Желурёнок процокал копытцами от края до края Великого Пня, посмотрел вниз и попятился:
— Я прошёл его весь и ничего не понял… И даже на самом краю не интересно, а просто страшно. Можно сорваться и поломать себе ноги. Лучше я побегу играть с маленькой хорошенькой гусеницей Канальей.
Верный Желугавчик хотел остаться, но Желудино приказал:
— Беги за младшими братьями! Да смотри, чтобы с ними ничего не случилось.
Когда Желугавчик убежал, Желудино подошёл к старому пню.
«Начну с большого кольца, — решил он, — и сразу узнаю всё самое главное». Желудино повернул шапочку стрелкой вперёд и приступил к делу. Читал, читал — так ничего и не понял. Слова есть, а что они означают — непонятно.
Тогда он стал читать с середины… Но и в средних кольцах были сплошь незнакомые слова:
«…Там, где над моей вершиной светит ночью яркая Полярная Звезда, — там Север… Оттуда приходит Зима… Страшная Зима с Морозом и Снегом…»
— Какой такой снег? И что такое Зима?… Почему она Страшная? Что она делает? Летает или ползает? — сердился Желудино. — Вот попробую ещё самое маленькое колечко. И если ничего не пойму, то скажу Большому Дубу, что или я дурак, или Великий Пень никуда не годится.
Но, начав с самого маленького, первого кольца, Желудино обрадовался:
— Вот это то, что мне нужно! «Лучшие друзья всех Живых — Солнце, Вода и Чистый Воздух!» — прочёл он. — Правильно! Я тоже люблю солнышко! А дальше что?..
Вскоре он узнал, что «злейшие враги дубов — Долгоносики, Плодожорки, Свиньи…» и что «хоть зелёная бабочка Листовёртка и говорит, что не ест листьев дуба… но от неё рождаются прожорливые гусеницы…».
— Вот обманщица! — возмутился Желудино. — Ну, уж теперь дудки! Плодожорке и гусенице я ввек не поверю… Надо сказать Желурёнку, чтобы он никогда больше не играл со своей новой знакомой гусеницей Канальей…
Хотя Желудино прилежно занимался до самого вечера, он успел пройти только крохотный кусочек самого маленького кольца…
Но он упрямо продолжал занятия день за днём и узнавал всё больше и больше интересного и удивительного.
А Желустрёнок с Желурёнком под присмотром Желугавчика жили в своё удовольствие: играли, бегали с утра до вечера. И потихоньку посмеивались над старшим братом.
— Хи-хи! — пищал Желустрёнок. — И чего он всё учится?! Я и так всё знаю! Это — трава. В кувшинчике — вода. Вверху — солнышко. Больше мне ничего и знать не надо. Пусть лучше учатся мои ножки! Чтоб умели бегать быстрее всех…
Несколько раз прибегал Желугавчик и уговаривал:
— Старший брат, может, довольно это… учиться? Ты похудел. У тебя на лбу морщинка! Пойдём поиграем!..
Желудино и самому хотелось побегать с братцами. Вокруг так хорошо! Солнышко светит. Птицы поют. Все живые суетятся, радуются… Терпел-терпел он и не выдержал:
— Хватит. Я уже целых три круга прошёл! Теперь я сам вас учить буду. Вот тут под кустиком будет школа…
— Не хочу в школу! — закапризничал Желустрёнок. — Я хочу играть!
— Все будем играть, — сказал Желудино. — Я тоже хочу. Но сначала будем учиться. Всё! Дубово!
И Желустрёнок смолк. Все знали: если уж Желудино сказал: «Дубово!» — так от своего ни за что не отступится.
Каждый день после завтрака Желудино принимался учить братцев разным наукам. Прилежнее всех оказался Желугавчик. Ему очень хотелось поскорее стать умным. Желустрёнок упрямился. По утрам никак не хотел вставать. На занятиях то клевал носом, то без конца болтал с Желурёнком. И всем своим знакомым жаловался:
— Самая непонятная на свете наука — арифметика!..
Через несколько дней Желудино устроил контрольную.
— Ну вот, — сказал он, — проверим, как мы умеем решать задачи на прибавление. Скажи, Желустрёнок, сколько будет, если взять лепесток…
— Чего лепесток?! — выкрикнул страусёнок.
— Не перебивай меня. Лепесток сирени… Так вот что получится, если взять лепесток и прибавить к нему лепесток, лепесток и ещё лепесток?
— Куча лепестков! — гордо вскинув голову, ответил Желустрёнок.
— Пригни голову ниже. Я же говорил тебе, что, когда ты её задираешь так высоко, она у тебя хуже работает. Ну, посчитай ещё разок. Не торопись.
Желустрёнок стал по одному отрывать лепестки у цветка сирени и бросать их в кучу на пол.
— Всё равно. Получилась куча лепестков! — упрямо повторил он.
— Неправильно получилась куча, — грустно сказал Желудино. — Тогда ответь ты, Желурёнок.
— Ыгы-ыгы-гы! — невнятно проржал Желурёнок.
— Опять ты ешь на уроке.
Желурёнок поспешно выплюнул клочок недожёванной травы и, заикаясь, тихо ответил:
— Н-н… не зн-на-а-аю…
— Ййй-ааа! — подал голос Желугавчик, вертя хвостом от нетерпения.
— Ну, ответь ты, дружок, — ласково сказал Желудино.
— Авва-ва, авву-ву! — обрадовался Желугавчик. — Если взять лепесток и прибавить лепесток, и ещё лепесток, и опять лепесток… Это будет, мой учитель, замечательный сиреневый цветок! Целенький! Бяфф!
— Молодец, Желугавчик! Правильно… А ты, Желустрёнок, поторопился и опять всё перепутал: вместо прибавления сделал отрывание…
ПОЧЕМУ ЖЕЛУГАВЧИК ПРИБЕЖАЛ ПЕРВЫМ!
День шёл за днём, а Женя на полянке у Большого Дуба так и не появилась. Желудята приуныли.
Желудино, сняв шапочку, подолгу тёр руками голову — думал.
— Ага! — наконец решил он. — Раз Женя не идёт к нам, тогда мы пойдём к ней. А сейчас, братцы, проверим, готовы ли вы к далёкому путешествию. Устроим соревнования. Кто скорей обежит полянку вокруг Большого Дуба, тот будет первый.
— Я первый! Я прибегу быстрей всех! — закричал Желустрёнок.
И теперь уже никто не посмеялся над ним, потому что страусёнок добился за эти дни замечательных успехов.
— Вы готовьтесь, а я достану себе свисток, — сказал Желудино. — Ведь я — судья. А судья без свистка не бывает.
Он поставил башмаки под кустом жёлтой акации, поплевал на руки и полез наверх. Желурёнок, Желугавчик и Желустрёнок с восхищением смотрели на старшего брата, потому что лазить по деревьям, да ещё так быстро, не умел никто.
Желудино сорвал десяток стручков жёлтой акации и быстро наладил самый толстенький. В этом нет ничего удивительного! Желудино ведь как-никак мальчишка. А какой же уважающий себя мальчишка не умеет налаживать пищики?.. Желудино оторвал половину стручка с острым носиком и… конечно, выбросил! Зато вторую половину держал бережно, как стеклянную. Осторожно вспорол её по шву ногтем. Раскрыл, как книжку, выковырнул семена. Провёл пару раз языком по желобкам пищика и сунул в рот. Да ка-а-ак дунул!
