— Может, оставишь? — предложил Савелий.
— Пригодится, — буркнул тот и подал руку.
— Ну-ну, — вздохнул Савелий и помог ему подняться.
— Работаем, ребята!.. — весело крикнул капитан, и они устремились вперед.
Ас-водитель добрался наконец до базы, выскочил из джипа и быстро добежал до кабинета Четвертого. Кроме него застал там и Психолога.
— Та-а-ак… — сквозь зубы процедил Четвертый, оглядывая пришедшего с головы до ног.
Водитель был ранен в левое плечо, и кровью пропитало всю куртку, он придерживал левую руку и виновато смотрел в глаза Четвертому.
— Говори! — бросил наконец Четвертый.
— Мы ничего не смогли. Это роботы, а не люди! Шестой сгорел от взрыва в сбитом вертолете, другие убиты в перестрелке. Мне удалось вырваться и на прощанье зацепить одного.
— Кого? — быстро спросил Психолог.
— Если откровенно, то не успел заметить, кого именно, — он смотрел то на Четвертого, то на Психолога. — Но то, что одного из трех, так это точно как в аптеке!
— Из трех? Ты сказал, из трех? — нахмурившись, переспросил Четвертый.
— Из трех, — растерянно подтвердил он, — В ногу.
— Американец! — догадливо бросил Психолог и довольно потер ладонь
— Значит, в ногу зацепил? Так. Отлично! — Его пальцы забегали по клавишам компьютера. — На трассу они выйдут в третьем или в четвертом квадрате. Часа через три-четыре.
— Как? Восемьдесят километров а три часа?! — воскликнул Четвертый.
— По песку? По жаре? С раненным в ногу?
— В этом месте трасса делает большой изгиб и сокращает их путь до двадцати километров. Могут и раньше выйти, — спокойно пояснил Психолог и многозначительно взглянул на Четвертого.
— Что ж, все понятно: подхвачу их на подходе.
— Только повнимательнее, пожалуйста, — попросил Психолог.
— На этот раз будьте уверены: поработаю как надо! — Четвертый рубанул рукой воздух. — Теперь я сам займусь ими.
Ас-водитель, услыхав эти слова, чуть заметно покачал головой — в его глазах не было такой уверенности, как у Четвертого.
Среди пустынных барханов фигуры наших героев выглядели нереальными. Скуластое лицо Савелия, обожженное ярким солнцем, было украшено шрамами, и выглядел он не менее уставшим, чем капитан Воронов.
Капитан действительно тяжело дышал, но мощные бугры его мышц, перекатывающиеся под майкой, заставляли поверить в то, что он вряд ли уступит Савелию.
Американец снова потерял сознание, и его пришлось тащить волоком по песку.
Перемешиваясь с песком и пылью, пот обильно выступал на их спинах, стекая вниз и вызывал страшный зуд.
— Так можем не донести приятеля, — проговорил Савелий, глубоко вздыхая раскрытым ртом. — Под крышу бы его, да и рану продезинфицировать было бы совсем не лишним.
Не останавливаясь, капитан внимательно осмотрелся вокруг:
— Если мне не изменяет память, где-то здесь я видел однажды кошару. Это когда на задание ехали.
— Ты не спятил? — воскликнул Савелий. — На нем же форма!
— Ты за кого меня держишь? — усмехнулся капитан, останавливаясь и опуская американца на песок, — Раздевайся, Рэкс! — улыбнулся он.
— Понял, — подмигнул в ответ Савелий и принялся за свою одежду.
А капитан начал раздевать американца. Тот вдруг пришел в себя и удивленно спросил:
— Зачем? Что вы делаете? Я же еще живой! Капитан непонимающе уставился на Савелия:
— Чего он так взволновался?
— А-а… — махнул рукой Савелий. — Думает, что мы его хоронить собираемся. — Он повернулся к Майклу. — Жить, Миша, хочешь?
— Да, конечно, — воскликнул тот.
— В таком случае делай, как я! — улыбнулся Савелий и продолжил свой «стриптиз».
— О'кей Все понял! Москва — Калифорния — братья!
— Ага, что-то вроде этого, — усмехнулся Савелий.
Сидя в салоне вертолета, Четвертый внимательно вглядывался в бескрайние пески, пытаясь разглядеть там беглецов.
Неожиданно раскрылась дверь пилотской кабины и оттуда выглянул штурман:
— Я засек их! — перекрикивая шум, бросил он.
— Отлично, — обрадовался Четвертый. — Погладьте их по головке…
— Понял, Четвертый! — хмыкнул штурман и вернулся в кабину. Он надел шлемофон и передал приказ Четвертого пилоту. — Зайди на них и попугай как следует.
Грозная машина рванулась вниз и с ревом пронеслась над головами беглецов. Они упали на землю, но капитан успел дать вдогонку очередь из своего автомата.
Переодетый в форму американца Савелий вскочил и отбежал от своих приятелей на несколько десятков метров.
Вновь и вновь заходила на них стальная птица, заставляя падать плашмя, а их выстрелы не приносили вертолету никакого вреда.
— Ничего не выйдет: этими пулями их не возьмешь — крикнул Савелий капитану. — Это не МИ-8.
— Автомат не возьмет: это же МИ-24, бронированный — крикнул Майкл.
— Догадливый! — бросил Савелий.
— Я не понял, что вы сказали! — крикнул тот.
— Хорошо, говорю, нашу технику знаешь! — ответил Савелий.
— А как же, я же профессионал! — гордо заявил он.
Потом он сел на песок, снял с автомата рожок и пересчитал в нем патроны: их оказалось только три штуки. Сам себе кивнув головой, Майкл поставил рожок назад, перевел автомат на одиночную стрельбу, ремень укрепил в локте для упора и стал внимательно следить за вертолетом, чего-то ожидая.
Четвертому надоели эти игры, и он, заглянув в пилотскую кабину, наклонился к уху пилота:
— Прикончи американца! — крикнул он.
— Нет проблем! — отозвался тот, приоткрыл окно и выбросил сигарету, после чего стал гоняться за Савелием, переодетым в форму Майкла.
Он стрелял по нему длинными очередями, не жалея патронов, но Савелий делал такие непредсказуемые зигзаги, что пули вгрызались в песок вокруг него и не причиняли никакого вреда.
В это время Майкл, оставленный в покое, приподнял автомат и стал сопровождать вертолет стволом. Вот! Это то, что он ожидал! Окно! Оно было чуть приоткрыто со стороны пилота и Майкл тщательно прицелился: выстрел! Пуля попала между рамой и створом вертолета.
Испугавшийся пилот попытался закрыть окно, но его небрежность привела к тому, что второй пулей американец попал точно в раму окна и совсем открыл его.
Третья пуля попала в висок пилоту, пробила насквозь его голову и, чуть пригасив скорость, впилась в лицо второму пилоту-штурману, забрызгав все вокруг кровью и залив его глаза.
Никем не управляемый штурвал начал дергаться, и вертолет завертелся на месте, готовый перейти в свободное падение.
— Штурвал! — крикнул Четвертый. — Штурвал держи, — испуганно зарычал он.
— Я ничего не вижу! Мне больно! Мама, больно мне! — стонал штурман, обхватив лицо руками.
Четвертый столкнул с сиденья убитого пилота, занял его место и взял в руки штурвал; после некоторых усилий вертолет выровнялся.
— Ну, Рэкс! — с раздражением крикнул Четвертый и снова занялся управлением вертолета. Наконец машина стала более-менее послушной, и Четвертый успокоился — совершенно другим тоном сказал:
