являешься ты, не обижайся, это вполне может оказаться рискованным. Я готов рисковать только тогда, когда риск, во-первых, необходим и без него никак не обойтись, во-вторых, когда риск оправдан, хотя бы на пятьдесят процентов, – обстоятельно пояснил Богодановский.
– А если в этом риске нуждается Родина? – не без пафоса спросил Богомолов.
– Неужели все так серьезно?
– Более чем!
– В таком случае рассказывай, я – твой! – твердо проговорил руководитель ДСБ.
– Ну что ж… – генерал ФСБ достал из кармана небольшую коробочку и нажал на ней кнопку.
– Думаешь, могут прослушивать даже здесь?
– Береженого и Бог бережет!
– Думаю, продолжать эту поговорку не стоит, – усмехнулся Богодановский.
– А что, есть продолжение?
– А небереженого – конвой стережет!
– Вот как? Очень современное продолжение! – одобрительно заметил Богомолов.
– Современное или своевременное? – попытался уточнить приятель.
– Мне кажется, и то и другое! – серьезно ответил Константин Иванович.
– Даже так?
– Что, подумываешь: не дать ли задний ход?
– У меня, как ты знаешь, отсутствует задняя скорость.
– Шутка юмора, – успокоил Богомолов.
– Считай, что я посмеялся, продолжай.
– При расформировании твоего департамента все его функции, как я уже говорил, будут переданы Генеральной прокуратуре, которая не сможет сразу войти в суть работы должным образом: нехватка специалистов, разработка новой системы подхода, раскачка, и так далее, и тому подобное… А преступления будут совершаться и совершаться: преступники не будут делать перерыв и ждать, когда правосудие будет готово к борьбе с ними, – Богомолов сделал паузу, выпил глоток боржоми.
– Короче говоря, ты придумал, как закрыть будущую брешь в правосудии, я правильно понял? – Богодановский явно заинтересовался.
– Я всегда знал, что ты мыслишь рационально и мгновенно выхватываешь главное. Прав ты и на этот раз. Сейчас, получив одобрение оттуда, – он вновь взглянул наверх, – я решил собрать уникальную боевую группу, которая будет иметь широчайшие полномочия и подчиняться только одному человеку.
– Она будет действовать в рамках закона? – спросил Олег Константинович, уверенный, что ответ будет отрицательным.
– Эта группа будет действовать в интересах государства… – твердо ответил Богомолов.
– И народа?
– В общем смысле – да!
– В общем? – не понял Богодановский.
– Конечная цель – во благо государства и народа.
– То есть ты хочешь сказать, что эта группа официально сможет нарушать закон?
– Официально этой группы не будет ни в одной государственной структуре! – отрезал Богомолов.
– Вот теперь все ясно, – Олег Константинович нервно пожевал губами. – А не кажется ли тебе, дорогой мой приятель, что, как сказано в Писании: благими намерениями вымощена дорога в ад?
– Есть еще одна мудрость: не разбив яйца, не сделаешь яичницу! – возразил Богомолов.
– Допустим. Но представь на мгновение, что ребята из этой спецгруппы заиграются и, ощутив безнаказанность, почувствуют себя вершителями судеб и начнут сами не только судить, но и приводить приговор в исполнение, что тогда?
– Именно поэтому отбор в эту группу будет самый жесточайший, и руководить ею будет человек, которому можно доверять, и именно он будет иметь право, если понадобится, даже вершить суд!
– И этим человеком будет тот самый, который не числится среди живых, – констатировал Олег Константинович. – Но почему ты в нем так уверен? А если он сорвется или допустит ошибку и пострадает невиновный?
– Если такое случится, то я тут же подам в отставку! – твердо ответил Богомолов.
– Такая вера в него?
– Извини за тавтологию, вера, проверенная годами и делами, в которых он не раз и не два рисковал жизнью во имя добра и справедливости! – генерал так самозабвенно говорил о нем, словно защищал своего сына.
– Эта группа будет действовать автономно или, все-таки, под твоим непосредственным руководством? – решил уточнить Богодановский.
– Автономно, но и под моим руководством.
– Уточни, если можешь.
– Есть ситуации, когда выйти на связь бывает невозможно по разным причинам, тогда группа безоговорочно подчиняется только своему руководителю, который, после завершения операции, обязан изыскать возможность по полной программе отчитаться передо мной, а я – перед своим куратором.
– Я смотрю, что у вас действительно все четко продумано, – одобрительно проговорил Олег Константинович. – И смею предположить, что место работы нужного вам человека не имеет какого-то значения: подойдет, и вы его переведете к себе, не так ли? – предположил он.
Фирма веников не вяжет, – ухмыльнулся Богомолов. – Если нужный нам человек работает на государство в какой-нибудь структуре, но окажется нужен этой группе, он будет временно, на оговоренный срок, откомандирован для выполнения спецзадания. Если докажет свою необходимость группе, командировка продлится еще на нужный срок.
– И последний вопрос, Константин Иванович.
– Если последний, то слушаю, – шутливо подмигнул Богомолов. – А то больно кушать хочется.
– После того, как будет принято решение о завершении работ этой спецгруппы, что будет с ее членами? – спросил Богодановский и тут же пояснил: – Ведь каждый из них невольно окажется носителем важной информации, которая, как говорится, не для посторонних ушей. И обладание такой информацией становится опасным для ее носителя.
– Спрашивай прямо: не ликвидируют ли членов группы после того, как ее работа перестанет быть актуальной? Ты об этом? – Богомолов, не мигая, уставился на него.
– Именно! – подтвердил тот.
– Так вот, мой дорогой друг, если произойдет утечка, то виноватым будет только один человек, это я сам – значит, я плохо проанализировал предполагаемого кандидата, и вся ответственность ляжет на меня! Я ответил на твой вопрос?
– Куда явиться Доротину? – не отвечая, спросил Олег Константинович.
– Дай мне его телефон, желательно мобильный, я с ним сам свяжусь и назначу время и место встречи. Особо ничего не говори, скажи, что с ним хотят поговорить о возможной работе, – попросил Богомолов…
Константин Иванович, посвящая своего приятеля в задуманное, ни единым словом не исказил сути создания спецгруппы. Его аналитики все больше и больше били в тревожные колокола, предсказывая ухудшение криминальной обстановки в России. Этому способствовали разные причины.
Ухудшение общей криминальной обстановки в мире. Разгул международного терроризма. Финансовое укрепление ваххабитов. Люди все меньше и меньше верят в то, что государство способно защитить их от разгула преступности.
Все чаще раздаются призывы провести в Государственной Думе закон о возможности свободного приобретения личного огнестрельного оружия для самозащиты.
Все чаще идет сращивание криминала с властными структурами: милицией, прокуратурой, даже судьями. А это уже настолько серьезно, что закрывать на все это глаза и делать вид, что это лишь единичные случаи, то есть исключения, значит заниматься страусиной политикой, которая может привести лишь к одному – социальному народному взрыву.
Русский медведь долго раскачивается после спячки, но если уж раскачается, то начнет крушить все и
