— Женька, вот бы покататься! — сказал мальчик в голубой куртке.
— Угу!.. Так он тебя и покатает. Даст по шее, — ответил другой мальчик в голубой куртке.
Рената посмотрела на одного. Потом — на другого. Потом — опять на первого. Ну, совсем одинаковые! У первого чубчик подстриженный. И у другого подстриженный. У первого веснушки на носу. И у другого на носу. И курточки с якорями на рукавах, и черные штаны — все одинаковое.
— Мальчики, как вас зовут? — спросила она.
— Вовка, — ответил первый.
— Женька, — ответил второй.
— А как же вы не перепутаетесь? — удивилась Рената. — Вы же совсем-совсем похожие.
— Мы не перепутаемся! — засмеялся первый.
— Я же знаю, что я — Женька! — засмеялся второй.
— А мама ваша не перепутает?
— Мама не перепутает, — ответил первый и опять засмеялся, — а вот папа… Он вчера Женьке ка-а- ак дал подзатыльник. Я мамин стиральный порошок рассыпал, а он ему — по затылку!
Второй насупился. Потом тоже засмеялся и закричал:
— А помнишь, я очки разбил, а тебя бабушка туфлей… Вот смеху было!
— А почему ты не сказал папе, что это ты порошок рассыпал? — спросила Рената Вовку.
— Охота была! А Женька сам первый никогда не признается. Всегда на меня сваливает… А вот тебе слабо сказать дядьке, чтоб он покатал!
— И ничего не слабо! Вот пойду и спрошу.
— Пойди, пойди. Он тебе даст по шее!
— И пойду! И ничего не даст, — Рената подошла поближе к трактору и крикнула: — Дяденька! Покатайте меня, пожалуйста.
Тракторист улыбнулся:
— А ты шустрая! Ты у них за бригадира, да? Давай руку!
Он мигом втянул Ренату в кабину.
— Тебя как зовут?
— Рената.
— Чудное имя!
— Плохое?
— Нет. Что ты! Хорошее! Только я никогда не слыхал. Ну вот Рената, а меня зовут Сергей… Николаевич. — Он засмеялся. — Только меня так никто не зовет. А просто — Сережа. Значит, покататься хочешь? А знаешь что, Рена? Давай будем сразу кататься и дело делать.
— Правда. Давайте будем работать, дядя Сережа.
Тракторист стал нажимать какие-то рычаги, педали. Стальная: рука с ковшом сзади трактора поднялась высоко вверх. Зато впереди опустился к земле широкий стальной нож. Мотор загудел еще сильнее. Трактор понатужился и пошел вперед. Нож скреб по земле и собирал кучки глины, камни, щепки. Они ползли впереди, переворачивались, крутились. Их становилось все больше и больше. Тракторист дал задний ход.
— Ну, теперь смотри, сколько мы за один заход сгребли.
— Вот это да-а-а! — удивилась Рената. — Дядя Сережа, мы руками за все время и полстолька и даже четверть столька не насобирали!
— Машина! У нее же силища! — гордо ответил тракторист. — Постой. Что же это мы молча работаем? Ты хорошие песни знаешь?
— Знаю. Давайте споем мамину и папину любимую песню?
— Давай!
Трактор веселее застрекотал мотором и еще быстрее погнал впереди себя темно-бурую волну земли.
Когда Рената слезала с трактора, Вовка и Женька с завистью смотрели на нее. Подбежала худая девочка с белыми волосами, заплетенными в длинные тощие косички, та самая, которой вчера какой-то Пугач натянул беретку на глаза.
— Хорошо кататься на тракторе? — спросила она. — А на машине лучше в сто раз! А вы на пятом этаже живете? Этот дядька знакомый? А как тебя зовут?
Она задала сразу столько вопросов, что Рената не знала, как же на них отвечать. Но оказалось, что отвечать и не обязательно. Как только Рената назвала свое имя, девчонка замахала руками и затрещала:
— Ре-на-та?! Ха! Ну и чудо-чудище! Ренка. А меня зовут Соня. Наша Каблуковы фамилия. Мой папа знаешь кто? Полковник! Он скоро генералом будет. А это моя сестра. — Она показала пальцем на толстую девочку, которая стояла рядом и за все время не сказала ни одного слова. — Только она еще нигде не учится. А я уже во втором классе. Я — отличница! Давай с тобой будем дружить?! А у вас есть телевизор- комбайн?
— И никакого чуда-чудища нет! — обиделась Рената.
— А давай с тобой меняться? Хочешь, я тебе стеклышко дам? Солнечное! А ты мне что дашь?
Рената не умела долго сердиться. Она протянула Соне цветной мелок. Розовый. Взяла у Сони круглое стеклышко и посмотрела. Вот это да! Все вокруг стало солнечно-желтым. И прошлогодняя серая трава, и дом. И облака над крышей. И Соня, и сестра ее… А она не похожа на Соню ни капельки. Вся пухленькая, как пончик. И волосы темные. И все молчит, молчит. Только глядит широко раскрытыми серыми глазами и пухлыми губами шевелит. Будто шепчет что-то. Рената рассмотрела через стеклышко даже родинку на щеке девочки… И вдруг — раз! Все исчезло. Это Сонина сестра схватила Ренату за руку:
— Отдай! Это мое!
— Что ли, тебе жалко? — удивилась Рената.
— Не отдавай! — крикнула Соня. — Это я тебе подарила. — Она выхватила стекло из рук сестры и вернула Ренате: — Ты на нее не смотри. Она у нас дурочка.
— А как тебя зовут? — спросила Рената.
Девочка сердито посмотрела. Пухлые тубы ее дрогнули:
— Ква-ва.
— Как?
— Ква-ва! — повторила девочка и отвернулась.
— А я такого имени и не знаю, — удивилась Рената.
— Да чего ты ее слушаешь, Ренка! Она и говорить-то не умеет. Вместо «Клава» говорит «Ква-ва», вместо «класс» — «квас». А вместо… — тут Соня глянула на пустырь и взвизгнула: — Пугач! Спасайся! Пу- та-а-а-ач! — и побежала. За ней припустили близнецы.
Рената оглянулась. От дальнего конца пустыря приближалась стайка ребят. Но рассмотреть их не дала Клава. Она схватила Ренату за руку и потащила к четвертому подъезду.
Они влетели туда все разом. Соня высунулась и закричала тонким пронзительным голосом:
— Пу-гач мох-нач! Пу-гач бородач! Арестант! Арестант! — и спряталась снова.
— А чего вы все убежали? — спросила Рената. — Что ли, вы его боитесь?
— Ага! Как надает тебе, так забоишься! — сказал кто-то из близнецов.
— Я же ему ничего не сделала.
— Все равно надает! У него знаешь какой нож есть! Сапожный! Во! Какой здоровенный, — сделав страшные глаза, сказала Соня.
— А зачем ты дразнишь?
— А он все равно меня не поймает! Я — раз! И дома. Он хулиган. Его в милицию посадить надо.
