«лендровер», и машина натужно затряслась через буш курсом на полевой аэродром Чода. По такой местности больше часа ушло на то, чтобы без остановок покрыть полтора десятка километров до Чоды. Здесь в жарких багровых лучах заходящего солнца их ждал маленький самолет. Куце положили на носилки и внесли в кабину. В десять минут седьмого самолет взлетел и пошел на Солсбери над озаренной закатом знойной саванной. В семь часов, на полпути к Солсбери, мотор начал чихать.
Глава тридцать первая
Луна только что взошла. Мотор чихал все громче, мощность падала, и маленький самолет, подрагивая, терял высоту. Куце лежал, пристегнутый к носилкам; он повернул голову, но не мог ни видеть происходящего, ни слышать, что говорит по радио летчик, слышал только, как чихает мотор, сотрясая кабину. Раны опять сильно кровоточили. Куце почувствовал, что самолет срывается носом вниз, закричал, но крик его потонул в захлебывающемся рокоте. В лунном свете пилоту удалось разглядеть внизу извивающуюся через буш грунтовую дорогу. Машина быстро теряла высоту, летчик торопливо передавал по радио свои координаты. С черного звездного африканского неба трясущийся, чихающий, ревущий, захлебывающийся самолет спускался на озаренный лунным светом черный ночной буш, и Куце почувствовал, как жаркая кровь прилила к ранам, наполняя их пульсирующей болью. Пилот, маневрируя рулями, нацелился на дорогу, врезанную неровной серебристой полосой в скользящую мимо черноту, он вел трясущуюся, чихающую машину вниз, и летучая чернота под дрожащими крыльями наполнилась треском, и ревом, и рокотом, и кровь прихлынула к гудящей голове Куце. Пилот вел машину вниз, и под качающимися крыльями мчался черный буш, и серебристая полоса дороги упиралась в поворот, как в тупик, и он еще круче пошел вниз, едва не срезая крыльями кроны деревьев, и тупик стремительно надвигался, и пилот еще сильнее подал ручку вперед, и большие черные деревья на повороте, качаясь, надвигались со свистом все ближе, быстрее, ближе, быстрее, и ничего нельзя поделать. В последнюю секунду он резко взял ручку на себя, и мотор чихнул, и нос машины дернулся вверх по инерции, и летчик силился поднять машину повыше, а макушки деревьев с ревом приближались, большие, черные, и ближе, ближе, ближе — и промелькнули под самыми крыльями. Самолет протащился над макушками, и дальше простиралось вспаханное кукурузное поле. Чихая, фыркая, вибрируя, машина пошла над черным полем, колеса коснулись пашни, самолет вздрогнул и, захлебываясь рокотом, затрясся по полю, и переднее колесо врезалось в гребень борозды. Колесо врезалось, и нос зарылся в землю, а хвост задрался кверху, и носилки Куце сорвались с рамы и ударились о стенку фюзеляжа. Куце ударился головой, рассадил себе веко, сломал скулу, его бросало вместе с носилками в разные стороны, и мир наполнился ударами и грохотом. Потом воцарилась мертвая тишина. Самолет стоял на носу в свете африканской луны.
Летчик и санитар вытащили Куце из машины. В восемь часов утра их отыскал военный вертолет. В девять часов Куце привезли в центральную больницу Солсбери.
Кровь, всюду кровь. На роге свирепого зверя. На кустах в чаще. В «лендровере». В самолете. На кукурузном поле. В вертолете. В санитарной машине. И боль, адская боль.
Глава тридцать вторая
На этом пришлось закончить операцию «Носорог» в 1970 году. Правда, до конца намеченного срока все равно оставалось только тринадцать дней. К тому же было уже слишком жарко и для людей, и для зверей. В следующем месяце должны были начаться дожди.
Продолжение операции намечалось на осень следующего года, после сезона дождей. Куце и Томпсону предстояло снова выехать в экспедицию и отловить трех-четырех носорогов, оставшихся в районе Умфурудзи, а также большого самца, который подстерег Куце у Тенда-Спрингса. Если браконьеры не поспеют раньше. Предполагалось также отловить еще шесть десятков носорогов, разбросанных тут и там в глубинке, пока до них не добрались браконьеры. До следующего года Куце рассчитывал совсем поправиться.
В Гона-ре-Жоу для носорогов хватает места. Полсотни лет назад они водились там в изобилии. Сотню лет назад носороги водились тысячами по всей Африке. В момент, когда пишутся эти строки, в Гона-ре-Жоу обитает сорок один носорог. Всего в ходе операции «Носорог» было отловлено сорок три животных, но, как вы помните, одна самка сорвалась со скалы, преждевременно разрешилась от бремени и погибла. Еще была самка с детенышем, у которой петля врезалась в ногу до кости; так вот, она благополучно оправилась после операции, и ее держали до полной поправки в загоне возле домика Осборна, но то ли от операционного шока, то ли по какой-то другой причине у нее пропало молоко. Как ни старался полуторамесячный детеныш, он не мог извлечь ни капли молока, слабел и худел на глазах, и он был слишком мал, чтобы есть что-нибудь другое. Мать с повязкой на ноге не пускала никого в загон, оберегая его, когда же ее обездвижили с помощью М-99, чтобы заняться ослабевшим детенышем, было поздно. Его отняли у матери и попытались кормить из бутылочки, и Джон Конди приехал из Солсбери, но, увы! — детеныш погиб.
И все же — сорок один носорог! Допустим, Томпсону и Куце удастся отловить и те шесть десятков, что еще бродят в дебрях, тогда в Гона-ре-Жоу будет около сотни носорогов. Возьмем естественный годовой прирост в пять-восемь процентов при сроке вынашивания плода семнадцать-восемнадцать месяцев. Тогда можно рассчитывать, что через тринадцать-пятнадцать лет в Гона-ре-Жоу будет двести носорогов. Через тридцать лет — четыре сотни. А через пятьдесят лет? Что ж, если ничего не изменится, глядишь, через пятьдесят лет число носорогов в Гона-ре-Жоу может достичь восьмисот.
Но рассудите сами. Как будет выглядеть наш мир через пятьдесят лет? Хотя бы через двадцать пять? Несмотря на две мировые войны, несмотря на Гитлера и на Хиросиму, на войны в Корее, Конго и Вьетнаме и всякие политические катаклизмы, несмотря на контроль над рождаемостью, несмотря на все автомобильные и авиационные катастрофы и массовые убийства, население земного шара удваивается каждые двадцать лет. Когда писались эти строки, оно составляло примерно три миллиарда пятьсот миллионов человек. В Китае около восьмисот миллионов, это четверть всего человечества. В Индии — пятьсот пятьдесят миллионов жителей, в Африке — триста пятьдесят миллионов. Десять — двенадцать лет назад население Африки составляло всего двести миллионов с небольшим.
Отбросим загрязнение среды — отравление атмосферы дымом заводских труб, который, по мнению ученых, затрудняет прохождение столь важных для нас солнечных лучей, отравление морей и их обитателей промышленными отходами, гибель растительности, которая производит кислород для наших легких. Даже если отбросить все это, что будет с Африкой через двадцать, сорок, пятьдесят лет? Если ничего не изменится, через двадцать лет число носорогов в Гона-ре-Жоу достигнет трехсот — да только изменится, непременно изменится: через двадцать лет в Африке будет не триста пятьдесят, а шестьсот — семьсот миллионов жителей, нуждающихся в территории.
Судите сами. Можно ли вообще на что-либо рассчитывать? Необходимо что-то предпринять. Так или иначе, в следующем году операция «Носорог» возобновится. Чтобы довести попытку до конца.
Постскриптум
В следующем, 1971 году операция «Носорог» возобновилась, она проходила с мая по сентябрь в области Кариба, в опасной, сильно пересеченной местности с множеством речушек в крутых берегах, с каменистыми ущельями и оврагами. В этом краю проехать на эвакуационных машинах очень трудно. Кругом густые заросли. К тому же здесь водится много слонов и буйволов, что чрезвычайно осложняет выслеживание и охоту. А заросли служат отменным укрытием для носорогов.
Всего за этот год было отловлено тридцать восемь зверей. Правда, одна самка, после того как удалось
