- А день рождения?
- Подумай хорошенько, Эш. Уверен, ты вспомнишь.
Его грубо тыкнули пальцем в ребра. Вик застонал.
- Третьего ноября, окей? Теперь оставишь меня в покое?
- Эй, будить тебя и ждать, что ты откусишь мне голову - то еще удовольствие, Лоуренс.
- Мистер Лоуренс.
- Мистер Болван. – Ее голос прозвучал раздраженно, но все то время, пока спрашивала, она нежно гладила его по лбу. Это почти стоило того, чтобы подкалывать ее, лишь бы она продолжала.
- А почему это я ничего не спрашиваю?
- Ну, так не я же была той раззявой, кому начистил фасад чемпион вселенной по айкидо.
- Он даже не чемпион штата. И вообще, ему просто повезло с ударом.
- Жаль, что твоему лицу не так повезло.
- Проехали! - выкрикнул он и сразу об этом пожалел. Обхватив голову руками, он застонал.
- С этого момента, милочка, вопросы задаю я.
- Фу, не называй меня так. А первый твой вопрос будет о том, что я здесь делаю?
Он не мог не улыбнуться, она увидела это и улыбнулась в ответ. Вик протянул руку и поиграл с ее темно-коричневым локоном.
- Итак, ты знаешь все интимные подробности моей жизни: день рождения, девичью фамилию матери, голос моей бывшей жены. Давай послушаем тебя.
Она пожала плечами, внезапно почувствовав себя не в своей тарелке, но он не заметил.
- Какая девичья фамилия у твоей матери?
Эшли промолчала, и Виктор уже был готов повторить вопрос, как вдруг она заявила с напускной веселостью:
- А я не знаю.
- Не помнишь?
- Не знаю. Я не знала свою мать.
- Ох, - это было сложно переварить. - Ну, твой отец должен был тебе что-то рассказывать…
- И его я тоже не знала. Самое раннее мое воспоминание - это приемная семья. Одна из многих, к несчастью.
Он вдруг резко поднялся, да так, что чуть не скатился с дивана.
- Ты сирота? Честно-честно, самая настоящая, оставленная на крыльце приюта, сирота?
- Пожалуйста, - она вскинула руки вверх жестом регулировщика. - Я предпочитаю термин «лишенная родительского внимания».
- Так вот оно что! - вскрикнул он, кинув пузырь со льдом на пол. - Вот почему у тебя такая дерьмовая самооценка!
Он выглядел слишком довольным собой, думала Эшли с растущим раздражением. И что странно, она не могла припомнить никого, кто бы так обрадовался, узнав о ее семье, а точнее – об отсутствии таковой.
- О чем это ты?
- А я-то не мог понять, как это у тебя, такой сногшибательной и умной, может быть настолько заниженная самооценка. Что ж, это все объясняет.
- У меня нормальная…
- Неудивительно, что тебя тревожили мои деньги. У тебя же их никогда не было. И не говори, что приемные семьи с бюджетным финансированием купаются в роскоши.
- И как это разговор о моем детстве перешел в разговор о твоих деньгах? - Эшли попыталась сказать это небрежно, между делом, но ей было сложно сдерживать раздражение. Сейчас он скажет, что позаботится о ней, и она никогда больше не почувствует себя одинокой и ненужной. И ей придется его ударить.
- Ты разве не понимаешь, Эш? Мои деньги не важны, и твое прошлое - тоже. - Он щелкнул пальцами. - Поэтому ты боишься адвокатов. Наверное, что-то натворила, когда была ребенком… государство известно своим отношением к детям. Что ж, что бы ты ни сделала, это уже не имеет значения.
- Не имеет значения? - ледяным тоном переспросила она.
Он улыбнулся ей с огромной теплотой.
- С твоей стороны было глупо об этом беспокоиться.
Она чуть не подавилась.
- Глупо?
- Да, сладкая, боюсь, что так. Тебе не стоило так сильно переживать из-за того, что ты приемный ребенок. Зря ты так низко себя ценишь, – пожурил он ее. - Я дам тебе все, что ты захочешь.
Он улыбнулся ей, такой довольный в своем желании стать ее Прекрасным Принцем. Только она, блин, никакая, нафиг, не Золушка. Для начала, размер ноги у нее почти тридцать девятый.
- Ты дашь мне все, что я захочу?
- Все, что захочешь.
Она вскочила, в гневе опрокинув телефон.
- Тогда вот тебе мое желание. Посмотрим, сможешь ли ты его выполнить. Хочу увидеть свою мать, ты, напыщенный самоуверенный придурок! Хочу узнать, почему она родила меня, подождала год, а потом бросила!
У него от изумления открылся рот, и она разозлилась не настолько, чтобы не заметить это, и позлорадствовать по этому поводу.
- Ты думаешь, что я недостаточно высоко себя оцениваю? Аж светишься весь от счастья, что разгадал мой большой секрет! Ты вообще понимаешь, о чем речь? Вся моя чертова семья отказалась от меня! Мой отец, скорей всего, бросил мою мать, а она, блин, бросила меня. Так что не надо сидеть тут на своем диване за четыре тысячи баксов в своей роскошной гостиной за миллион, зная, кто ты и откуда, и читать мне лекцию о самооценке.
Она пинком отшвырнула подушку, которая глухо плюхнулась на пол, и направилась к двери. Затем, вспомнив, что если она уйдет, то никто не сможет помочь Виктору, если ему станет совсем плохо (он этого заслуживает, конечно, подумала она в гневе, но как бы сильно она не была на него зла, Эшли не могла его оставить). Девушка обернулась, промаршировала в спальню для гостей и хлопнула дверью. Замечательный был выход, верно, она была мужественной и сильной, и задала ему перца.
Эшли зажала рот рукой, чтобы не разрыдаться.
Глава 7
Ничего, абсолютно ничего не могло заставить его чувствовать себя хуже, чем он чувствовал себя прямо сейчас. Можно было забыть о раскалывающейся голове, тошноте, боли осознания, что жена никогда его не любила. Нет ничего хуже, понял он, чем Эшли Лорентц, орущая на тебя в гневе, потому что ты вел себя как снисходительный идиот.
А потом Виктор услышал, как она плачет, и в этот момент он пожелал, чтобы пол поглотил его, пережевал и выплюнул, желательно, переломав ему все кости. Это минимум, чего он заслуживал. Сжав руку в кулак, он сильно врезал себе по бедру. Вот козел, съязвил он. Ты хотел избавить ее от проблем, а вместо этого заставил рыдать. Выставил ее детство неудачной сделкой, и практически сказал, что все, его она добилась, за что боролась и что испытала, ничего не стоит. Пытался махнуть своими деньгами как волшебной палочкой, которая могла бы избавить ее от всех проблем. Отличная работа, придурок.
Что ж, он должен к ней пойти, прямо сейчас. Надо извиниться и попытаться все исправить. Он надеялся, что сможет это сделать и не ляпнуть что-нибудь еще более оскорбительное. Вик поднялся и прошел по небольшому коридору к первой спальне. Прежде чем он успел дойти до комнаты, дверь резко распахнулась, и Эшли практически выскочила в проход. Они встретились на полпути.
