Наверное. Но я боялась не за то, что сделает со мной Беликоз, если меня поймает. Я боялась за весь мир… который может пострадать, если Беликоз завладеет алмазом. Понимаешь…
— Ладно, хватит, — сказал я.
— Что? — удивилась Шейри. — Раз уж ты спросил, я думала…
— Нет, перестань. — Я покачал головой. — Когда же мир поймет, что мне нет дела до героизма, клятв и прочих безрассудств? Кроме того, сколько можно выручить за этот камень при продаже, меня больше ничего не интересует. Единственное, что мне сейчас интересно, — где, дьявол побери, мы находимся. И повторяю, Шейри, я не сдвинусь с места, пока ты мне не скажешь.
— Отлично, — пожала она плечами. — Ну так сиди здесь и порастай мхом.
— Этого не случится, — уверенно заявил я. Она подняла бровь — кажется, моя настойчивость ее позабавила. — По этим катакомбам я начну путешествие к своей беде. Ну и что это за перспектива?
— Откуда ты знаешь?
— Это было написано, — ответил я, придав голосу как можно больше таинственности.
Я по-прежнему очень хотел верить, что крепко держу свою судьбу в руках. Шейри и такие, как она, придавали огромное значение подобным предсказаниям, и уж она-то, небось, слышала их немало. Плетельщики существа загадочные — это да, но если их узнаешь поближе, оказывается, ими тоже можно манипулировать, причем сами они это не всегда понимают.
Шейри поддалась.
— Тот провидец? Он предсказал тебе?
— Да. И вот что интересно — твоя сила тебя покинула, он же ничего такого не заметил… да я и сам потом воспользовался заклинанием…
Она махнула рукой, прерывая меня.
— У нас с провидцами разные источники магии. Он черпает магию изнутри, а я — из внешнего мира. А заклинания никак не привязаны к природным линиям — их применение узко и ограниченно. Значит… — Она сделала шаг ко мне, и от ее близости мне стало немного теплее в промозглом мраке. — Провидец… меня тоже упоминал?
— Только то, что ты появишься. — Я пожал плечами. — Судьба моя известна. Твоя же еще нет. Если ты хочешь наверняка выбраться отсюда, где бы это «отсюда» ни находилось, тебе стоит держаться поближе ко мне и держать меня по возможности в хорошем расположении духа. Так что хватит пикироваться и таить свои плетельщицкие секреты. Скажи мне правду, Шейри, что это за место, и мы пойдем вместе. Иначе я тебя предоставлю самой себе. Кстати, если ты заявляешь, что тебе безразлична собственная судьба, ты очень мало похожа на ту Шейри, с которой я познакомился несколько лет назад. Можешь оставить свои ужимки для тех, кто знает тебя не так хорошо, как я.
Из-за темноты я так и не увидел взмаха ее ладони, но удар пришелся точно мне по лицу. Было больно, но я не стал доставлять ей удовольствия и показывать это.
Тихим злым голосом она произнесла:
— Клянусь, Невпопад, если ты еще раз заговоришь об этом в своей пошлой манере, я убью тебя.
Она говорила всерьез. Я это понял. И решил, что было бы неразумно бросать вызов ее целомудрию. Однако не двинулся с места и сделал вид, что не собираюсь идти за ней.
Шейри аж зашипела от злости.
— Ну, хорошо, — сказала она наконец, скрестив под плащом руки. — У меня были кое-какие подозрения, но этот далекий звук, такой «бумм», — ты ведь тоже его слышал? — Я кивнул. — Есть легенды о пещерах, подземных пещерах, вырытых некими троллями, которых звали «камнегрызы». Говорят, что они застолбили какие-то пещеры и шахты и стали там жить. Как можно понять по названию их народа, они питались камнями. Такая у них была пища. На земле ими стали интересоваться потому, что в результате своей пищеварительной деятельности они выделяли драгоценные минералы, включая золото и серебро.
Я даже моргнул от удивления.
— Ты хочешь сказать, они какали золотом?
— Ну, в общем, да. — Несмотря на серьезность ситуации, она слегка улыбнулась. — Проблема в том, что как только люди это почуяли… Перестань. Это не смешно.
— Я и не собирался смеяться, — соврал я.
— Если ты все время будешь меня перебивать, мы так никуда и не уйдем.
Я насмешливо поклонился.
— Я весь внимание и молчание.
Шейри неодобрительно посмотрела на меня и продолжала:
— Толпы людей отправлялись в царство троллей, надеясь найти камнегрызов и поработить их. Как ты можешь догадаться, камнегрызы отчаянно сопротивлялись. Была кровавая битва, и глупые люди уничтожили тех существ, за чей счет хотели поживиться. Более того, они выпустили на волю страшное зло. Потому что камнегрызы имели кое-какое касательство к магии, как и все другие легендарные существа. И если уничтожить весь народ, наступают гораздо более мрачные времена и начинается хаос.
— Что ты хочешь сказать? — медленно начал я. — Что мы сейчас в…
— Мне кажется, это оплот камнегрызов, или, скорее, бывший оплот, — произнесла Шейри и настороженно огляделась. — Они называли его Ба'да'бум. Звук, который ты слышал… мы слышали — это был стук их боевых барабанов.
— Ты же сказала, что они все погибли, — напомнил я.
— Да.
Мы помолчали.
— То есть получается, — начал я, стараясь говорить ровным голосом и так же ровно дышать, — что кто-то из них выжил? Или мы слышим, как их призраки собираются идти войной на своих врагов?
— Да, — опять произнесла Шейри.
Мне стало дурно. Я стараюсь не связываться ни с людьми, ни с живыми троллями, если этого можно избежать. А теперь мне предстоит встретиться с призраками троллей… безумие. Чистое безумие.
— Ну все, — твердо сказал я. — Я остаюсь здесь.
— Невпопад, мы не можем вернуться, — напомнила плетельщица. — Таверна рухнула. Ты никогда не выкопаешься, да и дверь открывается наружу. Там столько всего нападало, что ты ни за что ее не откроешь.
Я на всякий случай толкнул дверь. Шейри была права. Дверь и не пошевелилась, и я понял, что могу проторчать здесь всю жизнь, пытаясь ее открыть. Будь у меня с собой даже какие-нибудь инструменты, вряд ли такая задача оказалась бы мне по силам.
— Но надо же что-то делать, — сказал я гораздо жалобнее, чем мне хотелось.
— Согласна, — с готовностью заявила Шейри, — и это «что-то» означает идти вперед.
— А если нам встретится то, что осталось от этих камнегрызов?
— Тогда и посмотрим, Невпопад. У нас нет другого выбора.
Мне совсем не понравилась ситуация, в которой нет выбора. Мне почудилось, будто стены со всех сторон надвигаются на меня. Дышал я прерывисто, а сердце, казалось, колотится о ребра так, словно пытается выскочить. Я облизал сухие губы, в тщетной надежде огляделся в поисках какого-нибудь неожиданного выхода и так крепко схватился за посох, что чуть не сломал его.
— Проклятье, Невпопад, да будь же мужчиной, ради богов, — воскликнула Шейри.
«Прости, я и вполовину не такой мужчина, как ты», — хотел я сказать ей, но это как-то не вязалось с общим курсом на примирение. Так что я ограничился тем, что мрачно нахмурился, кивнул и произнес:
— Хорошо. Идем.
Не раздумывая, Шейри направилась в самый правый проход, много столетий назад вырубленный в твердом ноздреватом камне существами, которые или давно умерли, или поджидали нас сейчас в засаде, или и то и другое одновременно. Я было заподозрил, что Шейри на самом деле не имела ни малейшего представления о том, куда нам идти. Ей просто хотелось показаться уверенной, чтобы я шел за ней. На самом деле это был не такой уж плохой план, если вспомнить, каким запуганным и несчастным я тогда себя ощущал.
В течение какого-то времени ничего не происходило.
Если не считать того, что мы то и дело слышали отдаленный звук: «Бум-бумм». Он раздавался
