уже были почти у порога, провожавший их Моня задумчиво произнес фразу, после которой Савелий придержал за локоть Позина:
— Дали тут мне одну занятную наколочку… — Циперович сделал многозначительную паузу, потом продолжил: — Последнее время в этот бизнес — воровать бедных детишек — ударились мои бывшие соотечественники, хохлы! Мозгов-то на настоящее дело не хватает, а банды пуэрториканцев и гарлемских нефов, так эти и вовсе всю дорогу этим кормятся…
— Что ж, еще раз спасибо, на этот раз за информацию, — сказал Савелий.
Они еще раз простились и вышли из ресторана.
— А кто дал тебе такую наводку, Моня? — спросил любопытный Марик.
— Никто, — просто ответил Моня-Плут, — тебе, Марик, всегда не хватало элементарной деловой логики. Я смотрю — ребята серьезные, особенно тот, голубоглазый, который без бородки. Вот и пришло мне в голову: таки пусть немного пощиплют наших конкурентов, а то хохлы эти совсем обнаглели, как тараканы твои, лезут из всех щелей. А черномазых чуть поприжать — всегда дело богоугодное. Таки есть у меня деловая логика, я тебя спрашиваю, Марик?
— Ну и голова у тебя, Моня! — с восторгом только и выдохнул Толстый Марик. — Я бы до такого не додумался. Но почему мои тараканы? — вдруг спросил он.
— Потому таки ты и трясешь своим толстым пузом в твоем ресторане и в твоих магазинах каждый день и потому в них шастают по углам жирные тараканы, а я сижу себе спокойно дома и читаю Тору, — не без самодовольства подвел итог дискуссии Моня-Плут…
Глава XI. Кровь Богомолова
Несмотря на вполне безболезненный выход Андрея Воронова из состояния «спящего» кодирования, он долгое время ощущал, что не вошел в свою привычную форму. Со стороны это было не очень заметно, но Андрей чувствовал, что и реакция его стала чуть более замедленной, и память не столь остра, как ранее. Опасаясь, что может в какой-то момент подвести коллег, он решил доложить Богомолову о своем самочувствии. В конце рабочего дня Андрей позвонил Рокотову-старшему:
— Михаил Никифорович, это майор Воронов. Приветствую вас, товарищ полковник.
— Добрый вечер, Андрей, отчего такой грустный?
Есть проблемы?
— Мне очень нужно переговорить с шефом. У него завтра найдется для меня окошечко?
— Сейчас посмотрю: повиси на телефоне… — доброжелательно предложил помощник генерала.
Воронов приготовился к долгому ожиданию и был несколько обескуражен, когда услышал знакомый бодрый баритон Богомолова:
— Привет, Воронов!
— Здравия желаю, Константин Иванович! — не сразу ответил он.
— Как себя чувствуешь, майор?
— Именно об этом мне и — хочется поговорить с вами, товарищ генерал.
Ровно через полчаса Воронов вошел в приемную. Увидев его, Михаил Никифорович сразу сказал, как бы предупреждая лишний вопрос (в комнате, несмотря на конец рабочего дня, ожидало приема несколько человек в гораздо больших чинах, чем Андрей):
— Проходите, товарищ генерал уже спрашивал о вас.
Ни на кого не глядя, Воронов постучался в кабинет Богомолова:
— Можно?
— Входи, майор. — Генерал встал из-за стола и вышел к нему навстречу. — Ну, здравствуй, герой! — обнял его за плечи. — Садись сюда, — кивнул он на кресло у журнального столика — здесь Богомолов разговаривал только с теми, к кому относился с уважением и симпатией. — Рассказывай, какие проблемы?
Воронов честно поделился своими бедами. Генерал, внимательно слушавший его, предложил:
— А может, тебя, майор, в отпуск отправить? Куда-нибудь в теплые края? Конечно же, с женой и сыном?
— Не подходит, товарищ генерал!
— Зачем так официально? Генерал, генерал… Давай попроще, мы ж не на официальном приеме, — призвал Богомолов.
— Тогда и вы попроще, а то майор, майор. — Воронов улыбнулся, подумав, что машинально передразнил шефа.
— Ну вот теперь узнаю старого вояку, а то сидит, точно засватанный, — усмехнулся и Богомолов. — Почему не подходит отпуск, Андрей?
— По двум причинам, Константин Иванович. Во-первых, у жены на работе такая запарка, что ее начальство ни за что не отпустит… — Воронов сделал паузу. — Но не это главное. Мне самому не хочется в отпуск. — Он вздохнул с облегчением, словно скинул с себя тяжелый груз.
— Так что же ты предлагаешь?
— Мозгами пошевелить хочется.
— Мозгами шевелить — дело хорошее… — задумчиво проговорил генерал, барабаня по столу. Потом внимательно посмотрел на Андрея и тихо сказал: — А знаешь, есть для тебя подходящее дело — мозги в нем ох как нужны! Только нудное оно…
— Нудное так нудное! — тряхнул головой майор.
— Можно сказать, что это дело поручил сам Президент… Позавчера вызывал руководителей главков и многим выдал по первое число.
— Вам тоже?
— Бог миловал, но, видно, до поры. Больше всех досталось Управлению по борьбе с экономическими преступлениями. Речь идет о финансовых пирамидах. Обманутый народ жалуется, а УЭП не справляется. При этом Президент посмотрел на меня, и я расценил его внимание как призыв к действию…
— Ага, скоро сотрудники ФСБ будут заниматься наперсточниками! — заметил Воронов.
— Не знаю, как наперсточниками, но лохотронщиками я бы занялся. Ты даже представить не можешь, какие деньги там крутятся, миллионы долларов.
— Много есть законных, незаконных и даже преступных сфер деятельности, где крутятся огромные бабки: казино, проституция, торговля людьми, шоу-бизнес. Да мало ли где еще? Но это не значит, что именно сотрудники ФСБ должны заниматься подобными делами. Зачем тогда существуют такие организации, как УЭП, УБОП, налоговые, наконец? Каждый обязан заниматься своим делом! — Воронов явно разошелся.
— Твоими устами, приятель, да мед бы пить. Честно признаюсь, если бы Слава Солтаганов продолжал возглавлять УЭП, то я бы не стал вмешиваться. Мы с Вячеславом Федоровичем вдоволь нахлебались в застойные времена, тем не менее и много дел раскрыли. Начальству, конечно, виднее, но, по-моему, он отлично справлялся с экономическими преступлениями…
— Наверное, потому и поставили во главе Федеральной службы налоговой полиции, что отлично справлялся, — заметил Воронов. — Лучшие кадры бросают туда, где работа плохо идет.
— Ты прав, конечно. — Генерал взял чашку, несколько раз отхлебнул уже остывший чай, аккуратно поставил ее на блюдце. Потом спросил: — Так что думаешь, Андрей, о намеке Президента?
— А что тут думать? Работать нужно! — решительно ответил майор, прекрасно понимая, что то, о чем он только что говорил, — недостижимая мечта демократии будущего, а действительность, диктует свои законы. Потому и ответил: — Я согласен.
— Почему ты так быстро согласился? — Казалось, генерал был недоволен. — Даже как-то неинтересно стало! Думал, уговаривать придется. Заранее аргументы приготовил…
— Вот как? Заранее? Выходит, вы знали о цели моего прихода?
— Плохой бы я был руководитель, если бы не знал, что творится с моими подчиненными, — хитро улыбнулся Богомолов.
— Тогда зачем собираетесь уходить?
— Кто тебе сказал, что я собираюсь уходить? — насторожился хозяин кабинета.
— Как кто? — удивился Воронов. — Вы сами! Помните наш первый разговор после того, как меня раскодировали?
