стороны обезвреженного им адского изобретения. И только в этот момент он почувствовал некий специфический запах, исходящий от «дипломата», — запах перегоревших электронных схем. Савелий облегченно вздохнул и улыбнулся: теперь эта штучка никому вреда не принесет. Он опустил крышку «дипломата», и замки автоматически защелкнулись. Стоп! О чем предупреждала надпись на дисплее? О каких-то двадцати четырех часах! Неужели ему не удалось до конца нейтрализовать систему ядерного взрыва? Нет, не может быть! Здесь что-то другое. Во всяком случае, с этим треклятым чемоданчиком нужно как можно быстрее расстаться.
— Ребята! — крикнул Савелий, и они тут же вошли в комнату.
— Чем это так пахнет? — потянул носом Денис.
— Так пахнет исчезнувшая опасность, — улыбнулся Савелий.
— Может быть, ты нам хоть что-нибудь расскажешь? — спросил Денис.
— Ты знаешь, что это? — Савелий кивнул на «дипломат».
— Заминированный кейс?
— Почти угадал. Это действительно адская машина. И в ней таится гибель целого города!
— Неужели ядерная бомба? — хором воскликнули ребята.
— Точно!
Парни настороженно уставились на «дипломат».
— Не беспокойтесь, теперь эта штука уже не столь опасна, как была только что, — усмехнулся Савелий.
Денис потянулся рукой к «дипломату», но Савелий остановил его:
— Однако и сейчас она далеко не безопасна.
Денис столь поспешно отдернул руку, что Савелий с Михаилом рассмеялись.
— Издеваешься, да? — обиженно произнес он.
— Нисколько, — возразил Савелий, — через двадцать четыре часа она кому-то может принести большие неприятности.
— Что ж, нам остается сделать так, чтобы эти неприятности достались кому надо, — глубокомысленно заметил Михаил.
— Эт-то точно! — подмигнул Савелий.
II. Андрей Ростовский
Константин Иванович сидел перед компьютером в своем кабинете и ждал, пока тот выдаст ему аналитический вывод после введенной в программу информации. Данных было невообразимое количество: начиная от фотографий убийц профессора Самохвалова и его сына, то есть Лилианы Талбеевой и убитого ею сообщника, кончая всеми, хотя и довольно скупыми, сведениями о месте их возможного проживания в Москве, о передвижениях по городу, о контактах, а также сведениями из разных концов России.
Как только Богомолов встретился с профессором Медведевым, временно исполняющим обязанности директора НИИ, генерал сразу же рассказал ему о смерти профессора Самохвалова и высказал свои предположения о цели преступников.
— Вы знаете, товарищ генерал, могу вас заверить, что преступники несколько поторопились, никакой угрозы для общества пока нет. — Медведев мгновенно успокоился, услышав, о чем идет речь: если до этого он был так перепуган и едва мог языком ворочать от волнения, то сейчас напоминал школьного учителя, который снисходительно объяснял нерадивому ученику суть простенькой задачи. — Никому из сотрудников нашего института пока не удалось завершить порученный проект. Никому.
— Он даже улыбнулся, довольный собой.
Понимая, что спорить с подобными Медведеву людьми себе дороже, Богомолов сказал:
— Ваше мнение мне понятно, но теперь мне хотелось бы взглянуть на рабочее место профессора Самохвалова! Вы не возражаете?
— Рабочее место? — Тот усмехнулся. — Вы хотели, наверно, сказать — его лабораторию?
— Какая разница? — начал генерал, но вздохнул и миролюбиво кивнул головой. — Хорошо, лабораторию.
— Идемте за мной.
Вскоре они подошли к двери лаборатории, и Медведев открыл небольшой ящичек слева от нее, достал оттуда телефонную трубку:
— Охрана? Соедините меня с начальником охраны. Профессор Медведев. Семен Григорьевич, захватите ключ от лаборатории профессора Самохвалова и подойдите сюда, пожалуйста.
Через несколько секунд они вошли в лабораторию, и Богомолов сразу же увидел прощальное послание профессора Самохвалова.
— Ну, что теперь скажете, господин умник? — не удержался от сарказма Богомолов.
— Я… Я… — беспомощно лепетал Медведев, то открывая широко рот, пытаясь глотнуть воздуха, то закрывая его. — Он не имел права… Он обязан был доложить…
— Хватит говорить о том, что он имел, а чего нет! Вы, вероятно, забыли, что человек погиб! — хмуро напомнил генерал. — Как вы думаете, что он имел в виду, когда написал, что он сделает все, чтобы принести наименьший вред?
— Чтобы ответить на ваш вопрос, необходимо просмотреть его записи.
— Так посмотрите! — Генерал стал раздражаться.
— Думаю, что это невозможно. — Медведев виновато опустил глаза.
— Как это невозможно? — воскликнул Константин Иванович.
— По положению о допуске к секретам, все рабочие материалы, в отсутствие хозяина, должны находиться в личном сейфе. — Он кивнул на сейф, вделанный в стену. — У каждого работника свой личный сейф, со своим личным кодом, который, кроме хозяина сейфа, известен только руководителю проекта, который, как вам известно, находится сейчас за границей. Так что прошу меня извинить.
— А если и с руководителем что-то случится? Не дай Бог, конечно, — добавил генерал.
— На этот случай предусмотрена специальная инструкция, по которой создается государственная комиссия, составляющая специальный документ. Согласно ему будет вскрыт банковский сейф, в котором находятся запечатанные конверты с кодом каждого сейфа нашего института!
— Вы очень хорошо знаете инструкции, — чуть язвительно заметил Богомолов.
— А как же иначе? Я первый заместитель директора этого института,
— с гордостью произнес он, не заметив иронии.
— Да, конечно, — вздохнул генерал, — срочно вызывайте своего шефа из отпуска.
— Боюсь, что это не в моей компетенции, — растерянно ответил Медведев.
— Зато в моей. — Богомолов взмахнул рукой. — Вызывайте от моего имени!
— Мне необходимо письменное распоряжение от вашего ведомства, — дрожащим голосом сказал тот; видно, он впервые находился в ситуации, когда нужно было принимать решение самому, и ему страшно было ошибиться.
— А, черт бы… — ругнулся генерал, но сдержался, достал сотовый телефон и набрал номер: — Михаил Никифорович? Ты уже на месте?
— А как же, товарищ генерал! — бодро отозвался полковник Рокотов.
— Все ваши распоряжения выполнил, жду сообщений.
— Отлично. Заготовь-ка распоряжение от нашего управления исполняющему обязанности директора НИИ МО профессору Медведеву А. Д. о срочном вызове из отпуска академика Рузанского Михаила Львовича. Да, за моей подписью. И срочно вышли сюда, в институт, я жду здесь.
— В течение часа документ будет у вас, Константин Иванович, — заверил тот.
— Можете готовить телеграмму, распоряжение на ваше имя будет минут через тридцать — сорок, — бросил Богомолов, зная, что Рокотов всегда перестраховывается со временем.
На следующий день, к вечеру, академик Рузанский вернулся в Москву и с бледным от волнения лицом принимал у себя Богомолова. После того как он открыл сейф и достал оттуда рабочую дискету и пластиковую карту-ключ, академик разрешил остаться в лаборатории только генералу Богомолову. Он вставил дискету в компьютер и уставился на экран дисплея. Как только программа была запущена, академик забыл обо всем на свете. Он видел перед собой только уникальное изобретение своего любимого ученика. Время от времени Рузанский восхищенно восклицал, тряся гривой седых волос:
