Легионы огня: долгая ночь Примы Центавры

Питер Дэвид Легионы огня: долгая ночь Примы Центавры Книга 1

Повернувшись лицом к солнцу, тени не увидеть

Хелен Келлер

Пролог

Дракху было жаль его.

Лондо Моллари удивился бы, узнав, что в мозгу дракха мелькали подобные мысли. Если бы он смог, каким-то образом, ощутить эмоциональный настрой дракха, то удивился бы еще больше, узнав, почему именно тот испытывает к нему жалость.

Но он этого не знал, и, поэтому, стиснув зубы и расправив плечи, смотрел прямо в лицо дракху. Он сделает все, что в его силах, чтобы сохранить видимое спокойствие и достоинство в тот момент, когда страж присосется к нему.

Но дракх уже уловил его участившееся сердцебиение, отметил, с каким трудом ему удается контролировать дыхание — обычные признаки поднимающейся паники, которую Лондо пытался подавить усилием воли. Для дракха состояние Лондо было открытой книгой, потому что связь, с помощью которой им предстояло взаимодействовать, уже начала формироваться на подсознательном уровне.

Его звали Шив'кала… и он был героем. По крайней мере, таковым его считали другие дракхи. Этим эпитетом его награждали тихим шепотом, или во время безмолвного общения, при котором не было необходимости произносить свои мысли вслух.

Он был храбрейшим, усерднейшим среди дракхов, никто не мог сравниться с ним в ясности видения того образа, какой следовало быть Вселенной. Ни один из них не относился к своим соплеменникам с большей симпатией, нежели он. Но именно это качество помогало Шив'кале действовать столь эффективно, безупречно и жестоко. Он твердо знал, что на пути к совершенной галактике, ему придется причинять боль, вселять ужас и даже убивать при необходимости. И он был готов к этому. Пока он ясно видит перед собой цель — общее благо — и действует ради ее достижения, все средства будут хороши.

Шив'кале нравились простые люди. Он сам был прост в общении… и, тем не менее, Тени так же высоко ценили его. С равной непринужденностью и самообладанием Шив'кала держался как среди простых смертных, так и среди богов. Он относился к богам, как к простым смертным, а к простым смертным — как к божествам. Все были равны. Его окружали частицы единого целого, и Шив'кала мог видеть все, понимать все и любить все. Ему нравился крик новорожденных. Но крик существа, шею которого сжимали его руки, обрекая на смерть, радовал Шив'калу не меньше.

Среди дракхов он был одним из самых учтивых, и на его губах почти всегда играла улыбка, по крайней мере, именно таким представлялось окружающим выражение его лица.

Но Лондо Моллари, будущий император великой Республики Центавра, сейчас видел на его лице вовсе не улыбку. Шив'кала мог сказать об этом, даже не пользуясь той слабой связью, что уже установилась между ними. Скорее всего, его странно растянутые губы Лондо воспринимал, как довольный оскал хищника, готового броситься на свою жертву. Он не знал, он не понимал. Но Шив'кала понимал. Понимал и прощал, потому, как такой была его стезя.

Внутри него заворочался страж. Лондо никогда не узнать об этом, но страж тоже боялся. Шив'кала чувствовал его страх. Страж был сравнительно юным, вылупившимся из своего инкубатора всего несколько дней назад. Шив'кала лично заботился о нем, ибо знал, что того ожидает великая судьба и огромная ответственность.

Когда страж, отчаянно моргая от света, впервые открыл свой единственный глаз, он увидел перед собой лицо Шив'калы. Конечно же, он еще не был способен видеть отчетливо, и Шив'кала сначала был для него лишь туманным образом. Но полноценное зрение развивалось у стражей довольно быстро.

Страж был рожден с довольно высоким уровнем самосознания, но о своем предназначении в масштабах Вселенной имел смутное представление. Его цепкие от рождения щупальца затрепетали, начали было бестолково ощупывать все вокруг, и тотчас потянулись к родителю. Но родитель — как всегда бывало со стражами, — уже превратился в маленькую потемневшую скорлупу. Он больше не мог дать своему отпрыску ни теплых чувств, ни совета по поводу того, что ему делать дальше и как следует это делать.

«Спокойно, малыш», — прошептал Шив'кала и протянул ему серый чешуйчатый палец. Страж попытался обвить щупальцами палец, и Шив'кала нежно вынул его из инкубатора. Затем он распахнул одежду и посадил новорожденного стража себе на грудь. Повинуясь инстинкту, страж сразу принялся искать там пищу — и нашел ее.

Шив'кала слегка вздрогнув, глубоко, удовлетворенно вздохнул, когда страж зарылся в его тело, высасывая и вытягивая пищу из самых глубин его существа.

Таким образом, страж проник в душу не только самого Шив'калы, но и в Сообщество Дракхов. Для Шив'калы этот страж навсегда останется особенным, он всегда будет готов в первую очередь удовлетворить любые его нужды, желания или дать все необходимые знания. Теперь, когда страж влился в их сообщество, он сможет в любой момент связаться с любым членом Сообщества Дракхов.

Страж, восхитительное создание. Три дня он рос внутри Шив'калы, питаясь его соками. Он стал взрослым. И теперь он был готов… готов приступить к своей самой важной работе. Но, хотя его специально готовили для этого, хотя его порода предназначалась именно для подобных заданий, сейчас, когда Шив'кала распахнул свое облачение, чтобы достать его из кожной сумки, он, к своему изумлению, обнаружил, что страж тоже напуган.

«Что тебя беспокоит, малыш?» — спросил Шив'кала. Напротив него, всего в паре шагов, Лондо Моллари снял свой камзол и расстегивал воротник рубашки.

«Он очень темный. Он очень страшный», — ответил страж. — «А что, если я не услежу за ним? Что, если я не справлюсь с заданием? Почему мне нельзя остаться с тобой, в сумке, в тепле?»

«Нет, малыш», — мягко ответил Шив'кала, — «мы все служим Вселенной. Мы все делаем свое дело. В этом смысле я ничем не отличаюсь от тебя, а ты — от него. Он не станет, да и не сможет навредить тебе. Видишь, как он боится тебя, уже сейчас боится. Выходи. Ты сможешь вкусить его страх».

«Да», — спустя мгновение ответил страж. — «Это действительно так. Он боится меня. Как странно. Я такой маленький, а он такой огромный. Почему он боится меня?»

«Потому что он не понимает тебя. Ты сам ему объяснишь. Ты заставишь его понять, что следует делать. Он думает, что ты всегда будешь его контролировать. Он не догадывается о том, что мы не можем лишить его свободы воли. Не догадывается о том, что ты — всего лишь наблюдатель, действующий в наших взаимных интересах. Ты не станешь заставлять его делать то, что следует делать… ты просто поможешь нам отвлечь его от того, чего ему не следует делать. Он боится, что больше никогда не останется один».

«Это самое странное», — произнес страж. — «Лишь однажды страх переполнял меня — когда я остался совсем один, в своем гнезде. Почему кому-то или чему-то хочется быть одиноким?»

«Он сам не знает, что ему хочется. Он сбился с пути. Он то идет к нам, то отдаляется, а затем снова идет к нам, и снова уходит. Его некому направлять. Ты укажешь ему путь».

«Но он творил ужасные вещи», — с трепетом произнес страж. — «Он уничтожил много Теней. Ужасно. Ужасно».

«Да, это ужасно. Но он сделал это потому, что не ведал, что творил. Теперь… он получил