– По чаю нельзя предсказать будущее, – вновь и вновь объясняла она. – По нему можно узнать лишь о настоящем и понять, что с вами происходит.
Потом она бросалась на видавший виды диван и в голос изливала свое отчаяние. Сэм, а позже и Кол сидели тихонько и слушали. Они привыкли к материнским вспышкам.
– Что им надо? Что я могу сказать? А-а, знаю! Все хорошо! Бог на небесах, а мама вас любит!
Доброй вестнице Коре прощали все ее грехи. Никто не дразнил ее детей безотцовщиной, не попрекал ее за дикие наряды. Впрочем, иных нарядов от гадалки и не ждали. Никого не смущала ее французская кухня – по мнению местных, вонючее и чересчур жирное варево. Наконец, никого не удивляли ее долгие прогулки с детьми и странные окрики: «Не таскаться!»
– Мы идем на поиски приключений. Не таскаться!
На обратном пути Сэм и Кол упрашивали:
– Ну пожалуйста, давай таскаться! Это так здорово!
– Ладно уж. Так и быть, один разочек: три столба тащимся, три – идем, следующие три – снова тащимся.
Коре прощали всякий хлам, который она приносила домой, – радостно везла в коляске сокровища со свалки, а Сэм и Кол нарочно тащились позади, шаркая ногами. А глаза хитрющие, ведь самое приятное на свете – делать то, что запрещено! Кора это прекрасно понимала.
– Смотрите, старинное овальное зеркало! А вот рама для картины. А вот стул на гнутых ножках, его нужно разобрать.
– Господи, Кора! Моя бабушка такое старье выбрасывала! – Бетти диву давалась, что за рухлядь Кора тянет в дом.
Но у Коры в гостиной, на кухне или в ванной рухлядь каким-то чудом преображалась, обретала свое место. Чтобы отблагодарить за ежедневное гадание на чае, Бетти попросила Уилла перекрасить Коре жуткие оранжевые стены. На свалках и в мусорных баках Кора находила выброшенные корни и наполовину погибшие растения – более безобидную добычу, чем краденое добро из магазинов. Кора высаживала находки на общем балконе у входа в квартиру. Поначалу ребятня вырывала их и швыряла с балкона на крыши машин, но Кора сажала новые. У нее была легкая рука. Со временем к ее крохотному цветнику привыкли и больше на него не покушались.
Каждый день по дороге в детский парк или в магазин Кора, Сэм и Кол играли в разные игры. За стеной с голубой «Уродиной» жили медведи, придуманные Сэмом. Они щеголяли в красных кепках и клетчатых штанишках и не спускали глаз с Коры и ее детей.
По дороге в детский парк – ровно тридцать три люка. Можно на них наступать и учиться счету. Можно искать в траве клевер с четырьмя листиками, на счастье. Поймаешь «самолетик» клена – загадывай желание. Смотрите, как на осеннем ветру кружатся желания, – всех не поймать. Наши несбывшиеся мечты.
– Загадывай желание, Сэм.
– Хочу мопед и апельсиновый леденец. Когда едешь на карусели, кажется, что кружится небо над головой. Жизнь прекрасна. Главное – увидеть прекрасное. Только не говори: и это все? И больше ничего? Кора без конца слушала радио, на кухне не умолкали хиты и шлягеры. По чистоте звучания той или иной радиостанции она могла угадать, который час.
Однажды, возвращаясь домой, Кора заметила, что церковь за углом превратилась в офисное здание. Снаружи висел плакат со списком фирм. Одна называлась «Небо без звезд Лимитед».
– Что это значит? – поинтересовалась Кора у неряшливого на вид толстяка, выходившего из здания. – «Небо без звезд Лимитед»? Чем же там занимаются?
Толстяк оглядел Кору, затем детей.
– Комиксы рисуем, – ответил он. – Одни – для продажи издательствам, другие – для рекламы.
– Ничего себе названьице! – возмутилась Кора. – С чего вдруг такая тоска?
Стэнли Макферсон с улыбкой указал на небо:
– Представьте ночной город. Небо темное, без единой звездочки.
– А почему «Лимитед»? – лукаво спросила Кора, отметив про себя, что джинсы у толстяка мятые и растянутые, на свитере пятно от пива, а на одной из его бутс не хватает шнурка. Ну и неряха, подумала Кора. Похлеще меня.
Стэнли пожал плечами.
– Для солидности.
– Ага! Понимаю.
Так Кора познакомилась со Стэнли. Они не подружились: не здоровались, но приветствовали друг друга кивком. Не общались, а лишь кивали.
Когда Сэму уже было два, а Колу – год, Кора устроилась официанткой в бар неподалеку. В музыкальном автомате завывали Пэтси Клайн и Хэнк Уильямс («Неверный мой!..»), а мужчины заигрывали с Корой. Та на их уловки не поддавалась. С парнями покончено. Впрочем, отчего бы не поболтать?
– Кора, красавице вроде тебя в этом гадюшнике не место. – Посетитель хмуро оглядывал серые пластмассовые табуретки и грязный красный ковер.
– Отвяжись. Если между ног у тебя варит чуточку лучше, чем в котелке, то ты еще не совсем пропащий человек.
– Да ты, оказывается, стерва!
– А как же? Капелька стервозности женщине только на пользу.
