Сколько времени он с ними не виделся и не разговаривал даже по телефону! Мать, наверное, места себе не находит. А вдруг Савелий позвонил из Америки. Автоответчик хорошо, но пора иметь нечто посущественнее. Константин с раннего детства не любил откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня.
Он резко свернул с Садового кольца и поехал в ближайший филиал фирмы «Би-лайн». Через час он уже набирал рабочий номер отца по своему новенькому мобильнику.
— Приемная Богомолова, — раздался мелодичный голос секретарши.
Константин узнал голос, но забыл имя девушки.
— Привет, ласточка, папа на месте? — игриво спросил он.
— Простите, но я… — замялась та, явно не признав его.
— Ну вот, здрасьте, — шутливо-обиженным тоном начал Константин. — Человек, можно сказать, днями и ночами думает о тебе, переживает, потом набирается смелости и звонит, а его даже не узнают.
— Скажете тоже, — смутилась она, — и кто же это днями и ночами думает обо мне?
— Как кто? Константин Рокотов! — Он весело рассмеялся.
— А я сразу вас узнала, но решила проверить себя, — схитрила девушка. — Вам папу?
— Конечно, — и добавил, вспомнив имя: — Вика.
— Минуту… — Чуть прикрыв трубку рукой, она сказала: — Михаил Никифорович, нашелся наконец ваш пропащий, простите, пропавший… — поправилась секретарша, — сын!
— Может быть, ты и права, действительно пропащий… — недовольно буркнул Рокотов-старший и тут же взял параллельную трубку. — Все слышал? — спросил он Константина.
— Здравствуй, отец.
— Привет. Где пропадал? Где шлялся?
— Я тоже рад тебя слышать, — усмехнулся Константин. — Не сердись, папа, дел много было.
— Сколько бы ни было, но пару минут всегда мог найти, чтобы звякнуть матери, которая с ума сходит: что случилось с моим ненаглядным? — распекал полковник сына. — Или я не прав?
— Господи, конечно же, ты прав, папа! — охотно согласился Константин. — Даю слово, что более такое не повторится! Слово даю!
— Если бы все слова, которые ты давал нам с матерью и не выполнял-, мы засаливали в бочки, то их бы уже и ставить было некуда, — пробурчал полковник.
— Нет, папа, сейчас можешь мне верить.
— Это почему же? Ты что, с понедельника решил начать новую жизнь? — усмехнулся отец.
— Не угадал. Я обзавелся личным мобильным телефоном.
— Тогда конечно. Но теперь ты будешь часто отключать его, — подколол он.
— Не буду, обещаю!
— Ладно, поверю, — смягчился Михаил Никифорович. — Матери-то звонил?
— Пока нет.
— Сначала разведку проводишь?
— От тебя разве что-то утаишь? — польстил Константин. — Как она?
— Как, как… переживает… Что, действительно так сильно занят был или это просто отговорка?
— Действительно, папа. Занимаюсь поисками похищенного ребенка.
— А что милиция?
— Ой, папа, словно ты не знаешь, как они работают, — вздохнул Константин,
— додумались до того, что мать обвинили в халатности.
— Понятно. Подвижки, зацепки есть?
— Так… кое-какие…
— Может, помощь нужна?
— Пока нет, понадобится — обращусь. Мануйлов не звонил из своей Америки?
— Он назвал Савелия так, как они условились называть его вне дома.
— Господи, ты же ничего не знаешь! Не улетал он ни в какую Америку!
— Не улетел? А что случилось? — Ему показалось, что отец несколько взволнован.
— Случилось… — понизил голос полковник и многозначительно добавил: — Это не телефонный разговор!
— Скажи хотя бы, он в порядке?
— Это с какой стороны посмотреть, — после небольшой паузы ответил Рокотов-старший.
— Он что — в больнице? Где? Я могу его навестить? — взволновался Константин.
— Ты не тараторь, — прервал его отец. — Подъезжай-ка ты в наше кафе, скажем, минут через сорок. Сможешь?
— Конечно.
— Продиктуй-ка на всякий случай свой мобильный.
Закончив разговор, Константин осмотрелся: до того кафе, в котором они с отцом иногда обедали в нечастые перерывы в работе полковника, езды минут тридцать, и Константин позвонил матери. В отличие от отца, она не стала упрекать любимого сына, а просто искренне порадовалась, что с ним все в порядке. Еще больше обрадовалась тому, что у него теперь есть мобильный телефон, по которому она в любой момент сможет услышать его голос.
Услышав подробное изложение случившегося и узнав, где сейчас находится его друг и наставник, Рокотов-младший отказался от обеда и тут же рванул на дачу Богомолова. Всю дорогу он крыл себя последними словами за то, что не провел с Савелием все время до самого его отъезда в Америку. Константин был уверен, что, окажись он рядом, с Савелием ничего подобного не произошло бы.
К его удивлению, у ворот его уже встречала Ангелина Сергеевна.
— Отец предупредил о моем приезде?
— Да. Почему задержался?
— В магазин заезжал.
— Обязательно тебе было тратиться? Как будто здесь Савушку голодом морят,
— с обидой заметила хозяйка.
— Ну, как он?
— Думаю, на улучшение пошло: температура нормальная, да и спит спокойно. За час трижды заходила, а он даже не пошевельнулся, спит как младенец.
— Четверо суток прошло?
— Четверо. Ладно, пошли в дом.
— А мне можно к нему?
— Думаю, твое появление не повредит, — как бы про себя проговорила женщина, — хотя на всякий случай сначала я загляну: вдруг спит еще. Если спит, то и тревожить не надо. Профессор сказал, что самое сильное и полезное для него лекарство — покой и сон.
Ангелине Сергеевне и Константину повезло, что сначала они. пошли на кухню, чтобы распаковать привезенные гостинцы. Дело в том, что в эти минуты душа Савелия пока еще находилась вне его тела, и еще неизвестно, как бы повел себя Константин, обнаружив тело друга бездыханным. Но пока они возились на кухне, душа Савелия вернулась.
Первым делом он пошевелил шеей, потом руками и ногами: все нормально двигалось. Судя по всему, Космос сделал свое дело и гадость, которой нашпиговали его похитители, выведена из организма.
Машинально он взглянул на часы: его пребывание вне тела продолжалось не несколько часов, как он думал, а всего лишь сорок минут. У него в уме никак не могло уложиться, что за столь короткий срок он не только облетел вокруг земного шара, но и столько ' всего увидел, столько ощутил, что вполне могли пройти даже не сутки, а недели. Сколько же неизведанного есть еще вокруг нас!
До Савелия донеслись какие-то голоса, стук посуды, еще какие-то звуки, но более всего его поразило жужжание холодильника, который стоял на кухне, расположенной на другом конце дачи. Услышать этот звук из его комнаты было практически невозможно. Так вот какую еще способность приобрел он: его слух обострился настолько, что он теперь, если бы захотел кого-то подслушивать, мог вполне обходиться без особых приборов.
Самым любопытным оказалось то, что он мог сам мысленно регулировать эту способность, причем не только обострять слух, но и направлять его избирательно. Чуть напрягшись, он услышал, о чем говорили на
