Ренка замахала руками, и Клава умолкла.
— Когда же ты едешь?
— Скоро совсем. Сейчас… через час.
Не успели подружки и поговорить хорошенько, как подъехала военная машина с брезентовым верхом. Полковник Каблуков приказал шоферу пересесть на заднее сиденье. Приподнял Ренку сильными руками, поцеловал в лоб и сказал: «Спасибо, морячка!» Сам сел за руль. Рядом посадил Клаву, и машина рванулась со двора…
Через два дня приехала бабушка и увезла Соньку к себе в деревню на все лето… По двору поползли тревожные слухи. А когда приехала машина и рабочие стали выносить из квартиры Каблуковых разную старинную мебель, громадные ковры, пианино и еще много всякого добра, женщины решили: дело-то у Каблуковых совсем плохо… Дворовые кумушки пытались было поговорить с Каблучихой. Но всегда словоохотливая, Олимпиада Трифоновна резко оборвала болтушек:
— Не ваше дело! Сами разберемся.
Вообще она стала какая-то другая. Похудела. Глаза красные и веки припухли. Это она плачет, наверное.
Олимпиада Трифоновна теперь каждый день рано утром уходит на работу. В госпиталь. Сняла свои огромные серьги. На руках осталось только тоненькое колечко — подарок дяди Вани.
А после работы, когда стемнеет, она выходит на балкон. Стоит долго-долго и смотрит на дорогу.
«Буря»
Речка Татарка, прихотливо извиваясь, разлеглась за крайними домами города. Откуда она течет и куда впадает, никто не знал. Далеко на восток через нее перекинулся большой железный мост. И по мосту то и дело бегут электровозы, волоча за собой то зеленые, пассажирские, то красные, товарные, вагоны. Прямо за речкой, по» косогору, — луг, где пасется скот ближайшего совхоза. Потом, до самого горизонта, идут полоски огородов.
Против автобазы испокон веков купаются девчонки и мальчишки. По эту сторону трех верб расположена «мальчачка». Тут глубже. Это место прочно закрепили за собой пацаны. По ту сторону верб — «девчачка». Там, правда, ила много. Когда вылазишь на берег, ноги до самых икр в черной грязи. Но зато утонуть тут никак невозможно.
Близнецы — Вовка и Женька иногда убегали тайком от матери на речку. Здесь и родилась эта прекрасная мысль.
— Хочу быть капитаном! Буду плавать по морям, — сказал Вовка. Женька хотел поддеть брата и придумать что-либо получше. Уже чуть не крикнул: «Ха! Подумаешь. А я буду Гагариным!» Но вовремя остановился. Вспомнил, как он не выдержал испытания в аэродинамической трубе Кольки Пугачева. Поэтому Женьке ничего больше не оставалось, как заявить:
— Подумаешь! Я еще давней тебя хочу капитаном. И поплыву. Вот увидишь!
Так они оба в один день и час произвели себя в капитаны. Хорошо! Есть два капитана. Но нет ни одного корабля. Как быть? И близнецы решили для начала построить один корабль. Пока Вовка будет капитаном, Женька будет матросом, боцманом, коком, начальником пристани, паровой машиной и свистком. Не может же капитан быть свистком! А потом поменяются ролями.
— Только чтоб не разболтал! — сказал Вовка.
— Ага. А когда я болтал? Железно! И чтоб никаких девчонок! Это не девчонское дело, — откликнулся Женька.
И близнецы стали собирать строительный материал для корабля. Тянули к разломанному сараю на пустыре все деревянное, что попадалось под руку. Через три дня собралась большая куча.
— Наверно, хватит, — сказал Женька, вытирая потный лоб.
— А если не хватит, потом дособираем, — согласился Вовка. — Давай будем материал к реке перетаскивать.
— Да мы вмиг все перетаскаем! — обрадовался Женька. Пригибаясь, они бегом пересекли пустырь и направились вниз, к реке, волоча за собой старые доски с торчащими ржавыми гвоздями. Сначала все шло хорошо. Но на полпути доски стали вести себя довольно странно. То выбивали такую дробь по булыжникам мостовой, что зубы лязгали. То за что-то цеплялись и норовили свалить братьев на землю. То вырывались из рук, царапались колючими краями. И с каждым шагом становились все тяжелее. Когда наконец близнецы доволокли их до кустов на берегу Татарки, Женька буркнул:
— А ну их! Я лучше купаться буду, — стянул майку и полез в воду…
Вернувшись на пустырь, близнецы молча опустились на траву и уныло глядели на строительный материал. Такую кучу разве перетаскаешь!
— Давай что-нибудь придумаем! — предложил Вовка.
— Ага. Давай… Вон заноза какая! — показал Женька руку.
— Бабушка вытащит иголкой. Ты давай про дело думай!
И они опять замолкли надолго.
— Придумал! — подскочил Вовка. — Надо машину.
— Ля. Я сам давно это придумал. А где взять?
— Давай соберем все свои деньги и заплатим шоферу.
— Умный какой выискался. А мне на пистолет только еще двадцати копеек не хватает. Жалко.
— Жила, ты, Женька! Тогда я сам уплачу и один капитаном буду.
— Умный какой!
— Тогда гони денежки!..
Близнецы дождались, когда мама ушла из дому, и приступили к делу. Им повезло. Шофер грузовика, стоявшего возле магазина, внимательно выслушал их и согласился. Он подогнал по Трубной улице машину к разбитому сараю. Глянул и засмеялся:
— А что же вы будете делать с этим барахлом?!
Братья обиделись:
— Хороший строительный материал!.. И на корабль как раз хватит.
Шофер хмыкнул. Сдвинул кепку на затылок и открыл задний борт.
— Ну что ж, валяй! Грузи.
Братья засуетились, стали кидать в кузов палки, штакетник, разбитые ящики и обрезки бревен…
До речки доехали так быстро, что не хотелось вылазить из кабины. Вовка пересчитал деньги. Ровно три рубля. Шофер взял их, подбросил на своей широкой, измазанной маслом ладони. Белые и желтые монеты жалобно звякнули.
— Давай руки. Ну, давай, говорю! — приказал шофер и высыпал весь капитал Вовке на ладошки. — Не нужны мне ваши деньги. У самого такой шкет дома…
Машина рванулась и побежала в гору.
Еще уйма времени ушла на поиски гвоздей. На квартал вокруг дома не осталось ни одного свободного гвоздя. Их выдергивали из столбов, заборов, скамеек. Лишь бы можно было зацепиться за шляпку кусачками. Когда дело дошло до постройки, то оказалось, что материала не хватит даже на одну палубу.
Женька сразу так прибил себе ноготь молотком, что строить отказался, а только подавал советы. Вовка еще немного постучал молотком, а потом ему пришла в голову счастливая мысль:
— А сегодня что, Женька? Суббота?
— Ага. Ну так что?
— Балда! А папа обещал в субботу пойти в тир!
