вернуться в тёплое подземелье Крота и заснуть, чтобы ни о чём не думать.
Он, может быть, так и сделал бы. Но с тех пор как Желудино очнулся, его не покидала мысль: «Нужно вспомнить что-то очень важное. Может, самое важное в жизни…»
Он снова посмотрел вверх и вдруг вспомнил: канальи!.. Десятки сухих листьев, свёрнутых в трубочки, собранных в пучки и корзинки, оплетённых чёрной паутиной, качались на голых ветвях каждого дерева… Это гнёзда гусениц. Весной они проснутся и погубят рощу…
Желудино бегом спустился в подземелье, рассказал братьям всё и объявил своё решение:
— Я пойду искать Женю. Люди должны узнать страшную тайну гусениц! А вы останетесь здесь, потому что сейчас очень холодно, путь длинный и опасный.
— Ни за что! — возмущённо тявкнул Желугавчик. — Куда ты — туда и я!
— Спасибо, друг! — Желудино обнял его за шею. — Мне с тобой будет, конечно, легче. Ведь у тебя такие замечательные уши и нос.
— Я тоже пойду с вами! — проржал Желурёнок и решительно притопнул копытцем. — Я ведь как- никак лошадь. Пригожусь.
— Вот ещё! — пискнул Желустрёнок. — Неужели вы думаете, что я один останусь в этом тёмном подвале?! Как бы не так! Я бегаю лучше всех!.. Правда, теперь я почему-то всё время зеваю и мне ужасно хочется спать. Но ты, Желудино, не бойся! Пощекочи меня под мышками, и сон сразу пройдёт.
— Зачем это опасное мероприятие? — сказал рассудительный Крот. — Лабиринт мой огромен. Да и запасы на зиму я сделал. Всем хватит. Живите в тепле спокойно до весны. А тогда уж идите, куда вам хочется.
— Нет, — возразил Желудино. — До весны ждать нельзя.
— Не понимаю, Желудино, зачем вы это делаете? — настаивал Крот. — Желугавчик втащил вас тогда в подземелье почти мёртвого. Мы так старались спасти вас. И теперь, когда вы здоровы, опять рискуете жизнью! Кто вас заставляет?!
— Меня заставляет совесть, — спокойно сказал Желудино.
— Ну хорошо, — подумав, грустно ответил Крот. — Идите… Только не подумайте, что я бессовестный…
— Что вы, уважаемый Крот! — вскрикнул Желудино. — Я не хотел вас обидеть! Вы благородны и мужественны. Я знаю. Просто вы не можете этого сделать, а я — могу. Вы и видите слабо, и по земле ходить не привыкли… Поэтому пойду я, а не вы…
Перед дорогой Желудино пошёл попрощаться с близкими.
— До свиданья! — сказал он старой Гледичии.
Но она ничего не ответила… Желудино говорил «до свиданья» другим знакомым кустам и деревьям.
Но и они молчали.
— До свиданья, Большой Дуб! Я иду выполнять свой долг! — крикнул Желудино погромче и рассказал о страшной тайне гусениц.
Долго молчал Большой Дуб. Еле-еле шевельнул ветвями, сбрасывая дрёму, и прошелестел сонным голосом:
— Пра-а-авильно, сын мой, Же-лу-ди-но-о… Всё пра-виль-но… Иди… иди… Уже все деревья спят… спят… Я тоже оч-чень устал… оч-чень… Мне нужно хо-ро-шо выспаться за зиму… С весны у меня будет мно-ого работы! Почки выпускать… Потом листья развёртывать… И полгода ка-чать и качать воду глу-бо- ко-о из-под земли… Будь сильным, как дуб, маленький человечек… Иди…
Теперь Желудино понял, откуда появилась эта вялость у желудят. Все братья, да и он сам, целые дни зевают и зевают. Всё норовят примоститься в уголке и вздремнуть. Ведь они сыновья Большого Дуба и тоже должны зимой спать…
Поэтому Желудино решил: «Нужно уходить НЕМЕДЛЕННО!»
Третий день идут желудята к Жене. Идут по роще, насквозь продутой свирепыми ноябрьскими ветрами, где, кажется, не осталось ни крошки тепла. Идут среди молчаливых, уснувших деревьев, по ворохам мокрых листьев, на каждом шагу обходя препятствия, выбиваясь из сил.
Идут они гуськом. Впереди — Желугавчик. За ним — Желудино. Сзади всех — Желурёнок. А Желустренок — в середине, чтобы не отстал и не потерялся.
У Желудино от холода и сырости лицо из коричневого стало каким-то серо-фиолетовым. Коротенькие штанишки и безрукавка, башмаки с негреющими пластмассовыми чулками на ногах да шапочка на голове- вот и вся одежда. Ему хуже всех. Но он не подаёт виду и крепится. Ведь он старший брат и, главное, — человечек!..
Желугавчику и Желурёнку легче: их всё-таки греет шерсть. На страусёнка, привыкшего к теплу, жалко смотреть. Перышки встопорщены. Ветер делает с его длинным хвостом что хочет. То хлещет им хозяина по шее, то бросает вниз, и хвост путается у него под логами. Кольцом изогнув шею, Желустрёнок прижимает голову к груди и идёт, закрыв глаза, не разбирая дороги. Спотыкается. На каждой остановке моментально засыпает. И всё время просит:
— Пойдёмте медленней. У меня ножки болят. Куда ж ещё медленней? — удивляется Желурёнок. — Я и так еле копыта переставляю.
— Не хнычь, малыш! — добавляет Желудино. — Если идти ещё медленней — значит, идти назад!..
К вечеру они вышли на окраину рощи. Впереди, за двумя рядами тополей, виднелась широченная дорога.
— Это шоссе, — объяснил Желудино братьям. — Если его перейти, то до Жени уже совсем недалеко.
По шоссе на круглых вертящихся лапах с ужасным рёвом мчались в обе стороны чудовища, похожие на громадных разноцветных жуков.
— Как же мы перейдём? Нас раздавят! — тявкнул Желугавчик.
— Я побегу так быстро, что они не догонят! — по привычке похвастался Желустрёнок.
Братья посмотрели на жалкого, измученного Желустрёнка и только улыбнулись. А Желудино долго скрёб затылок, пока придумал, как поступить:
— Все когда-то спят! — решил он. — Значит, чудовища тоже заснут. Мы подождём. А теперь давай те подберёмся ближе.
Но подойти к шоссе вплотную они не смогли. Путь преградил широкий ров, наполненный густой жёлтой водой.
— Эх, сюда бы «Килькавмасик»! — пожалел Желудино. — Сразу бы переплыли… Тогда давайте устраиваться на ночёвку.
Они разворошили кучу листьев на краю канавы. Какое счастье! Середина оказалась сухой. Желудино уложил братьев, залез сам и прикрыл вход охапкой листьев.
Дом Жени был так близко, что возбуждённые желудята долго не могли заснуть. Тесно прижавшись друг к другу, они лежали в своей берлоге и переговаривались.
— А в доме Жени всегда тепло, — вздохнул Желустрёнок. — И ещё она обещала подарить мне красную шёлковую ленточку на шею с красивой бусинкой… Мне очень хочется быть самым нарядным страусёнком на свете…
— А мне Женя сошьёт тёплую попонку из голубого бархата, — мечтательно сказал Желурёнок. — И буду я тогда как настоящий скаковой конь.
— Скажи, Желудино, — смущённо проговорил Желугавчик, — это ведь правильно будет, если Женя наденет мне на шею красный ошейник и золотую медаль, как у знаменитой овчарки?..
— Конечно, правильно, братик! — подтвердил Желудино. — Я тебе за храбрость, за верность и за дружбу повесил бы сразу три золотые медали… А из дома Жени Большой Дуб видно. Хорошо! И ещё мне хочется посмотреть на красный цветок Огонёк, который цветёт даже зимой. Вот чудеса!..
Было ещё темно, когда их разбудил Желудйно: Вставайте, братцы! Чудовища заснули!.. И через
