– Хорошо, договорились. – Клэр поднялась, прижимая сумочку локтем. – Зайди потом к нам, – повернулась она к Саре. – Проведай отца.
– Обязательно. Пока, мама.
Сара села на кровать, скрестив по-индейски ноги. Так же вот она сидела на постели Марка, когда они были намного моложе и вели бесконечные серьезные разговоры о жизни.
– Знаешь, ты приносишь ей столько радости, – обратилась она к брату. – Она вновь чувствует себя матерью.
– Понимаю. Да и как я мог ей отказать? Ну? Что там с тобой происходит? По лицу вижу, что над тобой ходят грозовые тучи.
– Неужели и вправду заметно, а?
Повязку на голове Марка заменили на другую, поуже, на нее Саре было не так страшно смотреть. Она сделала глубокий медленный выдох.
– Такое ощущение, что теперь я не знаю, кто я такая. Кажется, даже лицо меняется, выворачивается наизнанку. Ты понимаешь, о чем я говорю?
– По-моему, это называется кризис личности.
– Да, более или менее точно. Просто не знаю, что со мной творится, Марк. Я делаю вещи, которые ну никак не согласуются с моей натурой.
– Например?
– Эту ночь я провела в доме Белинды и чуть было не начала заниматься с нею любовью. Собственно говоря, мы начали, но тут же прекратили. И я не знаю, что меня огорчает больше – то, что начали, или то, что прекратили.
В Марке Саре особенно нравилась его невозмутимость. Он был одним из немногих, кому Сара без опасения могла сказать абсолютно все.
– Не думаю, что стоит огорчаться из-за этого, – ответил брат после едва заметной паузы. – Вы с нею давние друзья. А люди постоянно ищут новые способы выражения своей любви. Может, в тот момент наиболее подходящим вам обеим показался секс. Может, твое чувство к ней захватило тебя целиком, ты ощущала ее близость и тебе хотелось стать для нее еще более близкой. Не усложняй, на самом деле все гораздо проще.
– Но меня-то остановила именно любовь к ней… мне кажется. Черт, я совсем запуталась. Ненавижу такие ситуации – я привыкла раскладывать все по полочкам.
Сузив глаза, Марк не отрывал взгляда от лица сестры.
– Может, ты не все мне рассказала? Умолчала о чем-нибудь?
– Так вот почему из тебя получился такой хороший юрист, да?
– Мммм… Скорее, это инстинкт. Так что? Дашь мне недостающее звено?
Саре очень хотелось отвести глаза, но она не посмела.
– Я занималась любовью с женщиной, точнее, с девушкой моложе меня. Там, в Париже. Вместе с Энтони.
Марк пару раз медленно моргнул.
– То есть втроем?
– Не совсем. Энтони только смотрел. Большего он просто не мог. Я связала его.
Он расхохотался. Лицо покраснело, на глазах выступили слезы.
– Но перед тем, как вылететь в Лос-Анджелес, ты его освободила? – Он поднес руку к забинтованной щеке. – О-о! Ну и шутки у тебя – от них становится больно. – Но смех все еще разбирал его.
– Что здесь смешного? – спросила Сара и тоже рассмеялась, сама не зная чему.
– Понятия не имею. Судя по тому, о чем ты рассказываешь, темой нашей беседы является кармическое воздаяние.
Хохот душил обоих, Сара испугалась даже, что вот-вот войдет сестра с успокоительным для Марка.
– Тсс! А то меня вышвырнут отсюда за нарушение порядка, – еле выдавила из себя Сара.
– Хорошо, хорошо. – Марк сделал пару глубоких вдохов и взял себя в руки. – Теперь серьезный вопрос. И тебе это понравилось? Я имею в виду с девушкой?
– Не знаю. Сейчас мне все это кажется таким нереальным. Это было как во сне, я видела отвратительный, злой сон. Энтони на такое способен. У него есть какая-то власть надо мной.
– Сказать тебе, что я думаю?
– Скажи.
– Вряд ли ты к этому пристрастишься.
– Да, видимо, такая перемена блюд мне не по вкусу. Марк улыбнулся.
– Сдается мне, что Энтони – пока лучшее из того, что с тобою случалось.
– Прости?
– Помнишь тот день, когда мы отправились в апельсиновый сад и ты влепила Лэйну?
