когда-нибудь мы с тобой встретимся вновь. Мне было совсем нетрудно отыскать твой след. Феникс ведь только-только родился, а потому в полёте он оставлял за собой огненный след. Верхушки деревьев там, где он пролетал, оказались немного опалены. Этот след мало кто кроме меня сумел бы заметить. Но для меня это было проще простого. Ты ведь знаешь, на что я способен, Невпопад.
Я кивнул. Мои члены вдруг ожили – онемение прошло, к ним вернулись былые силы, подвижность. Вероятно, на тело воздействовало само сознание того, что я остался жив. Но я по-прежнему не двигался, чтобы ненароком не обозлить Тэсита. Я был на его территории и в полной его власти.
– Возможно, моё выздоровление длилось бы гораздо дольше... или вовсе не наступило бы, не встреть я друга.
– Друга?
Тэсит вытянул губы трубкой и пронзительно свистнул. Снаружи послышался топот копыт, и я приготовился к новой встрече с единорогами. Во мне всё так и замерло от ужаса. И тут в пещеру протиснулось нечто громадное, тёмное... Я не верил своим глазам.
– Титан! – Ибо это и впрямь был он, могучий, роскошный жеребец, некогда принадлежавший покойному сэру Умбрежу. Ошибиться я не мог – сколько раз любовно проходился щёткой по этой блестящей шкуре, на которой теперь, как раз посередине груди, виднелся небольшой шрам, сколько раз седлал и рассёдлывал его. Я узнал бы этого жеребца, даже ослепнув на оба глаза, просто на ощупь.
Тэсит выглядел слегка удивлённым, так, самую малость.
– Привет, Улисс, как я тебя нарёк... или Титан, как называли тебя прежние хозяева... – Он задумчиво посмотрел на лошадь, потом перевёл взгляд на меня. – Значит, ты его и в самом деле узнал. Смотри, смотри на него повнимательней, Невпопад. Во все глаза, благо они у тебя оба на месте. Этот красавец, вероятно, единственное живое существо на земле, питающее к тебе привязанность.
– Но... с чего ты это взял?..
– Я нашёл жеребца в лесу, вскоре после нападения на ваш отряд ублюдков-гарпов. О, в самом деле, Невпопад. – Он кивнул, усмехаясь. Его позабавило выражение недоумения, мелькнувшее на моём лице. – Учуяв запахи, которыми полнился лес на несколько ярдов вокруг той поляны, обнаружив поломанные ветки и тела погибших... я без труда мысленно воспроизвёл картину случившегося. Улисс... прошу прощения... Титан был серьёзно ранен. Я стал за ним ходить, врачевал его рану, пока он не поправился. Благодаря следу, который оставил феникс на верхушках деревьев, я представлял себе, пусть только приблизительно, куда ты направился. Титан слишком хороший конь, чтобы я рискнул оставить его на сомнительную милость леса. И я выходил его.
Конь, словно поняв, что речь идёт о нём, слегка изогнул благородную шею и негромко заржал.
Этот звук услыхала и Энтипи. Она с едва слышным стоном повернула голову набок. Но глаза её всё ещё оставались закрытыми. Тэсит скользнул взглядом по её лицу и неторопливо продолжил:
– А потом мы двинулись по твоим следам и остановились там, где нас застигла зима. К сожалению, мы не могли развить большую скорость. Ведь у нас не было феникса. А всё благодаря вмешательству в ситуацию моего разъединственного друга, Невпопада. Мы обосновались здесь, чтобы переждать холода. Всё это время я истово молился о том, чтобы встретиться с тобой, По. Чтобы наши пути где-нибудь да пересеклись. Но вдруг... – Он мечтательно вздохнул. – Вдруг я почуял запах сирени... Запах единорогов. Моё обоняние теперь уже не то, каким было прежде... благодаря усилиям моего бывшего доброго друга, Невпопада. Но даже несмотря на это, я уловил в воздухе божественный запах и понял, что стадо обосновалось неподалёку. Я как раз собирался идти к ним, когда почувствовал, что их что-то встревожило. Но тут с гор сошли лавины, отрезавшие мне путь к единорогам, к их пастбищу, туда, где царит вечная весна. Я в который уже раз проклял судьбу. И вдруг... Титан начал беспокоиться. Он так себя повёл, словно тоже учуял в воздухе что-то знакомое. Он настойчиво стремился к одному ему известной цели сквозь рыхлый глубокий снег. Мне ничего не оставалось кроме как за ним последовать. И конь вывел меня к тебе. Он тебя отыскал на дне ущелья, По. И нисколько не противился, когда я взгромоздил на него тебя и Энтипи, чтобы привезти вас обоих сюда. Видишь, выходит, его преданность тебе не знает границ. Согласись, такая привязанность весьма трогательна... И чрезвычайно редка...
– Ты всё болтаешь без умолку, – мрачно проговорил я. – Не слишком ли это утомительно для твоей кривой челюсти? – Мне надоело слышать его ехидные намёки, оскорбительные замечания. – Коли собрался меня убить, так действуй, чего же ты медлишь?
– Я же тебе уже сказал, – терпеливо возразил Тэсит. – Она должна это видеть... Понять, осознать, что...
Энтипи сидела на своём соломенном ложе, взгляд её затуманенных глаз блуждал по сторонам, ни на чём не останавливаясь и не фокусируясь. Принцесса ещё не вполне пришла в себя...
– Невпопад!.. – хрипло произнесла она.
– Он здесь, где ж ему ещё быть, девочка моя милая! – радостно отозвался Тэсит.
Она, конечно же, узнала этот голос. И вполне осмысленно взглянула на него.
– Тэсит!
– Да, я всё тот же, моя милая, я предстал перед тобой, как и обещал...
Он приблизился к ней, но Энтипи в ужасе от него отшатнулась.
– Ты ужасно выглядишь!
– Что ж, признаю, прежде я был намного краше, но...
– Не понимаю, что ты такое бормочешь? «Пежже ябыв нанодо каши», – передразнила она его. – Что это означает?!
Душа моя преисполнилась злорадства. До чего ж приятно было видеть замешательство, растерянность, смущение моего бывшего друга, который прежде являл собой само совершенство. Энтипи вовсе не собиралась пасть в объятия своего долгожданного героя. Напротив! Она глядела на него как на полураздавленное насекомое, поверьте! Лицо её выражало недоумение, я без труда прочитал в её глазах мысль, которую она пока ещё не облекла в слова: «Что здесь понадобилось этому персонажу из прошлого? В настоящем и в будущем он совершенно неуместен». Я себя чувствовал всё лучше, всё бодрее и увереннее. Жаль только, что недолго придётся радоваться победе, мой бывший друг слов на ветер не бросает...
Тэсит сделал нетерпеливый жест, но, вздохнув, взял себя в руки и вернулся к своей прежней манере разговора – стал произносить слова медленно, буквально по слогам. И отступил от принцессы в сторону. Повторив фразу, которую Энтипи не расслышала, он столь же неторопливо продолжил:
– Энтипи... Мне известна твоя способность проникать глубоко в суть предметов и явлений, не судить о людях по их внешности. Когда мы с тобой только познакомились, тебя не смутило моё прошлое лесного разбойника и мятежника... и твоя вера придала мне сил для свершения героических деяний... Ты, ты одна была моей путеводной звездой, моим идеалом, моей...
Энтипи прервала его на полуслове, возвращаясь к прежней теме, словно он и не пытался разливаться перед ней соловьём:
– Нет, ты меня не понял, ты
– Но ведь то, что у человека внутри, куда важ...
– И вдобавок от тебя воняет!
– А с этим-то что я могу поделать?! Прикажешь мне в снегу купаться?! – выпалил он. – Всё вокруг замёрзло, застыло. Я с трудом растапливал понемногу снега, чтобы напиться... И то не вдоволь. А ты хочешь...
– Не ори на меня. Я принцесса. Никто не смеет повышать на меня голос.
– Прости, – смиренно пробормотал он, наклонив голову. Я с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться. – Ты, конечно же, права. Но пойми: ты одна вдохновила меня на всё, что я совершил значительного, все до единого мои подвиги были посвящены тебе! Я выполнил три, целых три задания Старого великана. Ради тебя. И ради тебя одной я отыскал кольцо Посейдона, которое дало мне власть над наядами... и они меня спасли от верной смерти, когда я упал в реку, сброшенный с высокого берега ублюдками-гарпами...
– Это очень мило, – кисло улыбнулась Энтипи, но всё то время, пока ты так геройствовал, я находилась в рабстве у благочестивых жён, пережила нападение гарпов, побывала у них в плену, а после прислуживала
