Сара пропустила его слова мимо ушей.
– Он кажется обычным человеком, да? Глядя на него, никогда не подумаешь: «Это оборотень! Где моя пушка?»
– Надеюсь, что так. И думаю, в этом есть смысл. Нас не слишком много. А вас – уйма. Так что, наверное, нам хорошо удается прикидываться.
– Я, например, вижу тебя все время и часто забываю, кто ты такой, пока ты сам каким-нибудь поступком мне не напомнишь. Вот как сегодня утром. Я и моргнуть не успела, а ты уже на другом конце комнаты. Я чуть не упала.
– Ничего не могу поделать, – вздохнул Дерик, – если я эволюционировал в генетически более высоко развитое существо.
– Ой, кончай! Слушай, а по-честному – почему ты так избегаешь свою семью? Я имею в виду Стаю?
– То есть?
– Ну, ты так беспокоился, что они нас поймают, но не потому ведь, что они попытаются прикончить меня. Так в чем же дело?
– Это… трудно объяснить.
– Дерик…
– Ну… ты ведь знаешь, что такое альфа? Вроде как босс в группе. И у нашей Стаи есть альфа – Майкл. Это совершенно замечательно. Но иногда… иногда альфами не рождаются, ими становятся. Я не знаю, как это случилось, но последние пару недель мне хотелось… хотелось того, чего я не заслуживаю. Или я думаю, что не заслуживаю. Я и ушел, пока все не… ну, понятно.
– Вот оно что.
– Я теперь не могу вернуться домой. Так что, – добавил он с наигранной бодростью, – даже хорошо, что подвернулась вся эта заварушка со спасением мира, понимаешь?
– Да, я только не поняла…
– Давай переменим тему.
– Ну… давай. Итак, каковы наши планы на завтрашнюю ночь?
– До или после того, как мы займемся горячим обезьяньим сексом?
– А что, мы не можем разговаривать серьезно? Хотя бы полминуты? Это для тебя слишком трудно?
– Ничего не могу поделать – мне больше нравится представлять себе тебя голой, чем разговаривать о наших чувствах и все такое.
– Я вовсе не говорю о наших чувствах, недоумок! – Вот негодяй! Заставил ее своими насмешками повысить голос – и радуется. – Очень смешно. Ты будешь отвечать на вопрос?
– Ну, нам придется к заходу солнца остановиться где-нибудь в стороне от трассы, вот и все. Я перекинусь, ты будешь спать, я, наверное, принесу парочку кроликов, а потом устроюсь у костра, и прочее ля-ля-ля.
– Ля-ля-ля? Никогда еще не вела ни с кем таких бредовых бесед! Да, неделька у меня выдалась что надо. Он устроится у костра! Какой славный мальчик! Может, нам лучше съехать с трассы и купить тебе «Молочные косточки»?
– Ну, конечно, – проворчал он, – кое-кто малость нервничает из-за перспективы провести ночь в лесу с оборотнем.
– А кое-кто ловчит с налогами. Мир такой странный. – Она сунула руку ему под рубашку. Под рубашку сторонника Марты Стюарт. Лучше оставить этот разговор, иначе она, чего доброго, остынет. – А есть у тебя планы на остаток вечера?
– Ну, я думал о том, чтобы перетряхнуть твои косточки, а потом поспать.
– Великолепно! Нет, погоди, я не такая уж покладистая. – Черт, две ночи назад она изо всех сил… ну, не совсем изо всех… была против того, чтобы заниматься любовью с совершенно незнакомым мужчиной. – Какого черта! – Он наклонился, куснул ее за шею, и она вздохнула. – Нет, я все же покладистая. Кстати, я принимаю таблетки. И полагаю, что ты ничем не болен, будучи генетически высшим раздражающим существом и все такое.
– Таблетки? – Он перестал покусывать. – А-а… Ладно. Это хорошо.
Впрочем, из его тона вовсе не следовало, что он считает, что это хорошо. Скорее – наоборот.
– А ты что, хочешь, чтобы я забеременела? – пошутила она.
– Нет, нет.
Странно. Потому что он казался… огорченным! Может, у них такие понятия? Надо будет потом это обдуман.
Она прихлопнула комара и поцеловала Дерика в ответ, с наслаждением ощущая под своими руками его твердый живот и тугие мышцы, переливающиеся под…
– Ах ты черт!
– Что?!
– Меня здесь съедят заживо.
– Да, я понял, – пробормотал он ей в ухо. – Но, если ты дашь мне еще минуту, я…
– Да нет, дурак, это я о комарах.
