заполнено пустотой. Середины быть не может: либо один полюс, либо другой.
Рэнди продолжал избегать глаз Сары. Уловив мимолетное движение его зрачков, Сара почему-то вспомнила о пластыре, который мать собиралась снять с порезанного пальца дочери.
– Я сделаю это очень быстро, так что ты не почувствуешь никакой боли, – сказала мать, но это была ложь.
Детское воспоминание и сейчас обожгло ее как огнем. Боль – всегда боль.
В течение нескольких дней Саре пришлось избегать Ганнибала – из-за своего нездоровья. Теперь она понимала, что должны были испытывать индейские женщины, которым раз в месяц запрещалось входить в вигвам, где хранился тотем племени. Но даже когда Ганнибал отдыхал на своем матрасе в фургоне, ее, в свою очередь, избегал Рэнди. Когда вынужденная ссылка закончилась и можно было без опаски возобновить контакт с Ганнибалом, Сара решила попытаться пробить брешь в мучившем ее равнодушии Рэнди.
Съемки велись на Мелроуз-авеню. Вокруг стояла огромная толпа зевак, каждый прохожий считал своим долгом остановиться и посмотреть, что происходит. Рэнди и Ганнибал сидели под навесом витрины магазина, наблюдая за проходящими мимо машинами.
– Ты не против, если я побуду рядом с вами? – обратилась Сара к Рэнди.
– Отчего же. – Он скосил на нее взгляд и вновь вернулся к созерцанию уличного движения.
Сара взяла в руну ладонь орангутана, и тот приподнял в улыбке верхнюю губу. По крайней мере, хоть ОН был рад ее видеть.
– Рэнди, нам необходимо поговорить, – после некоторого молчания произнесла Сара.
– Есть о чем?
– Да, и я думаю, что немало. Поэтому-то ты и сторонишься меня. Послушай, я ведь и представления не имела, что должно было произойти той ночью. С Энтони вечно так – не знаешь, чего от него ждать. Мне всегда трудно сказать ему «нет» – иногда он просто заставляет меня забыть о том, что в языке есть это слово. Но ты-то сам на все согласился. А теперь ведешь себя так, будто я чем-то обидела тебя, вынудила к чему-то. Мне кажется, это несправедливо.
– Нет, это не так, то есть я имею в виду, что ты меня ни к чему не вынуждала.
Он взял Ганнибала за другую ладонь, и Саре показалось, что оба они используют орангутана в качестве посредника. Вся беседа протекала через него – будучи не в состоянии выйти на непосредственный контакт, они усадили меж собой обезьяну. А Ганнибал поворачивал голову от Сары к Рэнди, будто переживал за исход теннисного матча.
– У меня такое ощущение, что я куда-то погружаюсь, не пойму только куда, – сказал Рэнди. – Со мной раньше такого не было. Я вряд ли и думал о подобном. Я самый нормальный человек, честное слово, и вдруг потерял над собой всякий контроль.
– Энтони умеет выбрасывать всякий контроль в форточку.
Рэнди посмотрел на Сару, и впервые с той ночи завеса, разделявшая их, пала – по обе стороны от Ганнибала сидели двое чуть смущенных людей. И обоим Ганнибал представлялся мостом – над их потревоженными душами.
– Рэнди, – вновь заговорила Сара, – Белинда – моя лучшая подруга, а я никогда не рассказывала ей о том, чем мы занимались с Энтони. Ни слова – но теперь кое-что она видела собственными глазами. Другими словами, той ночью ты вступил в очень своеобразный клуб. До тебя в нем было только двое членов.
– Ты хочешь сказать, что я исключение? – Глаза Рэнди сузились.
– Ну, когда-то давно был еще один человек. Но это совсем другое дело…
– Мужчина?
– Нет, женщина. Даже, скорее, девушка. По возрасту она только-только вышла из подростка, что же касается ее чувств, то навряд ли. В любом случае, это не имеет никакого значения. Я хочу, чтобы ты понял одно: ты стал частью чего-то такого, о чем я не могу рассказать даже своей лучшей подруге. Теперь мы не имеем права стать посторонними друг другу – мы не посторонние. Есть вещи, которые связывают людей воедино, и я боюсь, что та ночь из их числа.
– Меня она напугала, – мягко произнес Рэнди. – Добираясь домой, я так и не мог понять, кто это был в моей шкуре. Впечатление такое, что на несколько часов я превратился в совершенно иного человека. Звучит, конечно, дико, но я был будто околдован.
– Ничуть не дико. С Энтони все возможно. Минуту-другую Рэнди в молчании смотрел на Сару, а затем спросил:
– Он вселяет в тебя страх?
– Да, – ответила она.
– Тогда почему же ты с ним?
– Потому что я больна им. И еще потому, что я верю: с этим можно справиться.
Окончание съемок было решено отметить в маленьком ресторанчике в Голливуде. Поскольку заведение сняли на всю ночь, в число гостей включили и Ганнибала. Однако орангутан был занят исключительно поеданием деликатесов; видимо, у него не было настроения веселить собравшихся своими проделками. Сара пришла в одиночестве. По целому ряду причин она не стала ничего говорить Энтони.
Взбодрив себя двумя бокалами вина – это было больше того, что она обычно себе позволяла, – Сара выжидала момента, когда Рэнди закончит разговор с одним из приглашенных, и, как только собеседник его отошел, она тут же заняла его место.
– Ну так что, – заговорила она, – обменяемся телефонными номерами, пообещаем звонить друг другу, чтобы никогда не сдержать обещания, или обменяемся номерами и в самом деле будем поддерживать связь, или же пожмем руки, вежливо попрощаемся и разойдемся в разные стороны, даже не оглянувшись?
