обращает внимание на то, что 1 5/6 cap составляет 33 гин + 33 гин + 44 гин, т. е. включает надбавку старшего (но непонятно, почему он не получил надбавку при разделе UET V, 109). Отсутствие ПузурЭллиля в сделке UET V, 123 Шарпэн объясняет тем, что тот умер и его место занял его сын Шумиахия. Однако в UET V, 123 Шумиахия назван сыном не Пулалума, а УрЭшбанды. Поэтому нам кажется вероятнее, что Шумиахия не участвовал в первой сделке, поскольку он был вместе со своей долей старшего выделен уже до сделки UET V, 109, а ПузурЭллиль не участвовал во второй сделке, поскольку его доля не пошла в обмен на площадь КуНингаля. При обоих толкованиях трудность составляет размещение упоминаемых в текстах соседей сыновей УрЭшбанды. Но поскольку, как мы указывали, раздел UET V, 109 был не реальный, а «идеальный», то и соседи наделов, являясь членами одной и той же семьи, тоже не реальные, а «идеальные», кроме, конечно, соседей посторонних, т. е. КуНингаля и Синэриша.
Далее, согласно гл. VII, № 7, вдова Шумиахии продала часть доли — 21 гин площади известным из гл. VI Имликуму и Аттайе; опять ни из чего не следует, что надел старшего, 44 гин, принадлежал именно Пулалуму и его «сыну» Шумиахии. Шарпэн отождествляет участок в 21 гин, проданный вдовой, с помещениями 7 и 8 по «Тихон улице, 5», что примерно соответствует измерениям экспедиции Вулли; как мы знаем из гл. VII, купленный участок, более пригодный, пожалуй, для бараньего загона, был отдан Имликумом и Аттайей их зависимому человеку, Илушунациру.
От окончательной локализации делившихся и обменивавшихся участков приходится отказаться; нам кажется, что как УрЭшбанда, так и КуНингаль первоначально владели участками к северу от «Тихой улицы, 5 и 7», на участке эрозии (а КуНингаль — и «Тихой улицей, 7»). Естественно полагать, что ummi'anum, букв, «учитель, мастер», здесь тот, кто скупает (в кредит) уже готовый, может быть, переработанный купцами-ремесленниками товар. В такой же роли выступает ummi'anum и в цитированном выше письме к Эйанациру (гл. IV, № 13), а также в ряде других документов и писем, как вавилонских, так и происходящих из архивов ашшурских купцов в Анатолии (Veenhof К. R. Aspects of Old Assyrian Trade and its Terminology. Leiden, 1972).
Существенно, что ummi'anum нигде не называется по имени, вследствие чего В. Ф. Лееманс (Foreign Trade…, с. 52) справедливо делает вывод, что ummi'anum, выдававший деньги на торговое предприятие, не обязательно был тем ummi'anum, которому сдавалась готовая продукция. А из этого с неизбежностью следует, что ummi'anum был не частным лицом, а произвольным ответственным представителем юридического лица — государства или храма. Следует также отметить, что как Эйанацир сдавал не непосредственно купленный продукт, а обогащенную медь или медные изделия, так и ашшурские купцы всегда имели дело не с сырым металлом или денежными суммами, а с изделиями текстильной и металлической промышленности. То же самое можно предположить и в отношении Бутуктума (?) и Иддин-… нашего документа UET V, 428; сама закупка товара и возможные сопутствующие путешествию обстоятельства не касаются ummi'anum, а в цитированном письме к Эйанациру его корреспондент выговаривает ему за то, что он прямо связался с ummi'anum. Можно поэтому заключить, что ummi'anum — представитель государства или храма, кредитующий не непосредственно торговое предприятие, а ремесленников, сдающих ему уже обработанный продукт (или доходы с него). Другое дело tamkarum — в его ведении были непосредственные сборы, как налоговые и «поставочные» (в пределах государственного сектора), например улов рыбы и т. п., так и торговые в прямом смысле. Поэтому если для одной группы населения кредитором par excellence был tamkarum, то для другой — ummi'anum; тот и другой развивались далее в сторону понятия «денежного человека, кредитора, ростовщика» вообще.
Документы происходят из архива «примирителя», ka-ki, см. о нем выше.
В тексте nam-u; это обычно означает «десятник, начальник отряда в 10 человек», но такой перевод не дает смысла в данном конкретном контексте. Мы предполагаем, что здесь это то же, что nam-<zag>-u, т. е. «для (уплаты) десятины», «на (уплату) десятины».
Вероятно, полевой номер прочитан издателями неправильно, читать U. 16506.
Четвертый брат, ПузурЭллиль, в деле не участвовал, но зато Шумиахия присоединил к обмениваемой площади и свою долю.
Вероятно, сын КуНингаля старшего, брат УрНанны и дядя нашего КуНингаля.
Реконструкция текста у Шарпэна (Le clerge d'Ur, с. 55–56) не кажется нам убедительной.
Или «поле т[акое-то]», например «поле служебное]»? Мы предпочли читать «сад», имея в виду очень небольшие размеры арендуемого участка.
Оба сына носят шумерские (храмовые) имена, оба наследуют совместно всю отцовскую землю, полученную от храма как за службу, так и в виде «пожалования», и оба в течение долгих лет действуют солидарно. Более обычно было бы унаследование должности и храмовых владений отца только старшим
