— Ваш квадрат — двадцать второй. Действуйте Двенадцатый!
— Вас понял, Четвертый! Квадрат двадцать второй.
— Группа пять! Внимание, группа пять! Вас вызывает Четвертый!
— Группа пять на связи!.. Тринадцатый слушает, Четвертый!..
— Ваш квадрат — двадцать седьмой! Дейст… — но в этот момент Психолог тихонько похлопал его по руке. — Минуту, Тринадцатый.
Психолог что написал на листочке бумаги и придвинул его к Четвертому.
— Тринадцатый! Здесь Четвертый! Двадцать седьмой квадрат — отставить! Слушайте новую вводную: во что бы то ни стало вашей группе поручается отыскать американца! Действуйте!
— Разрешите вопрос, Четвертый?
— Слушаю вас, Тринадцатый!
— Как мы его узнаем?
— Во-первых, он будет в американской форме майора, во-вторых, он внешне очень напоминает собой Тридцатого. Он должен быть живым!
Джип, управляемый виртуозом-водителем, был уже в сотне метров от сбитого вертолета.
Сидящий рядом с водителем Шестой обернулся к своей группе боевиков:
— Из машины — на ходу! — скомандовал он и первым выпрыгнул на песок.
Один за другим за ним последовали и остальные пять боевиков, кувыркнувшись на песке, они тут же вскакивали на ноги, ожидая дальнейших приказов.
Шестой дождался, когда спрыгнет последний, затем поднял руку, что означало: «Внимание!»
Все замерли, прислушиваясь к любым звукам, но вокруг стояла тишина.
— Вперед! — крикнул Шестой, и все устремились к подбитому вертолету, огибая его со стороны хвоста. — Стоять! Всем! — негромко выкрикнул Шестой, схватив одного, самого ретивого, за плечо.
Он с опаской подошел к дверям вертолета, оглянулся назад, словно ища поддержки, потом резко дернул дверь, а сам пулей отскочил в сторону.
Автоматная очередь показалась оглушительной в абсолютной тишине. Когда кончились патроны в рожке и автомат захлебнулся, Шестой осторожно заглянул внутрь, держа наготове пистолет. Он увидел закрепленный автомат и ехидно рассмеялся:
— Изобретатели! — он повернулся к сопровождающим его боевикам, покровительственно бросив:
— Здесь подождите я уж сам. Он вскочил в салон вертолета, осмотрелся, заглянул в пилотскую кабину: везде было пусто, и Шестой облегченно сунул пистолет в кобуру. Неожиданно он увидел Двадцать второго и не столько его, сколько его руку. Интересно, когда он успел выманить «Ролекс» у Одиннадцатого? Шестой вздохнул и покачал головой: мертвому уже ничего не нужно. Он наклонился и потянул руку Двадцать второго к себе, чтобы снять часы, не заметив тонкого проводка, соединенного с кольцом гранаты.
Раздавшийся взрыв повредил запасной бак с авиационным керосином, и страшная жидкость, вырвавшись наружу, вспыхнула и охватила огнем всего Шестого. Он дико, по-звериному заревел, вывалился из дверей салонам и в шоке этот горящий факел сделал несколько шагов вперед:
— Ой, мама, горю? Горю! Горю-ю-ю! Упав на песок, он дернулся несколько раз и замер. Не понимая, что произошло с Шестым, ошеломленные боевики с ужасом смотрели на догорающий факел и некоторое время не могли прийти в себя. Затем открыли ожесточенный огонь из пяти стволов по пустому вертолету.
Водитель джипа задумчиво покачал головой и осторожно завел машину, приготовившись в любой момент дать деру.
Неожиданно один из боевиков ткнулся головой вперед и замер в неестественной позе на песке.
— Что с тобой? — настороженно спросил один из них, склонившись над телом. — Вставай, хватит дурака валять! — и вдруг он вскочил, испуганно оглядываясь по сторонам на затылке лежащего он увидел кровь.
Виртуоз-водитель тихонько сполз по сидению вниз и стал наблюдать в верхнее зеркало, специально укрепленное так, чтобы можно было видеть все, что делается сзади машины.
В этот момент из песка в полный рост поднялись Савелий с капитаном и открыли яростный огонь по боевикам.
Трое боевиков, сраженные очередями, упали замертво, но четвертый успел сигануть за вертолет и открыть оттуда огонь из автомата.
Им пришлось упасть в песок и прижаться к нему. Огонь был плотным и метким — вокруг них взлетали фонтанчики песка, которые все приближались и приближались к ним.
Американец поступил дальновидно, зарывшись в песок сбоку от них. Первым же «выстрелом» ему удалось бесшумно отправить на тот свет первого боевика. Для этого он использовал свои подтяжки привязав их концы к ногам, он превратился в огромную рогатку. Для зарядов он нашел кусочки рваного металла.
Сейчас, услыхав автоматный огонь, он осторожно приподнял голову и увидел боевика, который стрелял по его вынужденным спасителям.
Он лежал на спине и, стараясь не делать резких движений, вставил в подтяжки второй «снаряд», оттянул их и тщательно прицелился. Кусочек металла, выпущенный тугой тетивой, попал боевику в щеку, и он машинально схватился за голову:
— Ой, бля! — вскрикнул он, на миг показавшись из-за своего укрытия. Этого мгновения было достаточно — пуля Савелия размозжила его голову, и он вывалился уже мертвый.
Савелий приподнялся и посмотрел в сторону американца.
— Твой пуля бьютифул! — крикнул тот с улыбкой и поднял кверху большой палец. Он поднялся на ноги и стал стряхивать с себя песок.
— Твой «выстрел» тоже не плох! — подмигнул Савелий и тоже хотел подняться на ноги, но в этот момент раздалась длинная очередь, которая прижала их снова к земле. Американец вскрикнул.
Савелий осторожно приподнял голову и увидел джип, на большой скорости уходящий в пески. Они с капитаном вскочили и открыли по нему огонь. За рулем никого не было видно.
— Уходит! — крикнул Савелий продолжая стрелять, но вскоре их автоматы захлебнулись: кончились патроны.
— Ушел-таки, сволочь! — в сердцах бросил Салелий и сплюнул песок, набившийся в рот. — Я думаю, что это был тот самый виртуоз-водитель, которого я видел на полигоне. — Он вспомнил об американце и подбежал к нему. — Что, майор, задело?
— Меня Майклом зовут! — несколько обидчиво сказал тот, потом осмотрел свою ногу. — Кость, кажется, цела, — он вдруг усмехнулся, показывая Савелию перестреленные подтяжки. — По крайней мере, не нужно развязывать их!..
— А что, неплохая рогатка получилась! — подмята пул Савелий и добавил:
— Майкл значит Миша! А меня Савелий, его — Андрей или просто — капитан.
Подошел Воронов с двумя автоматами и двумя рожками:
— Вот все, что сумел собрать, — он протянул один рожок Савелию, другой вставил в один из автоматов и надел его себе на плечо. — Ну, как твой приятель? — спросил он Савелия.
— Поживет еще. Его Мишей зовут.
— Мишей?
— Ну, Майклом, а по-нашему — Миша. Нести его придется. Командуй, капитан!
— До трассы километров восемьдесят, — задумчиво проговорил капитан, глядя на американца. — А марш-бросок с мешком на плечах… — он вздохнул. — Да-а-а, — он бросил второй автомат в песок.
— Нет мешок! — воскликнул по-русски американец. — Я смог идтить! — он подхватил автомат и поднялся на ноги очень шустро, но тут же вскрикнул и снова сел на песок.
Савелий укоризненно покачал головой, спокойно заменил опустевший рожок на принесенный капитаном, после чего закинул за спину автомат и взглянул на яркое солнцем
— Ничего, Миша, зато не замерзнем.
— Э-т-то точно! — с усмешкой подхватил капитан и тоже закинул автомат за спину.
— Не понял? — нахмурился Майкл.
— Зато не замерзнем, говорю! — повторил Савелий по-английски.
— Думаю, да, — понял Майкл и улыбнулся, потом так же, как и они, закинул автомат за спину.
