безнадежного дела! — провозгласил он.
Двум этим людям, занимающимся совершенно разными делами, как бы на роду было написано объединить свои усилия, чтобы обрести то, чего каждому из них не хватало: бандит Краснодарский приобретал надежные заказы и постоянный денежный источник, а банкир Велихов — связи в криминальном мире и людей, готовых выполнить любой заказ…
IV. Похищение ребенка
Благополучно получив от Вазгена дипломат со ста тысячами долларов, Умар тут же вернулся к своим соратникам, собранным по тревоге. Это были самые отъявленные головорезы, с первых дней войны состоявшие в отряде под командованием Умара, а когда Мушмакаев забрал его к себе личным порученцем, они влились в отряд Харона Таштамирова и у того научились возбуждаться, ловить настоящий кайф при виде человеческой крови, особенно если сами ее же и пускали.
Узнав о гибели своего командира Харона, они, то ли с горя, то ли с радости, отправились в Дагестан, где прошлись по нескольким селениям, убивая, грабя и насилуя. Их мобильная группа состояла из восьми человек, вооруженных до зубов, и имела обкатанный сценарий нападения: неожиданно ворвавшись в какое-нибудь селение, посеяв там настоящий ужас, они убивали мужчин, насиловали молодых девушек, а после исчезали в родные места, не оставляя в живых ни одного свидетеля.
Откликнувшись на призыв бывшего командира, они в одночасье собрались на встречу с ним.
— Привет, мужики! — радушно воскликнул Умар, когда они вошли в дом его родственника.
— Здравствуй, командир, — вразнобой ответили они, с некоторым напряжением ожидая, что им придется услышать.
— Как жизнь боевая?
— С тех пор как мы потеряли Харона, никакой стабильности, — ответил парень лет тридцати, который в свое время был любимчиком Умара. Все его лицо и руки были покрыты шрамами, которыми он гордился. Эти шрамы он приобрел во время войны с «российскими оккупантами», от взрыва гранаты.
— Что, Баша, уже успел соскучиться по нашему вампиру? — с усмешкой спросил Умар.
— Ты прав, ушей неверных Таштамиров много настриг для своей коллекции, но с ним, представь, было как-то поспокойнее…
— Во всяком случае, мы всегда знали, что у нас завтра, а что — послезавтра, — добавил мужик лет пятидесяти. У него была тщательно ухоженная черная борода с небольшой прядью седых волос по центру подбородка.
— А что тебе, Масуд-Али, мешает? Я имею в виду, знать, что завтра, а что послезавтра?
— До встречи с тобой многое, но сейчас есть, кажется, надежда, что все пойдет по-старому. — В его глазах действительно промелькнула надежда. — Или я ошибаюсь, и ты нас позвал только потому, что соскучился по нам?
— Тебя не проведешь, старый ты лис, — усмехнулся Умар, — но сначала идемте за стол, чтобы не разговаривать натощак. — Он распахнул дверь в гостиную, и его соратники ахнули от неожиданности: перед их взором открылся роскошно накрытый стол, который просто ложился от изобилия разнообразной самой дорогой и изысканной закуски и многочисленных бутылок с алкоголем.
— Ты, никак, что-то праздновать собрался, а мы без подарка, предупредил бы, — жадно взирая на это изобилие, виновато произнес его любимец Баша.
— Ты угадал наполовину: действительно собрался праздновать, — сообщил Умар, — но не личное, а наше с вами общее. На нашего командира было совершено новое покушение, но он, к счастью, и на этот раз остался жив.
— Отличная новость! — обрадованно воскликнул Масуд-Али, остальные одобрительно загалдели, а он добавил: — А то разные слухи поползли…
— Да, Мушмакаев остался жив, но слухи действительно бродят, и все потому, что командир исчез в неизвестном направлении. А чтобы опровергнуть эти слухи, нам нужно отыскать нашего командира. — Он осмотрел их лица и особого выражения восторга не обнаружил. — Что притихли? Не нравится? — помрачнел Умар. — Я, можно сказать, о них забочусь, как о родных сыновьях, выгодную работу им нашел, а они нос воротят.
— Выгодную работу? — скептически повторил Масуд-Али.
— А разве есть сомнения? — Умар подошел к шкафу, достал оттуда «дипломат», раскрыл его. — Это наш аванс — семьдесят пять тысяч зелененьких! — Двадцать пять тысяч он уже взял себе, уверенный в том, что имеет на это полное право.
— Только аванс? — присвистнул Ваша. — Сколько же тогда получим, если выполним задание?
— Гораздо больше получим, когда отыщем Мушмакаева. Как вам нравится такая работа?
Баша внимательно оглядел своих соратников и ответил от имени всех:
— Чего тут рассусоливать? Такие бабки нашими набегами не насобираешь. Мы — с тобой!
— Только без нас, — виновато возразили два родных брата, погодки: одному двадцать четыре, другому — двадцать пять лет. — К сожалению, мы не можем надолго покидать своих баб, — начал пояснять тот, что постарше. — Они обе вот-вот родят, а этот рейд может затянуться надолго… Так что… извини нас, Умар.
— О чем вы, парни? Или мы не хлебали из одного котелка? — Умар похлопал их по плечу, потом взял пачку долларов и протянул старшему брату. — Я думаю, никто не будет возражать, если мы выделим вам пять тысяч баксов на рождение вашего потомства? — Он оглядел всех, но те промолчали, и Умар удовлетворенно заметил: — Я так и думал.
— Вот спасибо, командир! Верь, мы отработаем свое!
— Верю, — кивнул тот, — пошли за стол…
Пропраздновав далеко за полночь, они спали часов до двенадцати да и встали только тогда, когда Умар каждого растолкал едва ли не кулаками. Оседлав две «Нивы», одну синего цвета, другую, как говорил Умар, цвета знамени воинов Аллаха — зеленого, в которую он и сел сам с тремя боевиками, двинулись по тому маршруту, которым уехала и группа Савелия.
Накануне Умар позвонил в несколько мест и выяснил, что по крайней мере в двух местах видели «уазик», в котором везли раненого Мушмакаева. Лично переговорив с очевидцами и представив приблизительный маршрут движения машины с раненым командиром, он обратил внимание, что только ненормальный водитель или водитель, который совершенно не знает местности, может таким путем пытаться добраться до больницы города Аргун. А когда машина вообще стала удаляться от места назначения, Умар понял, что это не незнание местности или безумие, а целенаправленное движение к границе с Азербайджаном.
Оставляя надежду на то, что все это происходит по приказу Мушмакаева, он скрыл ото всех свои выводы и, дав наскоро своим людям перекусить и опохмелиться, приказал сесть в машины, и они двинулись полным ходом в направлении того селения, где в последний раз видели таинственный «уазик».
По прямой ехать было гораздо быстрее, чем группе Савелия, двигавшейся в силу необходимости странными зигзагами, и, останавливаясь лишь однажды для заправки, они к утру сумели достичь того самого поста. К их счастью, оказалось, что дежурит та же самая смена, что дежурила и пять дней назад. Когда Умар представился и объяснил цель их поисков, старший группы, дотошный парень лет тридцати пяти, очень подробно рассказал о той встрече, решив поделиться даже своими сомнениями.
— И что тебя насторожило? — спросил Умар.
— Не то чтобы насторожило… — замялся тот, — но сомнения кое-какие посеяло.
— И что же конкретно?
— Понимаешь… как бы тебе сказать… И пароль вроде правильно назвали, и довольно сильно сокрушались, когда выяснили, что едут не той дорогой, даже едва не подрались между собой, и мне даже успокаивать их пришлось. — Сейчас, пытаясь объяснить свои сомнения, парень вдруг понял, что ничего путного сказать не может, и замолчал.
— Что ж ты замолчал? — нахмурился Умар.
— Собственно, не знаю, что и говорить…
— Что значит, не знаешь? Что-то же тебя насторожило? — продолжал приставать Умар.
— Насторожило, — твердо подтвердил тот.
— Но что?
