не запертой. От входа к кабинету Карамышевой, как уже было сказано, вел длинный прямой коридор, хорошо освещенный несколькими лампами дневного света. Савелий затаился в нише в самом начале коридора, чтобы лучше разглядеть пришедших.
Их оказалось шестеро. Они были настолько самоуверенны, что шли как на прогулке, ничего не боясь, разговаривая и посмеиваясь. Александра Семеновна довольно точно описала каждого, и Савелий без труда узнал всех насильников. Первым, словно барин, вальяжно переваливаясь с ноги на ногу, двигался капитан Мелидзе, в дорогом черном костюме. Руки он держал в карманах брюк, откинув в стороны полы пиджака.
Почти вплотную, чуть сбоку и сзади, шефа сопровождал помощник то ли по фамилии, то ли по кличке Чернуха. В памяти Савелия всплыли сцены тех ужасов, о которых поведала ему Александра Семеновна...
В ту кошмарную ночь эти подонки схватили Карамышеву у под®езда ее дома и отвезли на загородную дачу, где ее раздели догола. Первым за нее взялся Мелидзе: он схватил женщину за волосы и попытался пригнуть голову. Не произнеся ни звука, Александра начала сопротивляться и тут же получила несколько ударов кулаком по голове.
- Сосы, сука! - Он вытащил наружу свою плоть, оказавшуюся самых скромных, почти детских, размеров.
- Так я не вижу ничего! - попробовала сыронизировать Александра.
- Я тэбэ сычас уши обрэжу, маму выэбу! - рассвирепел Мелидзе и несколько раз ударил ее лбом о край стола.
Казалось, еще немного, и Карамышева потеряет сознание. Капитан силой разжал ей зубы, сунул свою плоть в ее рот и очень быстро получил удовольствие.
После чего сказал:
