автоматически открывшиеся ворота, они остановились перед старинным парадным входом с розовыми колоннами.
— Приехали, можно выходить, — с небольшим прибалтийским акцентом проговорил тот, что звонил Тиму Роту.
— А где оркестр? — серьезно спросил Савелий.
— А ты шутник, Бешеный! Будет тебе и оркестр, но… позднее! Пошли!
— Пошли, Донатас!
— Откуда вам известно мое имя? — насторожился литовец.
— Твой хозяин сказал.
— Да? — недоверчиво переспросил тот, но Савелий промолчал, и они вошли в помещение.
Внутри, несмотря на уличную жару, было довольно прохладно. Донатас указал ему на кресло:
— Можете садиться…
— Ничего, я пешком постою! — угрюмо пошутил Савелий, и в этот момент к ним вышел импозантный мужчина средних лет.
«Тим Рот!» — сразу узнал Савелий, вспомнив фотографию, которую когда-то показывал Богомолов.
— Приветствую вас, дорогой Сергей или, может быть, Савелий? Как удобнее?!
— радушно воскликнул тот, протягивая руку.
— Лучше Бешеный! — с намеком ответил Савелий. — Где Воронов? Вы обещали!
— Я всегда выполняю свои обещания! Идемте…
— Куда?
— Вы же сами сказали, что ваш брат на втором этаже, — улыбнулся хозяин и первым пошел в сторону лестницы.
Когда они поднялись на второй этаж и подошли к нужной комнате, Савелий отметил про себя, что тех двух охранников, которых он слышал по телефону, не было, а дверь прикрыта. Тим Рот толкнул ее и гостеприимно пропустил Савелия вперед:
— Прошу!
— Только после вас!
— Как хотите, -: снова улыбнулся тот и покачал головой. — Не доверяете…
— Я и себе самому доверяю только по понедельникам!
— Почему по понедельникам? — удивился тот.
— Надо же когда-то начинать? Почему не с начала недели?
Воронов сидел на диване с отсутствующим взглядом и, даже услышав голос Савелия, никак на него не среагировал.
— Андрюша, это я! — громко воскликнул Савелий, но когда тот не проявил ни малейшего интереса, попытался «прислушаться» к его мыслям, однако в голове Воронова было так чисто и пусто, словно только что там прошлись «пылесосом. Тогда Бешеный повернулся к Тиму Роту и со злостью спросил: — Чем вы его накачали?
— Вы все равно не поверите…
— А вы попытайтесь!
— Ничем!
— Врете!
— Здоровьем своим клянусь: ничем! Просто ему нравится слушать МОЙ голос! И если мы с вами договоримся, обещаю, что он быстро вернется к своему прежнему состоянию. — Его голос был столь любезен, словно в словах не скрывалась угроза.
Савелий с трудом сдерживался, чтобы не накинуться на этого слащавого франта, но, пересилив себя, спросил:
— О чем вы хотите…
Договорить не удалось: его перебил громкий стук, топот, громкие голоса, доносившиеся снизу.
— Что там еще? — недовольно крикнул Тим Рот. В комнату вбежал побледневший Донатас:
— Полицейские, шеф!
— Полицейские? — растерялся Тим Рот, но буквально на некоторые доли секунды. Тут же взяв себя в руки, он повернулся к Воронову и приказным тоном бросил: — Спать, пока я сам не разбужу тебя!
Он еще не договорил фразу до конца, а Воронов моментально повалился на бок и тут же заснул, издавая чуть слышный храп. Удовлетворившись содеянным, Тим Рот спокойно вышел из комнаты.
— Вы со мной? — вежливо спросил он.
— Да! — бесясь от собственного бессилия, процедил Савелий, однако задержался у кровати Воронова, чтобы убедиться, что брат действительно спит.
Увидев полицейских, Тим Рот недовольно и с некоторым апломбом спросил:
— Господа полицейские! По какому праву вы врываетесь в мой дом? В дом человека, обладающего дипломатической неприкосновенностью? Я — Тим Рот, советник консульства Нидерландов!
— Прошу прощения, господин советник, но нам обобщили, что в вашем доме против своей воли удерживается гражданин иностранного государства! — с некоторой хрипотцой ответил мужской голос.
Этот голос был настолько родным и знакомым, что Савелий тут же вышел из комнаты и сразу увидел внизу мощную фигуру Дональда Шеппарда, который подал знак не вмешиваться. Савелий в свою очередь чуть заметно повел глазами в сторону комнаты, где находился Воронов.
— Это абсолютная чушь! -. ехидно рассмеялся Тим Рот. — В этом доме никого силой не удерживают!
— Вы хотите сказать, что в вашем доме нет посторонних?
— Ну, почему же, есть! Например, вот посторонний, и он тоже гражданин иностранного государства! Впрочем, как и я сам! Однако, как вы видите, его никто не удерживает здесь силой!
— Он правду говорит?
Савелий выдержал паузу, неторопливо взглянул на чуть побледневшего Тима Рота и только потом сказал:
— Да, хозяин говорит правду!
— Вот видите! — облегченно вздохнув, выкрикнул тот. — Придется мне заявить официальный протест вашему начальству!
— Это ваше право! — кивнул Дональд. — Еще есть в доме посторонние?
— Нет, — ответил Тим Рот, но, заметив, что полицейский направляется к лестнице, торопливо добавил: — Если не считать гостя.
— Гостя? Познакомьте меня, пожалуйста, с ним… — не останавливаясь, попросил сержант.
— Он спит.
— Спит, в такое время?
— Да, просто он себя плохо чувствует. Послушайте, не кажется ли вам, что вы слишком назойливы!
— Ничего личного: это моя работа, сэр!
— В таком случае прошу предъявить ордер! — Тим Рот решил покачать права.
— Хорошо, — согласился сержант, продолжая подниматься по лестнице.
Дональд вошел в комнату, где спал Воронов, и позвал:
— Господин советник, можно попросить вас подняться сюда?
— Что вам угодно? — спросил Тим Рот, входя в комнату.
— Это ваш гость? — спросил сержант, указывая на лежащего Воронова.
— Гость, — спокойно ответил тот.
— Что с ним? Он так крепко спит… Что с ним?
— Понимаете, господин офицер, в таком состоянии его нашли мои сотрудники недалеко от моего дома: увидели, бедняга нуждается в помощи, принесли сюда…
— Вот как? Документы при нем были?
— Нет, к сожалению…
— Врача вызвали?
— Собираемся вызвать…
— Что ж, в таком случае мы забираем его с собой и в участке все выясним, не возражаете?
