— Алло? — наконец-то услышал Амиран.
— Аркадий Романович?
— Да, это я. Что вы хотели мне сообщить… Амиран, так, кажется, вас зовут?
— Да, так! Вы в курсе, что у Джанашвили в «Эко-банке» начались проблемы?
— Да, я получил подробную информацию.
— Так вот, это только начало: проблем будет гораздо больше, — прямо заявил Амиран.
— Судя по тону, могу предположить, что источником этих проблем вы и являетесь… А вы не боитесь говорить об этом со мной? Ведь я могу…
— Я знаю ваши возможности, — перебил его Амиран, — однако вы не знаете моих.
— Ну почему же… — ехидно возразил Велихов, -я, например, в курсе, что вас, в отличие от нашего общего знакомого, поддерживают московские авторитеты. Я даже знаю, что именно вас, — он подчеркнуто выделил его погоняло, — Амиран-Мартали — надеюсь, я правильно поставил ударение? — они хотят видеть на месте Джанашвили. Если бы я не знал этого, вряд ли бы вы сейчас со мной разговаривали…
— Очень ценно, что вы в курсе наших московских раскладов… — Амиран не подал виду, что был удивлен осведомленностью Велихова: как будто тот не сидел весь последний год во Франции, а регулярно ходил на все воровские сходки. — Значит, мне будет проще уговорить вас иметь дело со мной, а не с выдыхающимся Лысым Нугой.
— Это как посмотреть, — возразил Велихов. — Джанашвили занимает видное место в политической элите России. А вы этим похвастаться не можете.
— Не забывайте, что скоро выборы, и Нугзар, если его лишить финансовой поддержки, вряд ли снова попадет в Думу…
— А вы надеетесь, что вам удастся перевести все его дела под себя?
— Я в этом почти уверен.
— Вы решительный человек! Такие мне нравятся. Так что же конкретно вы хотите мне предложить? — спросил он и тут же добавил: — Хотя предпочел бы поговорить, глядя в глаза друг другу: как вы понимаете, обсуждать серьезные дела по телефону не совсем разумно…
— Да, я тоже так думаю. Предлагаю встретиться и поговорить.
— Ну, что же, познакомиться нам ничто не помешает. Вы бывали в Югославии? Красивая страна! Вы сможете через неделю туда приехать?
— Смогу. Но не лучше ли… — Теперь Амиран уже не смог скрыть своего удивления.
— Мне так удобнее, — мягко надавил на него Велихов. — Во-первых, это нейтральная территория, а во-вторых, мне все равно туда нужно ехать по делам. Итак, через неделю я буду ждать вас в Приштине в лучшем отеле, который там смог уцелеть после бомбардировок.
— Хорошо, я приеду.
— Тогда до встречи!
Велихов положил трубку. Несмотря на кучу возникших у Амирана вопросов, он все-таки был доволен состоявшемся только что разговором: главное было сделано — он договорился о встрече с Велиховым. Это был большой прогресс.
Амиран-Мартали взял с собой в Югославию Васю Монахова: во время разговора с Велиховым умная голова этого паренька была бы очень кстати. Кроме того, Варднадзе прихватил с собой и видеокассету, копию которой оставил в пакете у Бешеного.
Они приехали в Приштину через Чехию на взятом напрокат в Праге «Мерседесе». Приштина встретила их развалинами: город был сильно разрушен натовской авиацией, и им пришлось здорово поплутать, чтобы найти мало-мальски приличную уцелевшую гостиницу.
Администратор сказал Амирану, что эта гостиница на данный момент — самая лучшая в столице Косово. Однако Велихова в ней не оказалось, но, поскольку они не назначали точного дня, Амиран решил, что Велихов вот-вот появится здесь. Они сняли два одноместных номера и после многочасового путешествия по разбитой в авианалетах дороге решили отдохнуть.
Разбудил Амирана звонок телефона. Он удивленно поднес трубку к уху.
— Амиран-Мартали? — услышал он незнакомый голос.
— Да.
— Сегодня в девять вечера. Тридцатый километр Балканского шоссе, — быстро сказал голос, и в трубке раздались короткие гудки.
Варднадзе посмотрел на часы: до назначенного времени оставалось еще около четырех часов. Он не сомневался, что звонили от Велихова: ведь никто больше не знал, что он здесь. Время еще позволяло перекусить в гостиничном ресторанчике. Амиран отправился будить Василия.
Через два с половиной часа Амиран и Василий выехали из Приштины на темно-синем «Мерседесе» и покатили в южном направлении…
На небольшом, поросшем густыми кустами пригорке, который возвышался над идущим на юг шоссе, лежал одетый в темный камуфляж человек. Прямо под ним у обочины стоял столб с цифрой «30». Человек смотрел в бинокль на дорогу, провожая взглядом немногочисленные автомобили, едущие по дороге с севера на юг. Он то и дело поглядывал на наручные часы, часовая стрелка которых неуклонно приближалась к девяти.
Неподалеку от притаившегося на холме мужчины лежал легкий гранатомет «Муха», когда-то произведенный в Советском Союзе, и автомат Калашникова, сделанный в Китае; его отличал от настоящего русского только размер приклада
— он был чуть меньше стандартного. Да, пожалуй, еще заводская маркировка на крышке затвора с непривычными европейскому глазу иероглифами. Такими автоматами в шестидесятые годы Китай завалил Албанию, своего верного союзника, когда она умудрилась порвать отношения почти со всеми странами, кроме Северной Кореи и маоистского Китая.
Чуть дальше в кустах был спрятан легкий полуспортивный японский мотоцикл, способный развивать приличную скорость даже по пересеченной местности. По всему этому можно было судить, что мужчина в кустах настоящий профессионал своего дела, предусматривающий любую мелочь. Его звали Абу Чохал, он был родом из Ливана; сейчас его пестрая судьба забросила в Косово, где он — профессиональный террорист — по заданиям ОАК устранял неугодных им людей.
Наконец Чохал заметил, что с севера по шоссе приближается темно-синий «Мерседес». Было уже темновато, свет в салоне автомобиля не горел, и рассмотреть пассажиров в машине не было возможности даже в бинокль.
У километрового столба с цифрой «30» «Мерседес» остановился. Водительская дверца открылась, выпуская из мгновенно осветившегося салона высокого стройного темноволосого человека лет сорока. Он был одет в модный темный костюм и зеленую водолазку. На переднем пассажирском месте остался сидеть молодой парень, на котором висело что-то очень модное и пестрое.
Человек в камуфляже отложил ненужный ему теперь бинокль в сторону и, подождав, когда высокий мужчина снова усядется на водительское место, приложил к плечу гранатомет и плавно нажал на спуск.
Раздался громкий хлопок. Граната, брызгая искрами, полетела в стоящий внизу «Мерседес». Люди, сидящие в нем, успели заметить ее полет: Василий окаменел от ужаса, а Амиран спокойно заметил:
— Вот и все.
Это были последние его слова в жизни: смертоносный заряд ударил в капот автомобиля и разорвался бело-оранжевым всплеском огня.
«Мерседес» брызнул в разные стороны осколками стекол, подпрыгнул на метр передними колесами над шоссе и, несколько раз перевернувшись в воздухе, рухнул, объятый пламенем, на землю. От удара его снесло на обочину; горящая машина левой стороной уперлась в столб — и это помешало ей опрокинуться набок.
Абу Чохал отбросил в сторону пустую трубу гранатомета, схватил автомат и побежал по холму вниз, одновременно посматривая, нет ли машин на шоссе. Убедившись в том, что его никто не видит, Абу выпустил длинную очередь из «Калашникова» по горящему «Мерседесу», стараясь направить пули туда, где еще минуту назад сидели живые люди. Надо заметить, что это было милосердно: от взрыва дверцы машины заклинило, и выскочить они не могли — лучше уж погибнуть от пуль, чем сгореть заживо. Когда патроны в
