— Задолжително! — радостно воскликнула хозяйка, довольная, что вспомнила.
— Нет, не задолжително, — заверил хозяин, — как ест желание, так можно. — Потом он, незаметно для жены, показал Савелию большой палец, нацеленный вверх, что, вероятно, во всем мире означало одно и то же.
— Ваня ест моя другарка, — пояснила женщина.
— Подруга?
— Точно, подруга.
— В России Ваня и Петя мужские имена.
— В Болгарии не так. — Она мило улыбнулась и пожала плечами, как бы говоря: ничего не поделаешь.
Не успели они выпить за «тепло этого дома», как пришла «другарка» хозяйки. Ваня оказалась довольно упитанной, особенно в сравнении с подругой, женщиной. На миловидном лице сверкали огромные карие глаза, а внушительный бюст, буквально выпиравший из широкого выреза и с трудом удерживаемый бюстгальтером, отлично гармонировал с крутыми бедрами, наверное специально обтянутыми коротенькой юбкой. Округлые колени соблазнительно приковывали к себе взгляд. Роскошные черные волосы были заплетены в толстую косу, совсем по-русски уложенную вокруг головы.
Увидев Савелия, она зарделась от удовольствия: русский парень ей очень понравился. Знакомясь с ним, она без всякого стеснения чмокнула Савелия в щеку, а после третьей рюмки беспрерывно гладила под столом его бедро. Смирившись с этим натиском, Савелий принял на грудь крепкой виноградной ракии, махнул рукой на приличия и, как только ему показалось, что хозяева получили от него должную порцию внимания, шепнул своей новой знакомой, что готов покинуть гостеприимный дом. Но его попытка уйти по- английски благополучно провалилась: Ваня во всеуслышание объявила:
— Мы искаме да любов!
Даже под воздействием алкоголя Савелий почувствовал, как к его лицу прихлынула кровь, но хозяева с пониманием переглянулись, а Красимир, провожая гостей, незаметно, но многозначительно пожал Савелию локоть.
Когда они пришли в квартиру Андрея, женщина немедленно заключила Савелия в объятия и так сильно прижала его к своей необъятной груди, что у него промелькнуло: этой ночью он не только не отдохнет, но дай-то Бог останется в живых.
Он не ошибся: у Вани было столько энергии, словно она всю жизнь накапливала силы, чтобы выплеснуть все без остатка на Савелия. По сути, ему почти ничего не приходилось делать: действовала она. Каких только поз она не испытала на Савелии! Казалось, ее силы никогда не истощатся, а он вот-вот сдастся на милость победительницы, но она была такой нежной, такой профессионально изобретательной, что все заводила и заводила его, пока они оба, совершенно обессиленные, не заснули под утро.
Так уж получилось, что в разных городах и даже странах в честь двух приятелей накрыли праздничные столы, но по противоположным поводам: Олега провожали, а Савелия встречали, и ни тому ни другому и в голову не могло прийти, что им никогда больше не суждено встретиться живыми на этом свете.
Как беспощадна порой жизнь…
VIII. Смерть Олега Вишневецкого
Олег Вишневецкий хотел выехать из Москвы часов в двенадцать дня, но перед самым отъездом ему позвонил Равиль и попросил заскочить в офис на несколько минут по неотложному делу. Пришлось тащиться в офис, чтобы уладить неожиданно возникшую проблему. Но, как бывает в подобных случаях, несколько минут превратились в часы, и Олег освободился лишь в половине пятого. Попрощавшись с коллегами, он заехал за Ладой, истомившейся от ожидания, и они отправились в путь.
В тот субботний вечер на улицах Москвы было огромное количество машин, которые двигались медленно, и прошел почти час, пока они выбрались на Минское шоссе. Здесь было гораздо свободнее, и Олег с удовольствием увеличил скорость. Все было прекрасно, даже погода, казалось, благоволила им: весь день ярко светило солнце, хотя и было жарковато. Но тут из неизвестно откуда взявшейся тучки заморосил дождик, в открытые окна потянуло прохладой, и стало легче дышать.
Олег был опытным водителем, и его не смущал мокрый асфальт. Не снижая скорости, он продолжал наматывать километр за километром, машина отлично слушалась руля и бесшумно летела вперед. Ничто не предвещало беду, и, скорее всего, так бы они мирно и ехали, как вдруг справа на трассу выскочила светлая «Волга».
Ничего не могло случиться: до «Волги» было достаточно далеко, чтобы, не теряя скорости, уйти в левый ряд, но… Опять это сакраментальное «но»! Олег намеревался обогнать «Волгу», свободного места на шоссе хватало, но, как назло, заклинило руль, и машина влево не шла. Оставалось только тормозить, но асфальт был мокрым, и Олег побоялся, что машину занесет. Руль не желал подчиняться, багажник «Волги» неумолимо приближался, а ее водитель ничего не замечал. Столкновение было неизбежно, Олег сделал последнюю отчаянную попытку избежать его. Он изо всех сил крутанул руль, и тот почему-то легко поддался. Машину занесло влево, и она, пролетев в нескольких сантиметрах от «Волги», на всей скорости, как соломинку сокрушив металлическое придорожное ограждение, влетела в кювет, ударилась передком о насыпь, перевернулась на крышу, еще раз перевернулась и врезалась в одинокую березу.
Водитель «Волги», мужчина лет шестидесяти, сумел затормозить и увидел финал катастрофы. Когда покореженная машина наконец застыла, мужчина, ошарашенный увиденным, выбрался из своей «Волги» и поспешил на помощь.
С трудом открыв дверцу джипа, он первым делом склонился над Ладой: она была неподвижна и, казалось, не дышала, из ее головы текла кровь. Он нащупал на ее шее пульс и облегченно вздохнул — женщина просто была без сознания, потом он взглянул на водителя. Руль как-то неестественно упирался ему в грудь, но крови не было видно, и глаза у него были открыты. Последствия удара наверняка оказались бы куда серьезнее, не будь ремней безопасности.
— Слава Богу, вы живы! — воскликнул мужчина и перекрестился.
— Что с женой? — кривясь от боли, прохрипел Олег.
— Без сознания, но жива, — успокоил тот. — Наверное, головой сильно ударилась.
— Помогите мне выбраться.
— Вы уверены, что вам можно двигаться?
— Уверен, — негромко подтвердил Олег. Почему-то каждое слово болью отдавалось в груди, а когда мужчина взял его за плечи и немного потянул на себя, его пронзила такая боль в боку, что он едва не потерял сознание. — Погодите… дайте немного… отдохнуть… — попросил Олег, с трудом выговаривая слова. — А пока… позвоните… в «скорую»…
— До ближайшего телефона минут пятнадцать езды, — ответил водитель «Волги».
— Посмотрите… в моем… кармане… там… должен… быть телефон… может, работает…
К счастью, телефон работал, и мужчина, сразу дозвонившись по «ноль три», с волнением стал просить срочно приехать к месту аварии. Однако раньше, чем приехала «скорая помощь», явилась милицейская машина. В ней было трое сотрудников, и они осторожно извлекли сначала Олега, потом и Ладу.
В это время водитель «Волги», уверенный, что он честно выполнил свой долг, а все эти допросы- расспросы могут затянуться, сел в машину и быстренько смотался. Установив первым делом, что Вишневецкий трезв как стеклышко, старший наряда, по просьбе потерпевшего, набрал номер «Герата» и сообщил о случившемся, после чего принялся заполнять протокол происшествия.
Наконец приехала «скорая помощь», и почти вслед за нею примчались Равиль с Пашей Еременко. Еще издали они заметили исковерканное ограждение и покореженный «лексус», и их лица стали похожи на белый лист бумаги. Оставив машину на шоссе, они бегом устремились к месту происшествия.
Услышав ободряющие слова Олега: «Напугались? Ничего, я еще поживу», они перевели дыхание.
Пожилой врач, немного напоминавший Олега Ефремова в роли доктора Айболита, первой осмотрел Ладу и сразу понял, что у нее тяжелое сотрясение мозга. Он приказал санитарам нести ее в машину.
— Это опасно, доктор? — спросил Олег.
— С недельку поваляется, — ответил тот. — Ну-с, теперь давайте вас осмотрим, молодой человек… — Доктор вновь взялся за фонендоскоп и внимательно прослушал раненого. — Так-с, сердце, слава Богу, в отличном состоянии, — бормотал он, затем ощупал грудь, живот Олега и, когда закончил осмотр, заключил: — Никаких серьезных травм вроде нет, но я бы советовал вам, молодой человек, сегодня-завтра сделать
