ГЛАВНОЕ, ПЕРЕД СВОЕЙ РОДИНОЙ. ИМЕННО ОНА, БОЛЕЕ ВСЕГО, НУЖДАЕТСЯ В ТВОЕЙ ПОМОЩИ. А ПОТОМУ НИКОГДА НЕ ИСПОЛЬЗУЙ СВОИ УМЕНИЯ В ЛИЧНЫХ ЦЕЛЯХ, ЕСЛИ ТЕБЕ НЕ УГРОЖАЕТ СМЕРТЕЛЬНАЯ ОПАСНОСТЬ: ТОЛЬКО ВО БЛАГО ЛЮДЕЙ И СВОЕЙ РОДИНЫ.
ЕСТЬ ОДНА ПОГОВОРКА, КОТОРАЯ ВЕСЬМА ПОКАЗАТЕЛЬНА: «НЕ ОШИБАЕТСЯ ТОТ, КТО НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЕТ!» МНЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО ЭТА ПОГОВОРКА ПРИДУМАНА В ОПРАВДАНИЕ УМНЫМ, НО НЕ МУДРЫМ ЛЮДЯМ.
– А в чем разница между умным и мудрым? – поинтересовался Савелий.
– УМНЫЙ ЧЕЛОВЕК, ПОПАДАЯ В НЕПРИЯТНУЮ СИТУАЦИЮ, С БЛЕСКОМ НАХОДИТ ИЗ НЕЕ ВЫХОД, А МУДРЫЙ ЖЕ НИКОГДА В НЕЕ НЕ ПОПАДЕТ! ПОСТАРАЙСЯ ВСЕГДА БЫТЬ МУДРЫМ И НИКОГДА НЕ ПОДДАВАЙСЯ СОМНЕНИЯМ И УНЫНИЮ: ЭТО САМЫЙ БОЛЬШОЙ ГРЕХ!.. И ЗАПОМНИ, У ТЕБЯ ЕСТЬ ДВА САМЫХ ГЛАВНЫХ ПОМОЩНИКА: ЭТО ТВОЙ УМ И ТВОЕ СЕРДЦЕ! ПРИСЛУШИВАЙСЯ К НИМ, И ТЫ ВСЕГДА НАЙДЕШЬ ВЫХОД ИЗ САМЫХ ТРУДНЫХ СИТУАЦИЙ…»
Видение Учителя исчезло. Савелий открыл глаза и удивленно осмотрелся. То ли он задремал и Учитель явился к нему во сне, то ли он сам вызвал эти воспоминания из своего прошлого. Как бы там ни было, но в голове все прояснилось, и на душе стало легко и просто. Ясность пришла, но этого было мало: необходимо обрести твердость и силу духа, а для этого, как сказал Учитель, нужно обратиться к природе.
Савелий сунул во внутренний карман куртки свой любимый стилет, быстро вышел из дома, чтобы добраться до своего любимого сквера.
В этом сквере он часто гулял, и во время прогулок размышлял о жизни, удаляясь в воспоминания. Именно там он облюбовал дерево, под которым отдыхал, предаваясь мечтам. Это был единственный дуб, точнее сказать, дубок, прижившийся среди тополей и берез.
Дуб был еще молод, но стоял твердо и уверенно. Несмотря на свой молодой возраст, он выделялся среди остальных деревьев, кряжисто распустив свои мохнатые ветви-лапы. Тополя и березки, словно признавая его бесспорное лидерство, чуть склонили перед ним свои кроны.
Савелий подошел к нему, ласково провел ладонью по его стволу, как бы здороваясь со старым знакомым и извиняясь за то, что сейчас будет вынужден причинить ему небольшую боль. Затем стилетом расчистил землю перед дубом, аккуратно вырезал небольшой квадрат на стволе, осторожно, чтобы не поранить лезвием его ствол, подцепил кору и отслоил от ствола. Положив этот квадрат коры на землю, снял обувь, носки, босыми ногами встал на расчищенную землю и плотно прижался ладонями к оголенному стволу дерева. Прикрыв глаза, он настроился на энергию дуба и принялся что-то нашептывать ему.
Со стороны могло показаться, что он молится и о чем-то просит кого-то: то ли Бога, то ли дерево. Во всяком случае, люди, проходившие мимо, заметив манипуляции и шепот, чуть замедляли шаг и, понимающе кивнув на прощанье, шагали дальше, но их лица становились более просветленными, чем до встречи с этим странным незнакомцем.
Несколько минут Савелий напитывался энергией, получая удивительный заряд от этого дерева. В какой-то момент ему показалось, что у него прибавилось столько сил, что он может запросто вырвать этот дуб из земли. Его пальцы от напряжения стали подрагивать.
Получая природную энергию при помощи дуба, Савелий и сам передавал дереву часть своей энергетики, и когда он оторвал ладони от ствола, ветви дуба благодарно прошелестели ему в ответ.
Продолжая стоять с закрытыми глазами, Савелий повернул руки к солнцу и поднял лицо кверху. Затем глубоко вздохнул и резко выдохнул, сложив на уровне солнечного сплетения обе ладони друг над другом, не соприкасаясь ими. Через мгновение он открыл глаза, наскреб немного влажной земли, ровным слоем обмазал ею оголенный ствол и аккуратно вернул кору на место, что-то прошептав на прощанье. И вновь дуб благодарно прошелестел на прощанье. Потом обулся и пошел по направлению к выходу из сквера.
Теперь Бешеный твердо знал, что ему делать: он должен создать самую лучшую команду! И в ней нужно собрать таких людей, которым он может доверять как самому себе. Конечно, Савелий понимал, что это не самая простая задача, но другого выхода он не видел: любая ошибка может стоить жизни невиновному человеку, а этого допустить он не имел права.
Он уже подходил к дому, когда зазвонил его мобильный телефон.
– Слушаю, – отозвался Савелий.
– Сергей Кузьмич, добрый день! – раздался голос генерала Сковаленко.
– Здравствуйте.
– Узнали?
– Так точно, товарищ генерал!
– Подвижки есть?
– Конечно, товарищ генерал!
– Почему не докладываете?
– Потому, что подвижки эти не совсем ясные.
– И все-таки? Выяснили что-нибудь?
– Только то, что посылку вам подкинули криминальные структуры.
– Вот как? А если конкретнее?
– Конкретнее пока не могу сказать: проверяем полученные данные.
– Долго еще проверять будете?
– Думаю, что не очень долго, товарищ генерал!
– Вы можете говорить точнее?
– Товарищ генерал, если бы мог сказать точнее, то уже бы доложил вам по полной форме, – ответил Савелий.
– Хорошо, у нас с тобой есть только сорок восемь часов, а потом можно будет играть отбой.
– Почему такая точность?
– Именно столько дал министр.
– И что потом?
– Потом последуют оргвыводы, – со вздохом ответил Сковаленко.
Савелий не видел, как поморщился генерал, но отчетливо представил.
– Товарищ генерал, можете поверить, что мы сделаем все, что возможно и даже невозможно! – серьезно заверил Савелий и тихо добавил: – Остап Никитович, не переживайте: все будет хоккей, как говаривал мой старшина Подоприбеда.
– Я на вас очень надеюсь, Сережа…
– Мухтар постарается… – добавил свою присказку Савелий.
– Что? Какой Мухтар? – не понял генерал.
– Это я так, к слову…
– Удачи вам, Сережа!..
– И вам, товарищ генерал…
Переключившись мыслями на дело о шестнадцати миллионах, Савелий позвонил Константину.
– Костик, привет! Как дела?
– Ничего нового, братишка, – уныло ответил тот. – А у тебя? Дал какой-нибудь след с дежурным офицером?
– Нет больше нашего дежурного!
– Как нет? – не понял Константин.
– Самоубийство…
– Как самоубийство?
– Если коротко – совесть замучила, и он застрелился.
– По нашей теме?
Никакого отношения к нашей теме его самоубийство не имеет, – недовольным голосом ответил Савелий. – За его спиной и без того было много грехов. Ты разговаривал с Артемом?
– Дроботовым? – уточнил Константин.
– А у тебя что, еще есть кто-то с именем Артем?
– Не поверишь, братишка, но есть еще двое с таким именем, – заверил он. – Рассказать о них?
– Потом как-нибудь! Разговаривал или нет? – повторил Савелий.
– Нет, а что?
