- Мы только что побывали у него, - ответила Деленн. - Джон… мы не можем задерживаться здесь, чтобы обсуждать это. Давай позднее. Тогда мы сможем…
Внезапно Шеридан вцепился в руку Деленн с такой силой, что боль передалась даже в ее плечо. Впрочем, он тут же спохватился и ослабил хватку.
- Вавилон 4, - прошептал он. - Флуктуации времени… Это ведь было оно…
- Да, - ответила Деленн, испытывая некоторое облегчение от того, что ей не придется объяснять ему все от начала до конца.
- Я думал, что у меня внезапно возникло дежа вю, - сказал Шеридан, озираясь по сторонам.
Повинуясь внезапному позыву, Деленн поинтересовалась:
- З’Ха’Дум… Ты…
- Летал ли я туда? - Шеридан кивнул. - Да. - Голос его при этом звучал так, будто он извинялся перед ней, очевидно, помня ее сокровенную просьбу… и чувствуя неловкость за то, что он все равно ее не послушался.
Деленн же почувствовала странную смесь облегчения и боли, нахлынувших на нее одновременно. Облегчение от того, что, хотя она на мгновение и позволила себе слабость, поставив под удар все, что было или могло бы быть… но все-таки ничего не изменилось. И боль от того, что, значит, в ближайшие три года Джон все-таки покинет ее. Время, отпущенное ему как отсрочка смертного приговора, будет истекать. А если бы он не полетел на З’Ха’Дум…
- Ох уж эти «если бы», - сказал ей Шеридан много лет назад. И с легкомысленной усмешкой пояснил: - Мой отец любил повторять… «Если бы да кабы во рту выросли грибы, то был бы не рот, а целый огород». - Деленн никогда до конца этого не понимала, но, тем не менее, общий смысл был очевиден.
- Мистер Президент, - сказал Дунсени с чрезвычайно вымученной вежливостью, и жестом указал вперед.
Не вдаваясь в дальнейшее обсуждение, Шеридан и Деленн поспешили дальше по коридору. Серия резких поворотов, и они оказались у выхода из дворца. На близлежащей площадке стоял в полной готовности шаттл.
- Это персональная посадочная площадка императора, - проинформировал их Дунсени. Его поведение со всей очевидностью свидетельствовало, что для императора дать им возможность воспользоваться ею означало исключительную честь. И по мнению Дунсени, поведение Шеридана и Деленн отнюдь не свидетельствовало, что они понимают, какая высокая честь им оказана. - Он выразил пожелание, чтобы я передал вам, что, как он надеется, этот шаттл будет в достаточной мере удовлетворять вашим потребностям.
- А как насчет Дэвида? - тут же спросил Шеридан и повернулся к Деленн. - Где он?
Деленн положила ладонь на его руку и сказала решительно:
- Лондо заверил меня, что с Дэвидом все в порядке. Что он окажется вне этого мира, и об этом Лондо позаботится лично. Идем, - и она потянула Шеридана ко входу в шаттл.
Если бы он тверже держался на ногах и если бы голова соображала сейчас хоть немного получше, Шеридан, наверно, оказал ей большее сопротивление. Но даже и в нынешнем своем состоянии, он все равно возражал, пытаясь упираться, не безапелляционно, но решительно обозначая свое мнение. И каждый шаг сопровождал новым словом или фразой:
- Мы… не… улетим… без… Дэвида…
- Об этом уже позаботились, сэр, - заверил его Касо. Он сопровождал их в шаттл. - Вы должны срочно улететь отсюда…
Очевидно, к Шеридану уже вернулись его обычные решительность и хладнокровие, потому что, стоя уже на пороге шаттла, он вдруг обернулся и обратился к гвардейцу:
- Послушай, сынок. Мы вовсе не «должны» делать что-либо, если это «что-либо» встает поперек дороги чему-то действительно важному; а сейчас для нас самое важное, это вернуть нашего сына. - Хотя у Шеридана и дрожали руки, он потряс пальцем перед лицом Касо. - Если его нет на борту…
- Джон! - раздался взволнованный возглас Деленн, в котором, однако, одновременно звучало и облегчение. - Посмотри!
Дэвид валялся посреди шаттла, словно гигантский тюк с наспех упакованными пожитками. Деленн подбежала к нему, в жажде убедиться, все ли в порядке с сыном. И вздохнула с облегчением, увидев, что грудь юноши вздымается и опускается в удивительно спокойном темпе дыхания.
- Дэвид… Дэвид, проснись…
- Не думаю, что это будет благоразумно. Или даже вообще возможно, - сказал Дунсени. - Он спит, потому что мы дали ему большую дозу снотворного.
- Вы усыпили его! - встревоженно воскликнула Деленн.
- Ну… технически, мы подложили снотворное в его еду.
- Что вы сделали с моим сыном?! - сурово рявкнул Шеридан.
Если, дав волю своему гневу, Шеридан ставил перед собой задачу запугать Дунсени, то он не достиг своей цели. Возможно, во взгляде старого камердинера и появилась тень беспокойства, но лишь очень слабая тень.
- Мы не сделали ничего сверх того, что было необходимо.
Деленн внезапно все поняла. Она отогнула воротник рубашки Дэвида, возле самого его горла. Маленькая протоплазменная лепешка - тварь, именуемая Стражем - по-прежнему сидела на юноше, и единственный глаз чудища был сейчас закрыт. Страж спал, столь же крепко, как и Дэвид.
- Во имя Валена… - прошептала Деленн.
- Как видите, - мягко сказал Дунсени, - мы поступили с ним так же, как в подобных случаях сам император поступает с собой, только терапию провели несколько более интенсивную. Как я уже сказал, это было необходимо. Никому не спастись, если вас двоих увидит его… напарник… - Лицо Дунсени перекосилось от омерзения. - Возможно, Дракхи и в самом деле покидают нашу планету, хвала Великому Создателю. Но если бы Страж бодрствовал, нельзя сомневаться, что один из их звездолетов нашел бы время, чтобы нанести с небес удар по нашему шаттлу.
- Он еще какое-то время пролежит без чувств, - сказал Касо. - Но, возможно, недостаточно долго, чтобы вы успели добраться до Минбара… хотя, я надеюсь, достаточно, чтобы вы оказались, по меньшей мере, в далеком космосе, в нескольких зонах перехода отсюда.
- Если он все-таки проснется раньше времени, ни в коем случае не говорите ему, где вы находитесь. Мы надеемся, что даже Страж не в силах сообщить Дракхам такую информацию, которой не владеет его носитель. - Дунсени еще раз с беспокойством огляделся по сторонам. - Просто так стоять и разговаривать здесь контрпродуктивно. Улетайте. Немедленно.
Шеридан быстро прошел в кабину шаттла, Деленн осталась возле Дэвида, нежно поглаживая его волосы. Она до сих пор не могла до конца поверить в то, что он снова был с ними. Она взглянула на Дунсени, который стоял снаружи у шаттла и с невозмутимым видом следил, как закрывается его люк. Позади него в отдалении вырисовывались на фоне темного неба контуры горящего города. Как раз в тот момент, когда люк должен был закрыться окончательно, Дунсени сказал - без малейшего намека на иронию:
- Спасибо за визит на нашу прекрасную Приму Центавра. Надеемся, что вы остались довольны путешествием. Прилетайте к нам снова.
И люк закрылся.
Глава 14
Далеко, далеко от всего этого:
На смертном одре лежала некая женщина-центаврианка.
Служанки, ухаживавшие за ней, порхали вокруг нее, как мотыльки, перелетали с места на место, меняли примочки на ее голове, горевшей в лихорадке, пытались предотвратить обезвоживание и позаботиться обо
